Изъян в сказке: бродяжка (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна - Страница 52

— Смотри, не помри там, — проворчал он, выпуская её руку, и вдруг заключил Зои в крепкие объятия, оторвал от пола, прижал к груди — Зои только пискнула. Мэгг засмеялась, а Зои, вырвавшись, взлохматила чёлку и кинула на брата обиженный взгляд.

По всему, они должны были долго ждать Лина: пока он уложит вещи, пока простится с родными, с которыми расстаётся в первый раз в жизни и неизвестно, как надолго. Но он вышел из дальней комнаты с тюком под мышкой ещё до того, как обнялись Кир и Зои. Очень быстро обнял братьев и сестёр, буквально на мгновение прижался к матери и объявил:

— Я готов.

Странно было уходить из этого тесного дома, от этой семьи, которую Мэгг не знала ещё вчера утром, но которую успела полюбить за такой короткий срок. Хотелось бы продлить прощание или изыскать повод задержаться — но Зои, расправив плащ, сказала:

— Ну, в путь.

— Храни вас Всевышний, — пробормотала мадам Кронж, развернулась и пошла в свой закуток. Остальные тоже принялись заниматься своими делами, а Мэгг, Зои и Лин вышли на улицу.

Уже стемнело, фонарей не было, и дорогу освещали только редкие окна, в которых горели свечи или камины.

Зои шла вперёд своим обычным лёгким шагом, не оборачиваясь и то и дело теряясь в тенях, а Мэгг чуть поотстала и пошла рядом с Лином.

— Лин, — позвала она. Мальчик вздрогнул, словно она вырвала его из глубоких раздумий, — мы с Зои обычно проходим большой путь. Я, честно говоря, не знаю, куда мы идём сейчас, но не стесняйся говорить, если устанешь.

— Я не устану! — гордо вскинул он голову, но тут же добавил: — То есть, сударыня Маргарет, я хотел сказать, что я крепкий и едва ли устану.

Мэгг тихо засмеялась и сменила тему: принялась спрашивать о городе — Лин охотно отвечал, хотя, кажется, и сам знал немного.

По плану, они должны были переночевать в какой-нибудь корчме, а с утра двинуться на запад, к Остерии. Но Зои решительно вывела их из-за крепостных стен и свернула к одной из деревень, едва различимых в темноте. Харроу стоял на небольшом возвышении, а деревни лежали в низине, за которой дальше расстилались вспаханные поля. Впрочем, сейчас разглядеть их толком было невозможно.

В деревне Зои не блуждала, почти сразу свернув с дороги и толкнув какую-то деревянную дверь.

Мэгг прищурилась и ощутила, как внутри неё ожила магия — сразу же стало немного светлей, и теперь можно было с точностью сказать, что они вошли в дом — пустой, но не заброшенный.

— Наняла нам на два дня, — Зои довольно улыбнулась и уронила мешок.

Она гордилась собой не зря: дом был отличным, хотя и старым — одна комната, но сложенная из крепких жёлтых тесаных камней. Очаг. Невысокая крышка, под которой на балках висели крючки — наверное, для трав или для вяленья мяса. Три окна. Четыре разномастных кровати, слишком большие для маленького домика.

Мэгг опустилась на одну из кроватей и покачала головой: Зои нашла им замечательное временное пристанище. А если бы оно было постоянным — пожалуй, Мэгг была бы счастлива. Сколько, интересно, Зои заплатила?

— Сколько это стоит? — будто угадав её мысли, спросил Лин.

Зои уселась на кровать, скинула ботинки и сказала:

— Три золотых. Но это мне, по дружбе.

Вечер прошёл в пустых, но приятных домашних делах: растопить очаг, разобрать мешки с вещами, перетряхнуть и проветрить одежду. Лин слегка стеснялся и говорил мало, зато Зои была особенно воодушевлена. Она отдала Мэгг документ с городской печатью, в котором говорилось, что предъявительница сего — девица Магарет Рой из Ройтена.

— Я там твоё имя чутка поменяла, не сердись, если чево.

Мэгг вчиталась внимательнее в документ и едва сдержала смех: таким вот удивительным образом она снова стала Магарет.

— Ничего. Всё равно похоже. И сокращение такое же остаётся.

Она спрятала документ, а старый, немного подумав, отдала Зои — та бумажку осмотрела и сунула в огонь. Пожалуй, это было правильно.

И пока горел старый документ, Мэгг смотрела на него и невольно думала, что вот теперь она совсем избавилась от всего, что было у неё в прошлом. Даже имя, данное ей принцем Афраном, сгорело.

— Знаешь, — протянула Зои, присаживаясь на свою кровать. — Я тут покумекала кой-чего… Эй, мелкий! Сходи до колодца, пару вёдер принеси.

— Там темно! Давай лучше… — вступилась было Мэгг, но Лин подорвался, схватил вёдра, стоявшие у входа, и выскочил за дверь.

— Чаво ему сделается. Деревня тихая, а он мужик, чай.

На мужика Лин совсем не был похож, но, наверное, Зои права: не стоит считать его ребёнком. Мэгг опустилась рядом с Зои, и та продолжила.

— Мы тут два дня побудем, а потом в Остер-лин двинем. Город, я слыхала, тихий, сонный. Там комнатки какие-никакие найдём, обустроимся. Меня с хорошим человеком свели, он поможет там, дел каких подгонит.

— Дел? — тихо уточнила Мэгг.

— Не боись. Я буду брать подальше от города, штоб не подумали на меня.

— Нет, — Мэгг встала и повернулась к Зои. — Это не выход. Мы найдём честный заработок, ты и я. Женщина много чего может делать: шить, убирать, готовить.

Зои откинулась на кровати с таким видом, словно не слышала Мэгг вовсе.

— Мы не будем богаты, но зато ничего не будем бояться! А если ты… — она понизила голос, — продолжишь свои дела, однажды тебя обязательно арестуют.

Зои пожала плечами и закрыла глаза:

— Может, и арестуют. А может, и нет. Честные тоже в тюрьму попадают. А я ловкая.

— Зои…

Вдруг она открыла глаза, вскочила и схватила Мэгг за руку. Притянула к себе, усадила, заглянула в глаза:

— Мэгги, — зрачки у неё сделались большие, а в уголках глаз заблестела влага, — я знаешь, чево хочу? Дом. Большущий. Чтоб комнат десять или пятнадцать. И слугу в дверях. И платья. И… — она не позволила Мэгг себя перебить. — Я бы тебе самую большую комнату дала. И мелким всем. И мамке. А по праздникам мы бы все наряжались и ходили бы в святейший дом. Или на ярмарку какую… — Зои выпустила руку Мэгг, встала, отошла в сторону. — Глупая я, да, скажешь? А я хочу, чтобы дело мне подвернулось. Тогда всё по-другому пошло бы.

— Ты знаешь… — проговорила Мэгг, — я однажды жила в очень большом доме. Там было не десять комнат и не пятнадцать, а около пятидесяти. Там было множество слуг — у дверей, в залах, в спальнях. А по праздникам меня на карете возили в королевский дворец, на балы, — она уставилась в пол, и ей показалось, что картинки её прошлой жизни мелькают на строганных потемневших досках. — В меня влюбился знатный милорд.

— Старый?

— Молодой и красивый. Изящный кавалер. Мы танцевали с ним на каждом балу. Он сделал мне предложение, и я согласилась.

— Он умер?

— Жив. Надеюсь, что здоров и счастлив. На свадьбе обман раскрылся. Все узнали, что я — обычная бродяжка, а не леди. Мой названный дед умер от сердечного удара, жених от меня отвернулся, а тайная служба короля бросила меня в темницу.

Уже, казалось бы, забытый ужас всколыхнулся снова. Плечо, как тогда, обожгло огнём. Мэгг сглотнула солёные слезы и продолжила:

— Мне поставили клеймо и выбросили из столицы. Я тогда… Знаешь, я тогда ни о чём особом не думала. Мне было страшно, больно. Только Всевышний знает, почему я выжила. Но я когда вспоминаю… Я не хочу нечестного счастья. Его могут отобрать слишком быстро и слишком жестоко — и нельзя будет роптать и проклинать судьбу, потому что… Я ведь знаю, что не имела права на ту жизнь. И Всевышний справедливо покарал меня рукой принца Афрана.

Стало теплее и уютнее. Мэгг не сразу поняла, что Зои успела подойти к ней, и теперь крепко обнимает за плечи, гладит по голове и шепчет:

— Будет, будет, ну… Я тебе зуб даю, что ничего у нас не отнимут. Я осторожная.

От этих слов Мэгг не успокаивалась — наоборот, слёзы текли всё сильнее.

Из деревеньки близ Харроу они ушли на третий день, на рассвете. До этого Мэгг и Лин заработали три золотых монеты за работу в полях, а Зои… Мэгг не знала, сколько денег она добыла, но за еду в дорогу она расплатилась, не выскребая последнее из кошеля. И лицо у неё было довольное, и глаза блестели.