Кровавая одержимость (ЛП) - Доун Тесса - Страница 23

Брук взглянула на сильную руку, сжимавшую ее собственную с состраданием и напряженностью. Очнувшись, она внезапно почувствовала, что не может больше выносить его прикосновения. И мягко оттолкнула его, заставляя отступить.

— В моей голове, — она постучала указательным пальцем по виску, — я держала могущественный меч — меч Андромеды — и представляла себе, как протыкаю им сердце своего отчима снова и снова, отрезаю ему руки и…

— Что ты сказала? — голос Наполеана был едва слышным, глаза едва не пылали от напряжения: зрачки стали глубокого багрово-красного цвета, — что, как ни странно, привлекало ее, несмотря на кажущуюся дикость. — Твой воображаемый меч… Как ты его назвала? — повторил он.

Она прочистила горло, пытаясь сосредоточиться.

— Андромеда.

В этот момент его глаза словно зажглись потусторонним светом, и Брук могла поклясться, что температура вокруг них поднялась на пару градусов, словно вселенная включила невидимый нагреватель. Листья на деревьях начали тихонько шелестеть, а птицы покинули свои насесты на качающихся ветвях. Не зная хорошо это или плохо, она смягчила голос.

— Может мне следует остановиться?

— Нет, — возразил он, — пожалуйста… расскажи мне, — голос вампира звучал как нежный музыкальный инструмент для ее ушей. — Ты назвала свой меч Андромедой…

Его тон умолял ее продолжать.

Она кивнула.

— Да… Андромеда… И знаешь, что было самое безумное?

Он покачал головой.

— Нет. Что?

Она начала отвечать, но внезапно потеряла ход мыслей. По какой-то необъяснимой причине она не могла прекратить смотреть ему в глаза.

— Что было самым безумным?

Господи, он действительно был великолепен.

— Брук?

Она продолжала смотреть на Наполеана, и ее сердце начало стучать быстрее. Этот мужчина — нет, этот вампир — похитил ее, бросил в мир настолько пугающий и странный, что ее мозг до сих пор не мог постичь его величия. И отказывался отпускать. Инстинкт самосохранения настаивал, чтобы она противостояла ему, просил любым способом избегать мужчину, и она выжидала подходящего момента. Но здесь и сейчас, в этот напряженный момент, он был самым сильным и красивым созданием, которое она когда-либо видела.

— Брук!

Его темные пленительные глаза пронизывали словно два лазера, мягко закругленной миндалевидной формы, обрамленные густыми темными ресницами. Почему она не замечала этого раньше?

— Draga mea¹⁸, ты меня слышишь?

Его прекрасный квадратный подбородок был напряженным, демонстрируя железную решимость мужчины, его смягчала лишь неестественно гладкая кожа. Помогите ей небеса, он был… потрясающим.

— Где ты витаешь?

Наполеан слегка наморщил лоб, но это только усилило поразительную красоту его лица. Она просто не могла им налюбоваться, словно поймала неожиданный ракурс солнца в пурпурном небе.

— Брук…

Словно откуда-то издалека она услышала свое имя и заставила себя вернуться в реальность. Разговор? О чем он был? О да… безумным было…

— Безумным было то, что он остановился.

Наполеан моргнул, и его бровь вопросительно приподнялась.

— Твой отчим?

Она зажмурилась и кивнула.

— Да. Я представляла, как размахиваю этим могущественным мечом снова и снова в своих мыслях, пока не почувствовала, что вокруг нас словно вспыхнуло пламя, и он отступил — словно испугался — а затем вообще… перестал ко мне прикасаться.

Наполеан с трудом сглотнул, и его челюсти разжались.

— Тогда он фактически никогда…

— Нет, — она решительно покачала головой. — Но я не могу сказать, что он не пытался.

Наполеан дотянулся до нее и нежно обхватил лицо женщины руками. Внезапно Брук ощутила, словно теплый ветер подул на нее, а кожу под подушечками его пальцев стало покалывать. Он ей улыбнулся и обожание — убежденность — в этих гипнотических глазах было безошибочным. В своем сознании он верил, что она уже принадлежала ему. Наполеан убрал руки от ее лица, отчего Брук сразу же ощутила странное чувство потери, а затем взял ее предплечье в свою левую руку и тихо провел указательным пальцем правой по линиям на ее запястье.

— Ты видишь эти знаки? — спросил он.

Она посмотрела на странное тату за неимением более подходящего слова. Причудливое сплетение линий и узоров, которое появилось на ее запястье в ночь, когда Наполеан забрал ее. В ночь, когда луна стала кроваво-красной. Это было четкое изображение женщины с опущенным лицом, ее левая рука была вытянута, а правая полусогнута. Казалось, она плыла по небу.

Брук кивнула.

— Да, я их вижу.

Затем она вспомнила рассказы Наполеана. Это был знак от богов — то же самое изображение, что появилось на небе, когда он ее нашел.

— Оно олицетворяет… правящее созвездие вампиров, — прошептала она, вспоминая многочисленные истории, прочитанные в его библиотеке.

Он улыбнулся.

— Да, Брук. Ты смогла усвоить большой объем информации настолько быстро, что это даже удивительно. Но это, — он указал на уникальное изображение, запечатленное на ее руке, — это значит гораздо больше.

Она покачала головой, ничего не понимая.

Наполеан благоговейно потер пальцем очертания женщины.

— Это богиня Андромеда. Она является моим правящим созвездием и именно под ее защитой и «Кровавой луной» наши души соединились. Она является той, кто выбрал тебя… для меня.

Брук немного склонила голову набок, с трудом пытаясь понять, о чем говорил Наполеан.

— И меч Андромеды не выдумка, — продолжил он. — Это единственная семейная реликвия, которой я обладаю, она передавалась из поколения в поколение. И досталась мне после смерти отца. Ты понимаешь, о чем я говорю, Брук?

Брук пристально на него посмотрела, внимательно изучая каждую черточку лица и малейшее колебание голоса. Она полностью не понимала… пока, но очень хотела.

— Помоги мне понять, — прошептала она.

Его улыбка стала по-настоящему сияющей.

— Это не было случайностью, что отчим уступил силе твоего воображаемого меча — силе Андромеды. С тобой была богиня, Брук. Все прошедшие годы. Защищая тебя для меня. Мы были предназначены друг другу еще до твоего рождения.

И сейчас она потеряла дар речи.

Его лучезарная улыбка смягчилась, излучая теплый свет чистой, безусловной любви.

— Сможешь ли ты обдумать возможность того, что все это, — он указал рукой на себя и на все, что их окружало, — не только реально, но и правильно?

Она вздохнула.

Наполеан.

Его имя было шепотом в ее сознании.

Важной частью ее клеточной памяти.

Наполеан Мондрагон — хранитель меча Андромеды.

Она моргнула, и ее сердце наполнилось удивлением. Это не могло быть правдой. Он не мог быть реальным. Как она могла не знать, что существовали другие миры, — целые виды, проживающие отдельно от человеческой расы — процветающие тайно от большей части населения земли? Она снова взглянула на свое запястье.

Это казалось вполне реальным.

И та роковая ночь — ночь «‎Кровавой луны» — тоже была реальной. Как и звезды на небе.

Как Андромеда.

И ее воображаемый меч.

Она медленно покачала головой, когда полностью все осознала: неделя в том доме с отчимом была реальной, так же как и все те годы, что она прожила в одиночестве, без семьи.

Она почувствовала изучающий взгляд Наполеана, и твердо посмотрела ему в глаза, пытаясь разглядеть там правду.

— Я не знаю чему верить, — прошептала она. — Это все кажется таким невозможным, — Глаза Брук увлажнились, и она снова начала дрожать. — Я так… боюсь, — ну вот, она произнесла это вслух. — Тебя, — добавила, собирая все свое мужество. — Мира, из которого ты пришел. Всего этого, — Ее дыхание перешло в короткие вздохи. — Я чувствую, словно меня забросило в прошлое, словно я снова на озере, насильно заперта в том доме, и я… я… — Она подавила рыдание. — Я пообещала себе, что больше никогда не окажусь в подобной ситуации. Не знаю, что теперь делать.