Изъян в сказке: бродяжка (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна - Страница 44

Двор всё ещё был пуст, Зои уже кралась вдоль стены сараев, и Мэгг поспешила туда же.

Вдруг впереди раздался хриплый голос.

Зои и Мэгг замерли, надеясь, что тень надёжно укрывает их. У Мэгг широко распахнулись глаза и сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда из-за угла вывернул заросший волосами мужчина в грязной одежде и с лопатой на плече. Он пел себе под нос что-то совершенно неразборчивое, и пошатывался. Зои схватила Мэгг за запястье и стиснула пальцы — кажется, она боялась, что Мэгг их случайно выдаст. Но напрасно: Мэгг вряд ли сумела бы пошевелиться.

Только сейчас до неё начал доходить весь ужас произошедшего. Она влезла в чужой дом. И она помогла Зои украсть оттуда что-то, по всей видимости, ценное для хозяина дома.

Она стала воровкой.

Всевышний, помоги!

Но Мэгг боялась, что он не поможет ей. Ведь его Око точно видело её проступок, а значит, кара последует, и как знать, насколько скоро.

Пьяный мужчина скрылся за сараем, и Зои потянула Мэгг мимо конюшни и домика для слуг, в сад.

Даже если бы она тянула её на плаху, Мэгг бы не сопротивлялась. Вслед за ужасом пришла апатия, и Мэгг просто позволяла вести себя, почти не осознавая, что переставляет ноги. Отдала Зои вилку. Влезла на стену и выбралась на другой стороне. Прошла по городу, кишащему людьми. Дошла до корчмы.

Только оказавшись на соломе в их с Зои временном убежище, Мэгг несколько очнулась и прошептала:

— Это большой грех, Зои. Ты знаешь?

Зои посмотрела на неё, но без ожидаемого гнева, наоборот, присела рядом, ласково, погладила по плечу.

— Дура, — улыбнулась она ей. — Я треть, золотых триста получу. Мы получим. Триста золотых королевских тенов. Платье тебе купим. Комнату себе наймём где-нить в Остер-лине.

Мэгг опустила голову. Ни платье, ни комната её не радовали. А ещё тяжелее было от мысли, что она всю жизнь жила именно так, на деньги, заработанные нечестным путём.

— Зои, — она протянула руку и коснулась пальцев подруги, — не делай этого больше. Мы придём на юг и найдём там честный заработок.

— Не думай-ка пока об этом, — Зои поднялась. — Поспи лучше. Умаялась. Ты разыскала чой-нибудь?

Мэгг покачала головой и, послушавшись совета, легла. Подложила сумку под голову, закрыла глаза. Почему-то ей сразу представился покойный Рей — такой, каким она видела его в последний раз, на виселице. А потом сразу же воображение дорисовало страшную картину: Зои рядом. Такую же мёртвую, изъеденную птицами, распухшую и безобразную.

Захотелось плакать.

— Я не буду больше искать ничего, — произнесла она. — Не хочу. Рей теперь в садах Всевышнего, я верю в это, а до остального мне нет дела. Он бы… — слезы душили, но она заставила себя договорить, ей важно было сказать это вслух: — Он бы не хотел, чтобы я знала о нём такое…

Зои промолчала. Какое-то время она просто стояла рядом, а потом Мэгг услышала мягкие шаги и скрип двери. Зои вышла наружу.

Повернувшись на бок, Мэгг открыла глаза, стёрла тыльной стороной ладони слёзы и уставилась в подгнившую деревянную стену, по которой сновали чёрные блестящие жучки. Это был ужасный день. Она чувствовала себя совершенно разбитой и больной. Но в одном она была уверена: она не станет больше никого спрашивать о Рее, не будет ничего искать. У неё теперь есть Зои, которую нужно уберечь от того страшного конца, который настиг Рея. А для этого им нужно поскорее добраться до Остер-лина, где никто их не знает и где им некого опасаться.

Приняв это решение, Мэгг сумела немного успокоиться, опять закрыла глаза и попыталась уснуть. И только в полусне она внезапно осознала, что песня, которую пытался напевать пьяница из поместья, была ей хорошо знакома. Она засыпала под неё, и не раз. Это была одна из самых любимых баллад Рея.

Мэгг проснулась с горящими глазами и больным горлом — последствием долгих рыданий. Зои уже вернулась и перетряхивала их дорожные сумки. Она выглядела расстроенной и злой, на щеке у неё наливался синяк с алой ссадиной в центре.

— Что случилось? — прохрипела Мэгг.

— Суки, — буркнула Зои. — Скоты. Думали, дуру нашли.

Поднявшись и помотав головой, надеясь, что в сознании прояснится, Мэгг спросила:

— Эти люди… Они решили не заплатить тебе?

— Хотели. Не на ту напали, дуры, — Зои раздражённо отшвырнула от себя небольшой заплесневелый кусочек хлеба, который завалялся в одной из сумок.

— Ничо, я уж им объяснила, что да как.

— Ты в порядке? — Мэгг не хотела узнавать про деньги.

— Ничо, — повторила Зои, встала и объявила: — Тикать отсюда надо, и шустренько. Ты чего сипишь-то?

Мэгг прокашлялась и заверила подругу всё тем же хриплым чужим голосом:

— Ничего страшного. Нужно собираться, да? Давай лицо обработаю?

— Переживу, не леди, чай. Давай-ка лучше сумку складывай.

Мэгг послушно начала собираться. Корчмарь продал им провизии, которую они поделили пополам, и ещё одежды. Переодевшись и убрав пожитки, Мэгг встала и объявила, что готова выходить. Зои уже ждала её, и они торопливо вышли из сарая.

На улице смеркалось, но до темноты было ещё далеко. Никем не замеченные, они прошли в последний раз по городу, причём Мэгг не позволила себе даже повернуть голову в сторону храма, в котором так и не побывала, и вышли за ворота.

Теперь их путь лежал на север. Ради того, чтобы зайти в Грейл-кор, они отклонились от первоначального маршрута, и, чтобы по-прежнему следовать по широким и безопасным трактам, им нужно было пройти по границе Риенса, а уже оттуда повернуть на Харроу и далее — в Остеррию.

Зои по-прежнему выглядела недовольной и то и дело потирала разбитую щёку, однако Мэгг подозревала, что свои деньги она всё-таки получила, а в драке пострадала не сильно, поэтому просто решила оставить её в покое. К тому же, ей приходилось прикладывать достаточно много усилий к тому, чтобы просто идти вперёд и держать спину прямо. Она надеялась, что это просто усталость и последствия переживаний, а не лихорадица, но разгоравшийся жар в теле говорил скорее об обратном.

Окончательно стемнело, над дорогой поднялся серп луны. Мэгг невольно замедлила шаг, и Зои, обернувшись, спросила её:

— Что с тобой?

— Всё хорошо, — пробормотала Мэгг, чувствуя, что при каждом звуке её горло сжимается от боли.

Зои остановилась и схватила Мэгг за запястья.

— Ты горишь, дура! Чего молчишь?

Мэгг не могла говорить. У неё слезились глаза, а руки Зои, касающиеся её ладоней, лица, шеи казались ледяными.

Она пошатнулась, и Зои помогла ей присесть на обочину.

— Дай-ка… воды тебе достану. Глотни, ну! — в рот упёрлось горлышко бурдюка, но Мэгг не смогла даже глотнуть.

— Эй! Ну, Мэгги! — Зои ласково погладила её по голове. Потом отстранилась, но ненадолго, завозилась и вскоре снова наклонилась, надавила Мэгг на плечи, вынуждая лечь. Под спиной вместо травы и сухой земли обнаружилось что-то мягкое. Мэгг расслабленно выдохнула и закрыла глаза. Зои опять погладила её по голове.

Кажется, Мэгг на какое-то время потеряла сознание, потому что, когда она вновь открыла глаза, Зои рядом не было, зато недалеко раздавались грубые чужие голоса. Разобрать, о чём говорили, удалось не сразу: у Мэгг мутилось сознание, но усилием воли она заставила себя напрячься и поняла, что голоса ей знакомы. Это были те же люди, с которыми ночью накануне Зои договаривалась о деле.

— Гони золото, малышка, — услышала Мэгг и поняла, что произошло. Зои сумела как-то обхитрить их и получить деньги, но теперь они решили ограбить её, дождавшись, пока она уйдёт из-под защиты городских стен.

— Валите своей дорогой, дуры, — огрызнулась Зои, но в её голосе Мэгг послышалось что-то отчаянно-истерическое.

Забряцал металл, раздался звонкий хлопок и вскрик, затем — смех. Сердце Мэгг заледенело. Ей было плевать на деньги, лучше бы у Зои их и вовсе не было! Но она знала, что подруга просто так не расстанется с полученной платой. А значит, эти люди побьют её, изувечат, и это ещё в лучшем случае.