Кровавая одержимость (ЛП) - Доун Тесса - Страница 27

Ванья всплеснула руками и вздохнула.

— Я нечто большее, чем просто няня или сестра, Наполеан. Так же как и вы, я должна делать то, для чего была рождена. И лучше всего это получится в университете.

Наполеан шагнул назад, обдумывая ее слова.

— Вы имеете в виду, что хотите занять пост учителя… официально?

— Да, — решительно ответила она, утвердительно кивнув головой. — Я хочу записать устные предания нашего народа, чтобы они никогда не забывались. Передать магические заклинания и чары, чтобы весь наш народ знал, кто мы и откуда происходим. Возродить древние духовные практики для дальнейшего развития наших мужчин.

Она шагнула вперед и взяла его за руку.

— Правда в том, Наполеан, что я в своей душе бесконечно искала ответ на вопрос, почему Фабиан спас меня вместе с Киопори? Почему боги отправили меня в это чужое место и время, лишив всего — и всех — кого я когда-либо любила, за исключением моей сестры? Ответ предельно ясен. И это намного важнее, чем я… или даже вы, — она улыбнулась. — Поймите, милорд, даже если бы мы были предназначены друг другу, я бы все равно вернулась в Румынию, чтобы исполнить свою обязанность. Это то, для чего я была рождена и также станет гораздо более существенным наследием, чем могла бы оставить простая представительница редкой расы, сестра или тетя.

Она быстро взяла себя в руки.

— Не поймите меня неправильно. Я не жалею об этой стороне своей жизни, но вы не можете оставаться суверенным государем нашего народа и просить меня отказаться от поездки. Или утверждать, что знания, которыми я обладаю, не должны официально передаваться от одного поколения к другому.

Наполеан подпер кулаком подбородок и серьезно на нее посмотрел. Ее глаза редкого бледно-розового цвета сияли светом истины и силой духа. У женщины была мягкая, обаятельная улыбка и доброе сердце, они убеждали Наполеана согласиться с ней.

— Нет, — наконец произнес он. — Я не могу оспаривать ваши доводы, — мужчина помолчал, — но это не значит, что мне нравится данная идея.

Ванья улыбнулась и понимающе кивнула.

— Значит, я получила ваше благословение?

Наполеан закрыл глаза и ругнулся себе под нос. После стольких столетий они наконец-то нашли ее, а теперь она собиралась вернуться на древнюю родину. Он сам хотел многое у нее узнать, хотел использовать ее мудрость и знания в «Зале правосудия». Но это было бы эгоистично, и мужчина это понимал. Ванья заслуживала того, чтобы быть там, где принесет большую пользу. Где она будет счастлива.

— Да. У вас есть мое благословение.

Ванья вздохнула и взволнованно его обняла.

— Простите мне нарушение этикета, милорд, но я чувствую такое облегчение.

Наполеан позволил себе обнять женщину и сделал все возможное, чтобы передать ей свое тепло и добрые пожелания. Она отступила.

— И Наполеан.

— Да?

Она взглянула на двери, ведущие в дом, и кивнула в сторону гостиной.

— Знайте, что и у вас есть мое благословение, — ее улыбка была сияющей. — С вашей судьбой.

Наполеан не мог найти слов.

Не было никакого способа продемонстрировать ей свою глубокую признательность и нежность. Выразить, как много ее слова для него значили. Они были как целительный бальзам для его древней души.

Ванья Демир была истинным воплощением достоинства и красоты.

Как только настоящий смысл сказанного, а также понимание того, кто стоял перед ним, дошли до сознания Наполеана, он решил продемонстрировать ей знак своего глубочайшего уважения. Вампир склонил голову, опуская взгляд и кладя на сердце правую руку, на которой сверкало кольцо с гербом дома Джейдона. Это был жест преклонения. Жест, который он демонстрировал последний раз в Румынии, будучи ребенком и стоя перед королевской семьей… ровно как сейчас.

Это был жест, который теперь предназначался исключительно ему.

— С богом и счастливого пути, моя принцесса, — прошептал он благоговейно.

По щекам Ваньи текли слезы, когда она нежно убрала руку Наполеана с груди и поцеловала кольцо.

— Благослови тебя Господь, мой король.

Глава 11

Пока принцесса Ванья не исчезла из виду, Наполеан наблюдал, как она быстрым шагом направилась с веранды к извилистой, выложенной камнем дорожке, где ее ожидал Жюльен Лакуста, чтобы сопроводить домой.

Он удовлетворенно вздохнул.

Впервые за долгое время его душа была спокойна.

«Только живые могут позволить себе спокойствие», — низкий, бестелесный голос нарушил безмятежность, мгновенно пустив холодок по спине Наполеана. Он повернулся, чтобы понять, кто с ним разговаривал, но не увидел ничего, кроме тумана.

— Кто ты? — спросил он в пустоту.

Трагически печальный голос ответил:

«Ты меня не узнаешь, сын?»

Голос Наполеана сорвался на фальцет.

— Отец?

Наполеан поворачивался во все стороны, пытаясь отыскать сначала глазами, а затем с помощью всех своих обострившихся чувств сущность отца.

«Моя душа не может успокоиться, Наполеан».

Сердце Наполеана пропустило удар.

— Покажись.

Мрачный ветер пронесся над террасой. Он без усилий подбросил глиняные цветочные горшки в воздух и выстроил в линию металлическую уличную мебель словно игрушечных солдатиков.

«Спаси меня!»

«Сражайся!»

«Разве ты не король?»

«Разве ты не мужчина?»

«Наполеан?»

«Наполеан!»

Голоса стремились к нему со всех сторон, словно потоки бесконечного вихря: мужские, женские, старые и молодые…

Некоторые были ясные, другие едва различимые, они говорили то в унисон, то по отдельности.

«Наполеан! Останови его».

«Спаси его».

«Измени это!»

А затем самый знакомый голос из всех, словно отзвук из прошлого, пронзил воздух:

«Наполеан, беги!»

Отшатнувшись назад, Наполеан выхватил острый кинжал из набедренных ножен. Он рассеяно потер большим пальцем изысканную резьбу на рукоятке — два воина с горящими красным глазами и клыками, оба готовые к бою — а затем крутанул оружие в руках. Он был готов к встрече с врагами.

В этот момент рядом с ним вдруг раздался громкий треск, похожий на раскат грома, и пол внутреннего дворика провалился под ногами. Его мощные серебристо-черные крылья инстинктивно вырвались из-за спины, вампир принялся яростно размахивать ими, стараясь удержать тело в вертикальном положении. Дом исчез из виду, а окружающие деревья внезапно начали качаться, как ожившие демонические духи.

Их огромные ветви коварно тянулись к нему. Разевая клыкастые рты и шепча отвратительные насмешки. Хрупкая кора превращалась в грубую, как у рептилий, чешуйчатую броню, походя на шкуру мифических драконов.

Перед лицом неизвестного зла Наполеан полагался на свою закаленную в битвах сущность, оставаясь спокойным и настороженным. Он быстро призвал свою силу, создавая вокруг опасное пламя, тщательно собирая огромную энергию и усиливая свой гнев, молча готовясь в любой момент нанести смертельный удар. Ему не терпелось уничтожить врага.

Даже если он не знал его имени.

Он был Наполеаном Мондрагоном, в конце концов.

На этой планете не существовало никого могущественнее. По крайней мере, пока.

— Что тебе от меня нужно? — спросил он. — Кто тебя послал?

Несмотря на тревожащее чувство вины — и участившиеся ночные кошмары — ему все еще трудно было поверить, что когда-то преданный и любящий отец пришел к нему после стольких лет в виде демона.

Невидимая сила ударила первой.

Она внезапно швырнула тело Наполеана назад. Его беспорядочно вращало и яростно подбрасывало в воздухе, мужчину словно толкала огромная зловещая сила. И хотя казалось, что он пролетел огромное расстояние, Наполеан странным образом все еще оставался на веранде, стоя совершенно неподвижно. Противоречивые ощущения пошатнули его равновесие. Вампир потряс головой, стараясь остановить головокружение, а затем часто заморгал, когда его зрение затуманилось, и перед лицом вдруг возникли ворота королевского замка. На каком-то сознательном уровне Наполеан понимал, все увиденное лишь плод его воображения, но оно казалось таким реальным.