Чёрные Гавайи (ЛП) - Андрижески Дж. С. - Страница 63

— Пошёл ты нах*й, — прорычал в ответ Джем, повышая голос. — Это полная и абсолютная чушь. И ты это прекрасно знаешь.

Ник стиснул зубы.

И снова он не позволил себе заговорить.

Джем смотрел на него, не дрогнув, и в его зелёных глазах отражалась боль, но в то же время полная непоколебимость.

Вторая вещь напугала Ника ещё больше.

— Значит, это всё из-за того придурка и его жены, — сказал Ник. — Всё до сих пор сводится к ним. Весь твой гнев на меня, твоё недоверие, а теперь ещё эти дурацкие ультиматумы…

— Нет, — сказал Джем ещё более предупреждающим тоном. — Это не так. И ты это тоже знаешь.

— Чёрта с два я это знаю, — слезы подступили к глазам Ника, на мгновение ослепив его и заставив отвести взгляд. — Ты только что это сказал, мать твою….

— Я сказал, что устал гоняться за людьми, которые меня не хотят, — предупредил Джем. — Я сказал, что устал гоняться за людьми, которые мне не принадлежат, Ник. Мне надоело быть утешительным призом для того, кто на самом деле хочет кого-то другого. Или… в твоём случае… того, кто хочет чего-то другого или, возможно, ещё не знает, чего хочет. Я больше этого не делаю, Ник. Не делаю.

Когда Ник стиснул зубы, голос видящего зазвучал резче.

Ник вздрогнул от чувств, которые там слышались.

— Я больше не буду тебя уговаривать, Ник, — сказал Джем. — Ты меня понимаешь? Если тебе нужно, чтобы я тебя уговаривал, то это неправильно. Чем бы это ни было для меня, для тебя это неправильно. Почему тебе так трудно понять? Возможно, для тебя слишком рано… время выбрано неверно… или мои чувства безответны. В любом случае, это неправильно. И я не останусь ради этого. Я уйду. Это не угроза… просто для меня всё обстоит вот так.

— Нет, — прорычал Ник. — Нет, чёрт возьми. Отношения так не работают. Всё не такое чёрно-белое. Чёрт возьми, мы до сих пор едва знаем друг друга.

Когда видящий щёлкнул на него, в груди Ника поднялся гнев, снова на короткое время сделавшись неконтролируемым.

Он поймал себя на том, что говорит вопреки этому всему.

— Ты хочешь стать похожим на Солоника? — сказал он, крепче стискивая видящего, когда Джем начал отодвигаться. — Так, что ли? Ты хочешь стать зависимым, мать твою? Безмозглым рабом любого вампира, который будет трахать тебя и питаться тобой?

Джем мрачно покачал головой.

— Всё будет совсем не так. Ты знаешь, что этого не будет.

— Чушь собачья!

— Это будет не так. Но опять же. Я тоже не стану тебя уговаривать, Ник.

— Почему ты вообще так говоришь? — рявкнул Ник, отбросив последние слова видящего, хоть они и вонзились ему в грудь. Даже он сам слышал страх в своём голосе. — Откуда ты вообще об этом знаешь? Я не знаю. Я проклятый вампир, и даже я не знаю, как действует этот яд…

— Я не говорю, что знаю, как действует яд, — предостерегающе произнёс Джем.

— Именно так ты и говоришь!

— Нет. Не говорю.

Голос видящего сделался странно спокойным, а его лицо по-прежнему оставалось неподвижным, что пугало Ника, когда он позволял себе это увидеть.

Казалось, что Джем уже наполовину вышел за дверь.

Как будто он уже ушёл.

— Я хочу сказать, что у нас всё будет иначе, — пояснил Джем странно отрешённым голосом. — Не знаю, откуда мне это известно. Я просто знаю. Так же, как это известно и тебе, Ник.

— Чушь собачья!

— Вот только это не чушь собачья. И ты это тоже знаешь.

— Как кто-то из нас вообще может это знать?

— Не знаю.

— Тогда какого чёрта ты пытаешься меня убедить…

— Я не пытаюсь убедить тебя, — сказал Джем, и его голос снова стал сердитым. — Ты вообще меня слушаешь? Мне надоело убеждать тебя, Ник. С меня хватит. Я говорю тебе то, что чувствую, потому что я обязан дать тебе хоть это…

— Обязан мне? — с недоверием переспросил Ник. — Теперь ты мне чем-то обязан? Что это, бл*дь, значит? С чего бы ты мне был чем-то обязан…

— Потому что ты моя пара, — сказал Джем, глядя на него снизу вверх, и его челюсть напряглась. — Потому что я чувствовал это, ещё когда ты был человеком, и сейчас я чувствую это ещё сильнее. Я чувствую это всё больше и больше. Вот почему это чувство — быть отвергнутым тобой… и то, что ты не хочешь этого со мной… становится всё хуже и хуже. Это становится всё хуже… ты понимаешь?

— Нет, — прорычал Ник.

— Нет. Понятно, — челюсти Джема напряглись. — И точно так же ты не знаешь, что с нами всё будет совсем не так, как с Солоником. Даже если я чувствую это в каждой своей частичке… в каждой частичке моего света… что ты действительно понимаешь эти вещи.

— Ты веришь во всё это и по-прежнему угрожаешь бросить меня, бл*дь? — рявкнул Ник. — Где тут вообще логика?

Выражение лица Джема не изменилось.

После паузы, во время которой Ник ничего не сказал, видящий пожал плечами.

— Если мне придётся уйти, я это сделаю. Как я уже сказал, я постараюсь сделать это проще для нас обоих. Я действительно постараюсь получить помощь от Ярли, от Мики, Киессы, Джакса или любой иной комбинации других людей. Надеюсь, они смогут помочь мне вытащить тебя из моего света. Я не хочу этого, но клянусь Мечом и Солнцем… я не стану втягивать тебя в это, Ник, пока ты брыкаешься и кричишь. У меня больше не будет односторонних отношений. Если ты хочешь думать, что это какая-то пустая угроза, что я трахаю тебе мозги или закатываю истерику, то я, вероятно, не смогу убедить тебя в обратном. Я могу только сказать тебе, что я буду делать… и почему.

Ник изо всех сил постарался обдумать свои слова. Он действительно постарался.

Он не мог этого сделать…

Боже, он просто не мог думать об этом, бл*дь.

Не сейчас. Не этой ночью.

— Ты говоришь всю эту чушь про нас, про яд и про нас с тобой, как будто это какое-то «доказательство» того, что мы должны действовать, — прорычал он, возвращаясь к их предыдущему спору.

Когда Джем щёлкнул на него, снова наполовину повернувшись на бок, словно собираясь слезть с кровати, Ник крепче сжал запястья видящего, удерживая его на месте. Он смотрел в эти бледно-зелёные глаза и странные фиолетовые ободки, изо всех сил стараясь не закричать на него.

— Ты говоришь так, как будто это твоё импульсивное желание… моё импульсивное желание… как будто это хороший знак для нас обоих, — сказал он. — Как будто раз ты уже хочешь этого, как какой-то наркоман, даже без моего укуса, то для меня это какая-то «логическая причина» подвергнуть опасности твою жизнь.

Джем уставился на него, стиснув челюсти.

Ник видел раздражение в глазах видящего.

Он практически ощущал это раздражение, желание видящего заставить его увидеть всё так, как он видел это, заставить его почувствовать это так, как он это чувствовал.

Он также мог видеть его горе.

Он мог чувствовать бездонную грёбаную печаль там, в глазах Джема.

Но хуже всего было то, что он видел его смирение.

Джем не блефовал.

Ему действительно надоело.

Ник не знал, может быть, Дориан сделал всё хуже.

Он не знал, то ли дело в случившемся сегодня ночью, то ли просто во всём, что накопилось: Дориан, недосып, травма Джема от того мудака, с которым у него были отношения ранее, и которому Нику всё сильнее хотелось дать по роже… жена того засранца… или же что-то в самом Нике.

Он не знал, насколько это было связано с биологическим устройством Джема как видящего.

Ник увидел, что эмоции на лице видящего усилились, когда молчание затянулось. Он видел, как горе, разочарование и чувство отверженности Джема усиливаются, и какая-то часть его просто хотела встряхнуть видящего, встряхнуть его и кричать ему в лицо, пока он не прекратит это.

В то же время он чувствовал, что говорит Джем.

Это приводило его в бешенство, но он чувствовал это.

Слова видящего в некотором отношении казались правдой.

В них не было никакого чёртова смысла… но они всё равно казались правдой.