Тот ещё подарочек (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" - Страница 30

— Если с ней бороться за власть будешь, то справишься, только имей в виду: дружбы промеж вас уже не будет никогда.

— Ну, Кош, что за ужасы ты говоришь опять? Девочки так мило дружат, а ты рассорить их хочешь.

Я допила бокал, соглашаясь с мамой, ради нашей дружбы с Лизой я готова уступить ей должность наместника, тогда уже пора принимать решения по поводу Шиянара и браться за него вплотную. Не знаю, на что рассчитывала бабуля, но на своей кухне я буду хозяйка.

Снова поцеловала маму и обняла её. Как же я люблю своих родителей! Они всегда поддержат, всегда помогут советом.

— Машунечка, ты у меня такая хорошая. Ты с Лизой-то не ссорься. Не слушай, что говорят, будто женской дружбы не бывает. Бывает. Держитесь друг дружки, как мы с Линдой.

— Ой, только не так, как вы с Линдой, — тут же ревниво взвился папа, а я рассмеялась. Кто-то опять наступил ему на больную мозоль. — Махтан очень плохо на тебя влияет, Томочка. Порой придушить её хочется.

Я спрыгнула со стола и отчалила к себе в апартаменты, оставив родителей спорить. На самом деле прав каждый из них. Но прав по-своему.

В коридоре столкнулась нос к носу с дворецким. Как всегда изыскан, педантичен, в строгом светло-сером костюме, но хмур. Это вызвало улыбку. Телохранители плотной стеной прикрывали вход в кабинет отца, и я, замерев на миг, поджала губы, а затем игриво провела пальчиками по плечу Стемпа, глядя прямо в алые глаза Гри, ласково шепнула телохранителю чуть ли не в ушко «спасибо». Забота Мартана грела душу, а то, что дворецкий не получил чего так хотел, и вовсе развеселило.

— Янара, — позвал меня дворецкий, но я лишь приподняла брови, всё ещё стоя за спинами охраны, даже не пытаясь выйти вперёд.

— У вас всё хорошо? — беспокойство его тоже веселило.

Я рассмеялась, чем взволновала даже телохранителей, которые оглянулись на меня.

— Всё! — протянула я, прячась от Гри за Стемпом. — Абсолютно всё у меня замечательно. Ещё бы вы с дороги ушли, и вообще всё было бы мегазвёздно.

— Я хотел бы поговорить с вами по поводу… — начал Гри, но я остановила его, покачала головой, ехидно улыбаясь.

— Я не хочу с вами разговаривать. И не надо придумывать поводов, ши дворецкий.

Секундная заминка, перестрелка взглядами и глаза Гри сощурились, но он улыбался.

— Не смею вас задерживать, моя янара. — Отошёл в сторону, а я проскользнула между телохранителями вперёд и, оглядываясь через плечо, самодовольно хихикая, направилась к себе.

Детскую выходку мне спустили с рук, но я знала, что если Гри хотел поговорить, никуда ты от него не денешься, поговоришь. Он сумеет поймать тогда, когда расслабишься и пискнуть не успеешь, так уже было и не раз, тем интригующей была игра. Потому что… О чём он там со мной хотел поговорить? Интересно же. Просто распирало от любопытства, но я шла и улыбалась своим мыслям.

Уже у себя переоделась и решила отправиться к подругам, точнее, в гости к Даше, где меня поджидала Лиза, потому что картина уже дорисована и пора решать её Судьбу! Для похода в гости выбрала простенькое замшевое, молочного цвета платье до колена с чёрными оборками. Так я не сильно выделялась на фоне остальных альбиносов. Попросила телохранителей подать скайт к главному ходу через четверть часа, сама пока накрасилась и позвонила Лизе, доложила, что вылетаю. Шла по коридору, внутренне готовая встретиться с дворецким, но он как в воду канул, нигде его не было видно. Странно, обиделся, что ли? Оглянулась на крыльце, прежде чем спуститься к скайту и забраться в салон.

Стемп пристегнул ремнями безопасности, сел рядом. Чия привычно занял место первого пилота, и скайт взмыл ввысь, пронзая лёгкие облака. Полёт до дома Дорош занял всего пару минут. Их дом стоял на первой береговой линии небольшого пригорода столицы. На этой же улице располагался особняк Махтан, так что Лиза недалеко и сбежала из дома. Так, через квартал.

Я, вообще-то, редкий гость у Дарьи, поэтому и замерла от удивления возле крыльца, глядя на родителей юного дарования, расположившихся на террасе. Огромный альбинос, сидя в раскачивающемся кресле, держал хрупкую в его объятиях спящую красавицу-жену. Но не это повергло меня в лёгкий шок. Она была беременна! Натали Дорош беременна, причём срок был приличным, судя по огромному животу! Как так? Почему Даша никому и словом не обмолвилась? Лиза тоже хороша, могла бы намекнуть!

— Приветствую вас, янара. — Тихий бархатный голос отца Даши вернул меня в действительность.

Я оторвала взгляд от живота его жены, которая заворочалась, но не проснулась, лишь уткнулась ему носом в шею. Как же мило она смотрелась, укутанная в тёплый цветастый плед, обласканная мужем и светом Тариона, убаюканная лёгким шелестом волн и мерным качанием кресла.

— Если вы к девочкам, они у Даши в спальне, — не соблюдая правил, даже не попытавшись встать при моём появлении, выдал великан. Задорная улыбка исказила его суровое лицо, получилась злорадная какая-то маска. Я смутилась, совершенно не понимая, почему неожиданно неуютно мне стало от свидетельства чужого счастья.

Кивнув, осторожно поднялась по ступенькам, и лишь когда за телохранителями закрылась дверь, тихо спросила их.

— Вы знали, что мать Даши беременна?

Мужчины покачали головами, а я решительно поднялась на второй этаж, чтобы безошибочно найти подруг в мастерской Дарьи, а не в её спальне. Лиза крутилась на табурете позади Дарьи, а та всё еще дорисовывала картину с золотой розой. Я оставила телохранителей в коридоре, заблокировала замок.

— Я, конечно, понимаю, что не отношусь к близким родственникам, но мне казалось, что я, Дарья, для тебя подруга. Так почему ты даже не поделилась радостной вестью, что твоя мать беременна? — решила спросить с порога, а Лиза замерла, вылупившись на меня изумлённо.

— Тётя беременна?

— А ты её разве не видела на террасе?

— Нет, я через кухню зашла, — пробормотала Махтан.

Даша убрала кисть и палитру на рабочий столик, обернулась к нам и тихо спросила:

— А кто сказал, что это радостная весть? Я похожа на счастливого человека? Думаешь, я рада, что у меня мать превратилась в мегеру и доводит меня до белого каления своими придирками и капризами?

Мы с Лизой переглянулись, потрясённые горечью младшей подруги, которая, тряхнув шоколадными волосами, отвернулась от нас и потянулась за кистью и тряпкой.

— Отец запретил кому-либо говорить. Беременность протекает очень тяжело. Слишком много манны для одной полуунжирки. Она после моего рождения долго приходила в себя из-за остаточного содержания в организме, так ещё добавил своими сперматозоидами. Тут даже вопрос не в том, выносит мама или нет сестрёнку, а в том, сможет ли выжить после родов. Отец обещает её спасти, вот только что-то не верится.

— Дашик, прости, — выдохнула Лиза и бросилась обнимать сестру, а я заняла её насиженное место, всё еще не отойдя от шока.

Молча смотрела на подруг и с трудом могла сглотнуть вставший ком в горле. Да, мы прекрасно знали, каких трудов стоило нам родиться, и почему наши родители не решались на второй заход. Но всё равно правда просто ужасающая.

Манна — проклятие и дар манаукцев. Она даровала модифицированным невероятную силу и выносливость, но у незащищённых рас отнимала жизнь.

— Я уверена, всё разрешится в наилучшем виде. Твой отец очень умный.

— Дед пытается помочь, — прошептала Дашка. — Говорит, он готовил её к этому. Моя мама его самый удачный эксперимент. Даже дядя Паскаль не котируется.

Младший брат Натали Дорош родился типичным полуунжирцем, практически наш сверстник, увлекался медициной и учился под бдительным руководством своего дедушки, прадеда Дашки и Лизы, противного унжирца, который не признавал своих правнучек.

— Лиза, ты маме своей не говори. Взрослые потом сами разберутся. Сама знаешь, если твоя узнает, что начнётся. А отцу и так тяжело, чтобы еще и твою мать успокаивать.

— Хорошо, сделаю вид что не знаю. В конце концов, я ведь и не видела тётю своими собственными глазами, — пообещала Лиза, а я лишь кивнула Даше, когда та взглянула на меня, ожидая ответа.