Созвездие Клинка (СИ) - "Farnforn" - Страница 68

— "Тот, кто поднял меч, от него и погибает". Так мы говорили, убивая своих противников. Мне нет нужды заставлять их испытывать мелочный дискомфорт. Мне по сути плевать на них.

— Зачем тогда…

— Но! Обязательное, мать его, НО! — я перебил Зума, специально повысив голос, чтобы успеть высказаться, и продолжил: — Я терпеть не могу предательство! Подняв меч на меня с Астой, они подписали себе смертный приговор. Никаких пыток и ссылок на тяжелую работу, только смерть. А умник, что своим поганым языком начал поливать грязью Асту, теперь пусть познает отчаяние.

Я испытывал гнев, думая об этих вещах, но, на секунду, мной овладела мысль, которую я тут же озвучил:

— Возможно, ты прав, и использовать опыт правления и решения проблем из прошлой жизни неправильно…

…но я тут же понял, что это всё это вообще не важно; оно не должно меня касаться. Все мои действия только для того, чтобы спокойно жить с Астой.

— Хотя, плевать, мне нравится, когда мои враги умирают. У меня есть мечта и это всё ради неё. И, если… вдруг мне придется перед этим перебить сотню людей, то так тому и быть.

Торлаг, понимая, что диалог его не касается, быстрым шагом ретировался.

— С такими заявлениями, как я и говорил, ты долго не проживешь, — сказал Зумерин.

— Нет-нет-нет, я не собираюсь умирать. Если умру, все вы вернетесь к тому, кем были. Ты продолжишь менять команды, как перчатки, Хина начнёт искать новую работу, чтобы прокормить семью. А семья Фот… Да загнется она в попытках вернуть себе влияние. Асту продадут Аралу, что мечтает её изнасиловать, а Сора, скорее всего, после такого либо Арала, либо Фарнфорна убьёт, если не обоих. Благодаря мне, и только мне: Хина сейчас живёт без забот, Аста не беспокоиться за следующий день и радуется каждому мгновению. Семья Фот получила немало власти и возможность иметь наследников. Ты — да, даже ты, — получаешь отличную зарплату. Ходи себе с каменным лицом сколько влезет, главное выполняй свою работу и не возникай. А теперь иди и собирайся на задание, — но Зумерин стоял непоколебимо, лишь кидая на меня скептичные взгляд.

А я всё больше гневался.

— Да что же это! Все видят во мне лишь жестокого парня, что готов переубивать половину королевства! Никто не видит другого! Я пытаюсь помочь каждому, кто приносит мне пользу или находится со мной в хороших отношениях. Да тот же картограф! Да, старый и медленно рисует, но он выполняет свою работу! Ходит полуголый и без денег, обувь, наверное, вообще не одевал, но, сука, делает свою работу. Только из-за этого я и дал ему денег. Посмотри вокруг: это всё благодаря мне! Я не кричу налево и направо, что семья Фот обязана больше мне помогать или отдать в правление тот же город, который мы получили. Нет, такого нет. И так со всем! "Эйс, помоги там, Эйс, помоги здесь", а потом: "Эйс, ты жестокий", — с этими словами я не выдержал и плюнул на землю.

Послышался женский голос, и кто-то обнял меня сзади. Учитывая форму нагрудника и место, куда он упирался, по росту я догадался, что это Хина.

— Эйс, успокойся. Понимаю, у тебя накипело, и никто не поддерживает тебя по-настоящему. Ты боишься показаться Асте злым и из-за этого постоянно добрый, когда находишься рядом с ней. Думаешь, если Аста увидит тебя таким, то разлюбит или начнёт презирать. Боишься, что в один момент кто-то предаст тебя, и ты потеряешь всего, чего смог добиться… Я знаю о том какой ты на самом деле…

Хины сделал вдох-выдох, и продолжила:

— …Но будь спокойнее. Ведь у тебя есть верная тебе команда и любящая тебя жена…

Я поднял голову, вздохнул и, посмотрев на небо, сказал:

— И это мне говорит пьяница, которая, из-за того, что не может стоять на ногах, сейчас держится за меня?

Я заметил это с самого начала. Если бы я не держал равновесие, нас бы уже понесло назад. К тому же, Хина говорит с отдышкой, что только сильнее её выдаёт.

— Просто заклинания сильно изматывают; голова немного кружится. Минут десять погоди, и я восстановлюсь. Это, кстати, из-за тебя! Если магию долго не использовать, то будешь быстрее от неё изматываться в дальнейшем.

— Это будто качаться: прервись на месяц и заплывёшь жиром.

— Этот пример подходит как нельзя лучше, — отвечала Хина, слегка надувшись, после чего вскрикнула: — А! Я всё проверила: Аста спит, а люди ушли… — Хина остановилась, слегка ослабив свою хватку. —

Успокоился?

— Не уверен… отпускай, нам на задание нужно идти.

— Сейчас отдышусь и поедем.

— Ты с нами не едешь.

— Эйс?! Опять?! — взвизгнула она.

— Наше задание — убить по-тихому четырех человек в лесу. Самое ключевое — в лесу! У меня нет желания задохнуться от дыма, когда благодаря твоей магии лес начнет полыхать.

— … Похоже, я и вправду бесполезна, — произнесла вдруг Хина печально. — Неужели мой максимум — это фейерверк устраивать и на базаре людей слушать? Мне уже стыдно деньги у тебя брать.

— Когда понадобишься — возьму с собой. Сейчас же иди и защищай Асту! — приказал я, указав на окно, где та спала. — Мы всей компанией уезжаем, и из моей команды только ты тут останешься. Совет побеждён, но не уничтожен. Корнер будет тебя слушаться. Отдавай любые приказы, желательно, подумав сначала. Как минимум за выпивкой его отправлять не надо, — договаривал я, уже смеясь.

Хина обидчивым взглядом посмотрела на меня и высказала:

— Я выпила единственный раз за всё время! Впервые мне не нужно считать каждую копейку, а вы теперь о том инциденте всю жизнь мне будете напоминать?

— Судя по словам Зумерина, жить мне мало осталось, так что терпеть меня долго не придется.

— На этот раз я останусь… — Хина надулась. — С Астой заодно подружимся.

Вместе с Зумерином и Робом мы ожидали Араи и были уже готовы поехать на задание, но неожиданно, наверное, для всех, к нам пришло восемь дорого одетых людей. Каждый из них выглядел опрятно, да и были они почти одинаковые: серые или коричневые штаны и таких же цветов рубахи. Единственными отличиями от обычного жителя был ремень на поясе, забитый кошелёк прикрепленный к нему, да чистая одежда без пятен.

Моя стража, завидев их, достала мечи и встала перед нами. Роб же засмеялся и, с улыбкой на лице, начал пристально смотреть на них.

— Эйс, это, что-ли, твои враги? — спросил он.

— Роб, подожди! — ответил я с замешательством. — Сам ещё не знаю, кого это принесло. Что вы тут забыли? — обратился я к людям, выйдя вперёд стражи.

Лишь пришедшие завидели меня, тут же упали на землю и начали просить их помиловать.

"Фанатики какие, что-ли… Возможно, из церкви пришли, услышав, что я священника убил. "

— Стража, уберите пока мечи. — кликнул я своих, после чего спросил у толпы: — А за что помиловать то?

Один из поклонившихся встал и подошёл ко мне максимально близко, как только смог — чуть ли не впритык, — но Корнер преградил ему путь рукой.

— Проверь, есть ли оружие?

Корнер выдернул его пояс и кинул на землю, после проверил карманы и руки с обеих сторон, похлопав по ним, и, пройдясь ещё раз, похоже, на всякий случай, задрав ему рукава, сказал:

— Нет, пришёл безоружный.

— Чего хотел?

— Меня зовут Ларан, я, как и все эти люди — члены Совета.

— Так… — произнёс я, не дав корнеру вытащить меч, — и ты хотел…

— Мы больше не будем состоять в Совете и просим вас простить нас! Мы не сказали вам о нападении и не помешали другим попытаться убить вас, но…

— Как я могу доверять тем, кто мог предупредить, но не сделал этого. Вдруг, это всё план Совета и вы, втеревшись в доверие, вырежете семью Фот! — сказал я грозно, взяв за воротник Ларана и подняв от земли на несколько сантиметров.

— Я понимаю ваш гнев. Совет заставил нас молчать, у каждого из нас есть семьи, и мы не хотели их потерять. Скажи мы вам о сегодняшней атаке, всех бы наших детей убили.

— Допустим, — я поставил на землю Ларана. — Почему же сейчас всё резко изменилось? Или Совет просто так отпустил ваши семьи?