Замыкание (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 44

— Достаточно перевязать. — Бесстрастно уточнил Вечный князь. — Но хроники описывают и такое милосердие. Создатель был интересным человеком. Есть день после смерти для исцеления. Отравленный кажется мертвым, но если повязать ему «Милосердие» перед погребением, то оживет он уже в могиле.

— Я дам три города за комплект, — оживился раджа Миттал.

— Я дам три города за вторую его часть. — Выдохнул Сергей Дмитриевич.

— Это деловой разговор, — хмыкнул господин Куомо, отвлекшийся на сообщение по телефону. — Только, ваше высочество, мои люди сообщают, что совсем скоро у вас не будет трех городов.

— Объяснитесь.

— Идет штурм стен Кремля. — Озадаченно листнул он сообщение. — Вашими подданными, в числе многом.

Люди в помещении обернулись к раскрытым окнам и прислушались.

Действительно — что-то грохотало в отдалении. Но в предновогоднем городе за любым шумом виделись праздничные фейерверки…

Однако те так не гремят — с надрывом, заполошно, желая жить и не желая умирать…

— Это национальная забава, — равнодушно ответил цесаревич, сохраняя спокойствие. — «Царь горы». Бывает раз в сотню лет.

— М-да? Мне предлагают присоединиться, — задумчиво смотрел в телефон Куомо. — Обещают немного земли за Уралом, но готовы к торгу.

Звучно тренькнули сообщения на телефонах остальных десятерых.

И те, переглянувшись, принялись смотреть, что направили им порученцы, адъютанты и приближенные рабы. Разговаривать по сотовому в присутствии цесаревича было бы наглостью. Но вот молча читать сообщения о том, что им предлагают за штурм Кремля — вполне в рамках приличий.

Первым, прочитав сообщение, с места встал князь Виид и широкими шагами направился к выходу из зала.

Сердце Сергея Дмитриевича невольно ухнуло вниз.

Убрав телефоны, медленно стали подниматься остальные. Раджа Миттал продолжал доигрывать партию. Бюсси с чертыханием резал себе пальцы и отращивал новые. Намаджира влюбленными глазами смотрел на серую кожу цесаревича.

Ну, не все так плохо. Всего восемь «виртуозов» из одиннадцати.

Князь Виид широко распахнул дверь, но отчего-то встал в сторону и гостеприимным движением указал остальным семерым двигаться дальше.

Господа замедлили шаг и недоуменно воззрились на Вечного. И даже Сергей Дмитриевич смотрел на него с недоумением.

— Вы мне никогда не нравились, — повторил жест Виид, поторапливая остальных на выход. — Идите.

— Герцог, от вас я никак не ожидал, — поджал губы Куомо, глядя на беспечного Бюсси. — Вам разонравилась война или перестали быть нужны деньги?

Сам же владетельный лихорадочно разыскивал причины чужого бездействия. Равно как и остальные шестеро — живые сейчас только потому, что разум и осторожность не вымерли под дыханием чудовищной силы.

— У меня палец поранен, — категорично покачал тот головой. — Идите без меня.

— Я дам вам миллион золотом.

— В таком случае, спешу напомнить, что в тюрьме под Кремлем сидит князь Давыдов.

— Он в тюрьме, — расслабился Куомо.

— Именно так. Мой миллион извольте перечислить немедленно, до битвы.

А господин Мбака молча развернулся и занял согретое им место на диване, равнодушно взглянув в распахнутое окно.

— Вас тоже напугал человек в камере? — Насмешливо обратился к нему Куомо.

— Давыдов учить Мбака русский язык. Мбака уважать учителя.

«Шестеро» — пронеслась чуть приободрившаяся, но почти столь же тоскливая мысль у Цесаревича.

— Но вы, вы же никогда не боялись Центавра. — Пытливо смотрел Куомо на раджу.

— Подарите мне город, и я скажу свои причины. — Смеялись глаза напротив. — Миллиона мне будет маловато.

Куомо сплюнул в сердцах и вышагнул за дверь.

— Значит, тот мальчишка тоже в тюрьме, — кивнул своим мыслям Кри Паундмейкер, покинув помещение вторым.

Остальные пятеро оглядывались на цесаревича, на две тени возле кровати, на раджу, на герцога, и в конце концов остановились взглядом на князе.

— Ты мог бы пропустить нас вперед. Но ты указываешь, что этого не стоит делать. — Вслух сделал вывод Ялин, озвучив общие мысли. — В чем твой интерес?

Но тут же посторонился, пропуская господина Салота обратно к диванам. Словно услышав что-то, вернулся обратно Мгобе. И даже Виид, не удостоив ответом, прошагал мимо.

— Великий Намаджира, в городе много красивой кожи! Тебе никто не даст рисовать на лице принца! — Обратился Ялин к Хозяину Пустоты.

Богатый город манил Ялина, а предчувствие добычи и многих смертей будоражили кровь. Но он все еще оставался в числе неопределившихся, пытаясь искать ответы.

— Ты не слышишь. — Обернулись к нему пустые глазницы, в которых мельтешили белесые тени.

— Что не услышали эти двое? — Указал Ялин на дверь, раздражаясь от загадок.

— Если не слышишь, надо идти ближе, — смеялся над ним водоворот белых клякс в чужих глазах.

— Я готов не идти с ним, если мне будет обещана голова Го Киу. — Равнодушный к словам остальных, обратился к цесаревичу господин Ли.

— Мой дом закрыт для вас, вестник неба на земле. — Без сожаления указал цесаревич ему на дверь.

— Вы пожалеете об этом. — Уведомили его.

— Что не слышит господин Ли? — Настаивал Ялин, последним стоя возле выхода. — Я хочу знать!

— Я тоже не слышу, — мельком глянул на него цесаревич.

Подошел к кровати с сыном и поправил ему одеяло.

— Господа, — обернулся он к гостям. — Я желаю отлучится на некоторое время, вам будут выделены гостевые комнаты.

— На правах старшего по возрасту, не рекомендую идти в город. — Произнес князь Виид.

— Хочу убить господина Ли, пока есть приятная возможность. — Оправил цесаревич рукава рубашки. — Вы видите к этому препятствия?

— Моральных — никаких. — Пожал тот плечами. — Но по городу идет кровь Ахеминид. А у вас сын.

Цесаревич выглянул в окно, присматриваясь небу над горизонтом.

— Вы не увидите. Надо слышать, — порекомендовали ему.

Сергей Дмитриевич закрыл глаза и прислушался, стараясь вычленить из шума ветра и хлесткого дождя, завывания грозы и падения камней что-то необычное. Что-то другое, чего не слышал на границе, когда шел за людьми господина Ли вглубь территории, и мечтал, что расквитается за сожженные поселения. Что-то инаковое, способное прицепиться к древней фамилии.

— Песок? — всплыло из памяти за мгновение до того, как он слабый шелест — будто снял наушники после оглушительной музыки, и весь мир состоит только из него.

— Вы боитесь песка, — фыркнул Ялин.

«Все-таки, четверо» — слабым сожалением отозвалось в цесаревиче.

Впрочем, он еще может успеть уменьшить их до троих. Убил бы раньше — повода не было. Без повода как-то не принято, посчитают невежей…

Слегка лихорадило, дергало адреналином, но упрямство перекрывало эмоции. Отец запретил ему появляться в Кремле — и слово его свято. Найдутся цели поближе.

— Мы не боимся, — поправил Ялина раджа Миттал. — И мы тоже не слышим. Нет отзвука Силы в стихии. Значит, это не песок. — забрал он сам у себя черную ладью.

— Сила Крови Ахеминид — это Время. — Подхватил Виид, поднимаясь с места и присаживаясь за стол к радже. — По городу идет молодая кровь, ваше высочество. Ломает всякое… Пока только и умеет, что ломать.

— Желаете новую партию? — Оживился Миттал.

— Хочу доиграть вашу. За белых.

— Но они побеждают! — Возмутился Миттал.

— Какое очевидное решение, не правда ли? — Вечный князь двинул пешку вперед.

Хлопнула дверь, закрывая ушедших в одном мире с ожившим древним кошмаром.

Позади молча сел на свое место Проводник Черной Тропы Ялин.

— Придумал! — Гаркнул Мбака, что аж раджа подпрыгнул, укоризненно посмотрев в сторону диванов.

— Что же вы придумали, уважаемый? — Недовольно смотрел на три отсеченных пальца вместо одного герцог Бюсси.

— Мбака сильный! Мбака плевать на шар с иголками! Мбака могуч! — Солидно докладывал он.

— Давайте попробуем на русском, — устав от кривого английского, попросил Сергей Дмитриевич.