Чёрные Гавайи (ЛП) - Андрижески Дж. С. - Страница 58

Но он знал, что если сейчас начнёт орать на Джема, это лишь ещё сильнее отвлечёт их обоих.

Ну, при условии, что такое вообще возможно.

— Я бы не стал проверять его меткость, Дориан, — сказал вместо этого Ник, оценивая кровавые глаза светловолосого вампира. — Он хорош. Лучше, чем хорош. Я это видел.

— И ты позволишь этому существу… этому карапузу… целиться в меня своей тростиночкой? — спросил Дориан, и в его шёлковый тон просочилось желание и удовлетворение. — Разве недостаточно того, что он украл любовника прямо из моей постели? Прямо из той постели, которую тот должен занимать по праву?

Тут Ник фыркнул.

Ни один мускул в его теле не сумел расслабиться.

— Я не принадлежу тебе, Дориан, — предостерёг он.

— Он принадлежит мне, — произнёс Джем позади него.

Ник ощутил, как напряглись его челюсти.

Он не обернулся, прошипев сквозь зубы.

— Не помогаешь, брат Джем…

Но Дориан, похоже, не слушал их обоих.

— Тебе место с твоим видом, — сказал вампир. — А не с этим… животным.

Взгляд кровавых глаз Дориана оторвался от Даледжема впервые с тех пор, как видящий вошёл к ним.

Он посмотрел на Ника, и теперь в этих ярко-красных глазах сверкало больше злости, чем ласки.

— Брик говорит мне, что ты даже не питаешься от него, — сказал он с явным обвинением в голосе. — Это правда? В чем же предназначение одного из этих существ, если не в тяге их крови?

— Он. Принадлежит. Мне, — зарычал Ник на другого мужчину, припечатывая каждым словом. — Ты здесь не ради Брика. Ты здесь не ради семьи Брика. Ты пришёл сюда, чтобы убить моего партнёра. Это против наших законов… и, по воле случая, против их законов тоже. Брик никогда не простит тебя за это. Он никогда не простит тебя за раскол, который ты создашь в его союзе с Блэком.

Губы Дориана изогнулись в лёгкой улыбке.

Холод ни на секунду не уходил из его глаз.

— Потому что Блэк будет защищать смерть твоего… как ты это назвал? Твоего «партнёра»? — Дориан помедлил, многозначительно глядя на него. — Ты в этом так уверен, брат?

— Уверен, — прорычал Ник. — Может, не ради меня… но ради него.

Дориан оценивал его лицо.

Ник делал то же самое.

Он уже чувствовал, что никакие его слова не переубедили Дориана. Он никак не повлиял на решительность вампира или на мотивы, приведшие его сюда.

Более того, Ник увидел там отчётливое выражение.

Он не ошибался.

Дориан пришёл сюда убить Джема.

Он пришёл сюда с единственной целью убить бойфренда Ника.

Дориан не собирался уходить, пока не убьёт его.

Хуже того, Ник знал, что не мог с ним справиться. Вампир был как минимум на триста лет старше его… а то и на все пятьсот.

— Если ты навредишь ему, — предупредил Ник, — я убью тебя, Дориан. Может, не сегодня. Может, не в следующие шесть месяцев. Но я убью тебя.

Когда губы другого изогнулись в лёгкой улыбке, Ник нарочито встал между ними двумя и поднял ладонь.

Его голос зазвучал хрипло, громко.

— Вспомни силки, — прорычал Ник с нескрываемым предупреждением. — Вспомни их, Дориан. Я мог бы уже убить тебя, брат. Потребуется лишь время. В конце концов, тебя будет ждать ловушка, которую ты не сумеешь предвидеть. В конце концов, я сумею вновь застать тебя врасплох… и в следующий раз я не буду милосерден.

— Ты бы никогда меня не убил, — сказал Дориан.

Он прошипел эти слова, наполнил их собственным предупреждением, вопреки пренебрежительной уверенности своего тона.

— Ты бы никогда этого не сделал, Наоко, — повторил Дориан.

В его голосе зазвучали эмоции.

Настоящие эмоции — возможно, проступившие там впервые.

— Только не с моим ядом в твоей крови, — сказал вампир. — Только не с моей кровью в твоей крови. И поверь мне, брат, ты с лихвой получишь и того, и другого. После этого я, возможно, несколько лет не выпущу тебя из своих покоев. Тебе явно нельзя позволять разгуливать на свободе, если так проявляется твой детский бунт… заставляешь твоих старших беспокоиться о тебе аж до недуга, месяцами и месяцами, без единого словечка, пока ты трахаешься с этой… тварью.

— Уйди с дороги, Ник, — прорычал Джем позади него. — Ты не можешь образумить это существо. Не можешь.

— Я в курсе, — предостерегающе перебил Ник.

— Так уйди с дороги, бл*дь, — ответил Джем.

— Отъе*ись, брат, — прорычал Ник, не поворачивая головы. Но осознал, что вопреки своему желанию всё равно отодвигается с дороги другого мужчины. — …Одна вещь, бл*дь. Я попросил тебя об одной вещи, бл*дь, и ты не мог это сделать. Одна. Вещь. Бл*дь.

Джем не потрудился ответить.

Ник чувствовал запах видящего позади него.

Он слышал сердце, бьющееся в его груди, его вены, пульсирующие кровью. Всё это возбуждало его, обостряло его инстинкты охоты и защиты, которые уже кричали в груди, горле, конечностях и мышцах до такой степени, что сложно было оставаться неподвижным и вообще думать.

Он знал, что если кинется на Дориана первым, то это лишь ускорит развитие событий.

Хуже того, это спровоцирует старшего вампира.

Это ещё сильнее распалит собственничество Дориана.

Ник снова сосредоточился на этих кровавых глазах.

— Я не хочу, чтобы мы были врагами, брат, — произнёс он мягче, но в его голосе по-прежнему звучало предостережение. — Я хочу, чтобы мы были друзьями. Тебе нужно принять это. Это не изменится.

Дориан посмотрел на него, и его кровавые глаза каким-то образом сделались холоднее льда.

Ник видел знание в этом взгляде.

— Это не изменится, — жёстче повторил Ник.

— Ты молод, маленький брат, — сказал вампир. — Всё меняется.

— Это — нет, — сказал Ник. — Это не изменится.

— Подобные вещи меняются быстрее всего, мой дорогой, милый и очень юный брат.

Ник покачал головой.

— Ты ошибаешься. Не тогда, когда это по-настоящему. Когда это по-настоящему, это никогда не меняется. Это никогда не уходит. Никогда.

Взгляд Дориана метнулся к Даледжему, затем вернулся обратно к Нику.

Эти бледные губы бантиком опять изогнулись в знающей улыбке.

— Ты говоришь мне о любви, Наоко? — задумчиво протянул он, и в его голосе звучала улыбка. — Дорогой мой мальчик… воистину, как же ты молод. Мы не созданы любить этих существ. Не настоящей любовью.

— Ты-то что об этом знаешь? — прорычал Ник.

Дориан поднял ладонь, деликатно обрывая его.

— …Больше, чем ты думаешь, — сказал светловолосый вампир. — Страстная увлечённость нашей едой, которую мы поддерживаем… даже с такой едой, чья продолжительность жизни чуть длиннее, чем у человека… это лишь поцелуй на ветру, мой очень юный мальчик. Эти вещи и не должны длиться долго. Такие увлечения никогда не затягиваются. Ты слишком молод, чтобы понимать эту печальную правду.

— Это не моя правда, — холодно произнёс Ник. — Ты отказываешься услышать меня на свой страх и риск, Дориан, — он вложил порабощение в свой голос. — Я никогда не прощу тебя, брат. Никогда. Это не увлечение. Брик понял. Брик согласился приказать тебе…

— Брика здесь нет, — пренебрежительно сказал Дориан.

Между ними повисло молчание.

— Ты пойдёшь против него? — прорычал Ник. — Твоего короля?

Взгляд Дориана метнулся за Ника.

Ник опять почувствовал, что он смотрит на Даледжема, оценивает его глазами, по его запаху, по дрожи и импульсам, которые он слышал через кожу и кровь видящего.

— Я защищаю то, что принадлежит мне, — произнёс Дориан тихим, как шёпот, голосом. — Возможно, ты и заявил права на это существо… но я первым заявил права на тебя. Ты принадлежишь мне, Наоко. Это существо тебя не получит. Я этого не допущу.

Каждый мускул в теле Ника затвердел, обращаясь в камень.

Он слышал правду в словах вампира.

Он знал, что Дориан говорит абсолютно серьёзно.

Страх сотряс его организм, воспламеняя тот вампирский эквивалент адреналина, живший в нём. Этот огонь горел болезненно, распространялся по его венам, прострелил конечности, затопив и обострив каждое нервное окончание.