Зов топи (СИ) - Зинченко Майя Анатольевна - Страница 11

— Почему тебя это волнует? Пока тело не погребено ты лишен части сил?

— Не люблю, когда мешают природе взять свое.

Послышался мелодичный свист. Король тотчас поднялся, оставив просьбу герцога без ответа.

— Рона, без меня, — бросил он через плечо, — ничего не предпринимай.

— Слушаюсь, господин.

Рихард не без любопытства разглядывал тюремщицу. Женщина обладала характерной внешностью жителей Золотых полей: карие глаза, светлые волосы, перехваченные на городской манер широкой кожаной тесьмой. Ее черты лица казались ему знакомыми, но за тысячи лет любое лицо покажется знакомым. Вряд ли она происходила из знатного рода, уж слишком темной ее была кожа и крупными кисти. Предводительница мышей утратила девичью свежесть, но еще была привлекательна, несмотря на свежую отметину на опухшей скуле.

— Кто тебя ударил?

— Оставь эти уловки, — Рона скривилась. — Чудовище.

Рихард не сдержал усмешки. Давно на его пути не встречались такие как она. Разговорить Рону, пока не вернулся король, было полезно.

— Разве я выгляжу как чудовище? Может, ты так зовешь всех мужчин? Или только знатных? Кто из нас так сильно обидел тебя?

— Тебе не удастся заморочить мне голову.

— Я спрашиваю, потому что мне интересно.

— Заткнись!

— Почему женщина не у родного очага с мужем и детьми? — ответом было презрительное молчание. — Хорошо, спрошу о другом… Более приятном. Ты видела мою смерть?

Снова молчание.

— О, она доставила бы тебе удовольствие. Смерть была кровавой и мучительной. Как и все прежние. Я никогда не умирал от старости или во сне. — Рона по-прежнему не отвечала, Рихард решил снова сменить тему, надеясь успеть отыскать ее слабое место. — Однажды у городской стены прижился кровосос. Забрел из чащи. Он был очень стар и хитер, мастерски скрывался, но я обнаружил его и убил прежде, чем он успел поесть. Разве я не защитил горожан?

— Они нужны тебе самому! — процедила женщина сквозь зубы.

— Я не пью кровь, — спокойно возразил герцог, — а люди болот живут лучше, чем люди полей и холмов.

— Откуда чудовищу знать, что для людей лучше?

— Я не знаю. Знают они, умоляя дать им приют. И никто не хочет уходить обратно.

— Их держит клятва. Они не могут уйти.

— Не все приносят клятвы.

— Родившиеся в болоте испорчены и поражены твоей скверной.

— А как же те, кто бывает проездом? Торговцы из Золотого города, люди короля, даже твои соглядатаи — они тоже поражены?

Рона нахмурилась.

— Можешь ли ты им доверять? — уловка была примитивной, но попробовать стоило. Не похоже, чтобы она заколебалась, но у зерна сомнения длинные корни.

Король вернулся в сопровождении хромого мужчины — королевского дознавателя. Тот скрипел почерневшим от жира кожаным передником, смущенно прижимая к животу сверток с инструментами и ведерко с самогоном.

— Доброго дня, Безмолвный герцог. — Тощий палач склонился в учтивом поклоне. Он всегда был вежлив.

— И тебе всех благ, Ланс. Предстоит много работы?

— Если мой господин пожелает.

— Предлагаю заключить сделку. — Фридо был само дружелюбие. — Отринем былое недопонимание. Начнем с чистого листа, раз уж то, что стало Ульваром, жаждет с тобой познакомиться…

— А что не так с Ульваром? — перебил Рихард.

— Я полагал, ты об этом знаешь… Он не человек больше. Его соратники тоже. — Фридо пожал плечами. — Островное королевство более не существует. — Король демонстративно щелкнул пальцами. — Уничтожено! Захвачено изнутри!

— Ты говоришь серьезно? Мне в это трудно поверить.

— Еще труднее поверить, что тебе ничего об этом неизвестно.

— Я ничего не знаю об Ульваре, — отрезал Рихард.

— Зачем он ищет тебя?

Безмолвный герцог тяжело вздохнул, чувствуя, что разговор затянется.

— Значит, вы с ним не родственные души, братья по колдовству? Нет? — Фридо недоверчиво хмыкнул. — Захватив крепость Агнара, Ульвар поглощал Белый берег постепенно, разъедая его как язва. Теперь у него достаточно войск и весной он двинется в путь. Увы, наши армии его не остановят. Золотые поля будут гореть, гореть… И сгорят дотла. — Король прикрыл глаза. — Сгорит мое королевство.

— Если все предрешено, зачем ты позвал нас с Гибо?

— А разве бы ты приехал, пошли я только за тобой? Засел бы в болоте, а там до тебя никому не добраться. А мне очень нужно было проверить тебя. Рад, что ты прошел проверку — это дает надежду. Поэтому, и только поэтому, я предлагаю тебе участие в моем плане. Мы переиграем Ульвара. Или чем он там стал теперь.

— Развяжи, обсудим план.

— Так бы и сделал, будь ты просто человеком. Но когда имеешь дело с бессмертным колдуном, нужны гарантии. Уж извини, — Фридо кивнул палачу.

Ланс развернул сверток. Рона затаив дыхание с обожанием смотрела на щипцы, иглы, острые лезвия. Королевский дознаватель был человеком аккуратным и держал инструменты в чистоте, натирая их до блеска. Ланс отобрал плоские щипцы для расширения раны, длинный щуп с крючком на конце и тонкое лезвие.

— Если меня разрезать, я истеку кровью и умру, — будничным тоном напомнил Рихард.

— Ждать девять месяцев твоего возвращения — такую роскошь я не могу себе позволить. Ты не умрешь. Уверен, ты не хотел обидеть Ланса, отказав ему в мастерстве.

Король протянул палачу изящную шкатулку, сделанную из прозрачного стекла, не длиннее фаланги пальца. Внутри, погруженный в темно-красную жидкость, плавал черный сгусток, беспрестанно меняя очертания. Ланс осторожно отложил шкатулку в сторону.

— Господин, должен предупредить: при таких ранах кровь брызжет непредсказуемо и может…

— Знаю, ты всегда нервничаешь, когда кто-то наблюдает, — проворчал Фридо. — Рона, пойдем, не будем мешать.

Женщина не скрывала своего разочарования — она упускала шанс посмотреть на работу мастера Ланса вблизи. Палач достал смоченную в самогоне паклю и, сгорбившись, натер грудь пленника.

— Господин, — тихо прошептал он одними губами, ловя взгляд Рихарда. — Смилуйся.

— А ведь я помню твою бабку… — задумчиво пробормотал герцог.

— Смилуйся, — повторил Ланс, побелевшими губами. — Не губи.

— Дом ее стоял на моей земле… Мелена рассказывала обо мне?

— Они считают тебя колдуном, обманувшим смерть, — в голосе палача сквозило глубокое отчаяние. — Знают, что ты читаешь и копишь книги, связываешь вечной клятвой. Слышал, как эти глупцы обсуждали тебя… Но я не с ними, господин! Я на твоей стороне.

— Ты сделал правильный выбор. Не держу на тебя зла.

— Значит, для меня есть надежда, — облегченно выдохнул палач. — Как я могу услужить тебе?

— Тело в сундуке… Пусть до него доберутся крысы. Нельзя оставлять его медленно гнить.

— Сделаю все наилучшим образом.

— Что в шкатулке?

— Червь воли, вскормленный твоей прежней плотью.

— Интересно. Он плавает в крови? — Рихард покосился на содержимое шкатулки. — Чья она?

— Фридо, господин. Червь… я должен дать ему коснуться сердца. Напрямую.

— Если сумеешь сделать это, не убив меня, я признаю, что ты действительно лучший палач из всех, — удивленно сказал Рихард. — Но твой хозяин уже теряет терпение. Приступай.

Ланс взялся за лезвие. Быстро сделав первый неглубокий надрез, он замер, но герцог лишь прикрыл глаза в предвкушении новых ощущений. Червь воли — этого с ним еще не случалось, а неизведанное будоражило воображение. Палач спешил, беспрестанно вытирая набегающий на глаза пот, но движения его были уверенными. Когда вертлявый маслянистый сгусток впился в плоть, Рихард улыбнулся.

Третий день продолжалась метель, отрезавшая от мира маленький поселок, стоящий посреди поля у самой границы леса. Когда-то через него проходила дорога, ведущая через Вечные топи, и дела у поселка шли неплохо, но открывшиеся родники за несколько лет сделали дорогу непроходимой. Кузнец уехал, постоялый двор закрыли, поэтому никто не ожидал приезда внезапных гостей посреди ночи. Король путешествовал тайно, поэтому взял с собой небольшой отряд — два десятка преданных соратников, но и даже это количество было чрезмерным для такого жалкого селения. Перепуганные жители, заложники непогоды, как и король, забились в хлев со скотиной на окраине, отдав свои дома знатным господам.