Изъян в сказке: бродяжка (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна - Страница 42

Решительно развернувшись, Мэгг сбежала вниз по ступенькам Святейшего дома и поспешила к корчме. Если повезёт, Зои всё ещё будет там. Если нет…

Мэгг не дошла до корчмы немного — заметила в проулке знакомый силуэт. Зои двигалась деловито и очень спокойно, ни от кого не таясь. Не знать её — можно подумать, что горожанка из бедных спешит на рыночную площадь, чтобы по дешёвке урвать мясных обрезков и присмотреть сукна себе на платье и мужу на рубахи. У неё даже корзинка была — большая, потрёпанная, несколько раз залатанная, но крепкая. Волосы Зои прикрыла платком.

Мэгг замерла. Всё в ней бунтовало против мысли о том, чтобы следить за подругой. Она стояла на перекрёстке и даже не замечала, что мешает людям — её толкали, на неё ругались, а она всё смотрела вслед Зои. И наконец решилась — быстро зашагала за ней, надеясь, что подруга не уйдёт в тень и не собьёт её со следа.

Петляя по грязным улицам между плотно стоящими домами, Мэгг вслед за Зои вышла на рынок, миновала пёстрые лавки и шумных торговцев и оказалась в тёмном проулке. Здесь Зои стала почти невидима, и только привычка путешествовать с ней вдвоём позволила Мэгг её не потерять. Корзину Зои оставила на дороге, и Мэгг едва не споткнулась о неё.

Едва ли среди этих домов было что-то, что заинтересовало бы грабителей. И сердце Мэгг сжал ледяными когтями страх. А что если Зои должна не только ограбить кого-то, но и лишить жизни? «Всевышний, пожалуйста, — беззвучно прошептала Мэгг, — пожалуйста, пусть это будет не так».

Если бы Зои решила отнять чью-то жизнь… Мэгг не знала, что сделала бы в этом случае. Бросила бы подругу? Сбежала бы от неё в ужасе? Или заставила бы себя вернуться в корчму и притвориться, что ничего не знает? Нет, Мэгг больше всего на свете не хотела оказаться перед таким выбором.

Впрочем, Зои не собиралась задерживаться в проулке и давать Мэгг время на раздумья. Быстро оглядевшись вокруг (Мэгг успела шагнуть за угол и в меру своих скромных возможностей скрыться в тени), Зои пошла дальше, но уже не пытаясь строить из себя горожанку.

Квартал, по которому они сейчас петляли, был старым — многие дома пустовали, их окна были заколочены. Кое-где на дверях мерцали защитные амулеты — их хозяева, видимо, были чуть побогаче и прежде чем уехать озаботились сохранностью своих домов от воров и грызунов.

Мэгг отстала от Зои на сорок-пятьдесят шагов и всё время скрывалась за поворотом, а потому боялась в какой-то момент упустить её из виду. Но Зои не слишком таилась; ни на мгновение не колеблясь, куда свернуть, она решительно шла по старому кварталу и вдруг остановилась — Мэгг едва успела юркнуть обратно за дом.

Зои стояла перед каменной стеной — в пять локтей вышиной и с отчётливо различимой искрящейся золотом волшебной защитой поверх торчащих металлических зубьев. Постояв немного возле стены, Зои пропала, но по дрожанию воздуха Мэгг угадала, что она просто ушла в тень. Защита над стеной замерцала и неожиданно приподнялась ещё на локоть, причём не целиком, а только на одном небольшом фрагменте — это выглядело так, словно кто-то приподнял краешек одеяла, чтобы залезть под него. Видимо, у Зои с собой был какой-то артефакт на этот случай, иначе нельзя было бы объяснить произошедшее.

Защита опустилась обратно, а воздух перед стеной уже не дрожал — Зои забралась внутрь. Мэгг осталась стоять в растерянности. Она не могла последовать за ней: её бы защита не пустила.

Здравый смысл требовал развернуться и уйти, но Мэгг не могла: теперь, когда подозрения превратились в уверенность, она просто не могла бросить Зои и позволить ей попасть в тюрьму. Мэгг зашла в тень и решила, что просто подождёт — если в течение часа Зои вернётся, значит, всё хорошо. Если нет — что ж, на этот случай плана у неё не было, но она знала, что в беде подругу не бросит.

Ждать было трудно. У Мэгг не было часов, и время приходилось отслеживать по движению солнечных лучей на стене — полоса света понемногу поднималась, уступая место тени, по мере того как солнце опускалось на небосводе. За стеной было тихо. Вокруг — тоже. Старый квартал был почти безжизненным, только изредка откуда-то издали доносились голоса, скрип дверей и ступеней. Гомон рынка не долетал сюда. По внутренним ощущениям Мэгг прошло уже два века, но полоса света сообщала, что минуло едва ли полчаса.

Что делает сейчас Зои? Мэгг вообразила себе, как Зои крадётся в сокровищницу, вскрывает тяжёлую дверь и кладёт в просторный карман под подолом драгоценную золотую чашу.

Треть. Она сговорилась с теми бандитами на треть — видимо, треть стоимости украденного. Наверное, большие деньги. Мэгг покачала головой. Сложно было представить себе Зои, распоряжающуюся крупной суммой. Она и само понятие богатства были несовместимы. На что Зои потратит эти деньги? У Мэгг не было ответа: она знала Зои неплохо и видела, насколько её потребности и желания обычно просты. Она никогда не вздыхала по красивым платьям, не мечтала о жизни в богатом доме. Мэгг оборвала эти мысли: не её дело было, куда Зои решит потратить греховные деньги. Всё, что её интересовало — чтобы Зои вернулась невредимой.

За размышлениями, похоже, прошло ещё полчаса, но Зои всё не было. Мэгг подумала, что, возможно, ждёт не там — ведь Зои могла уйти другим путём. Потом покачала головой: уходить через задний двор и затеряться в хитросплетении улиц было бы безопаснее, чем пытаться выбраться через главные ворота.

В душе Мэгг разгоралась серьёзная борьба. С одной стороны, Мэгг отчаянно не хотела лезть за стену да и плохо представляла себе, как пройти через защиту. С другой — она никогда не простила бы себе, если бы с Зои что-то случилось.

Нужно было решаться. Прошло уже достаточно времени. А если нет? Если Зои затаилась где-то в доме, смешалась со слугами и ждёт подходящего момента?

Мэгг со стоном обхватила себя руками. Она не знала, что будет правильным, но и дольше ждать не могла.

«Всевышний, помоги мне», — шепнула она и подошла к стене. Защита сияла ровно и надёжно, но Мэгг не позволила себе сомневаться и аккуратно коснулась её тем новым, недавно открытым способом — собственной магией. Это было странное ощущение: она чувствовала силу защиты, её упругость, её тепло, причём чувствовала так же ясно, как если бы дотрагивалась до неё рукой. При лёгком нажатии защита мягко спружинила, отталкивая магию Мэгг в сторону. Мэгг опустилась чуть ниже и коснулась прутьев. Они ощущались обычным металлом — словно защита парила над ними, а не укрывала их. Ещё раз прошептав короткую молитву, Мэгг напряглась и раздвинула в стороны металлические прутья, освобождая для себя небольшой лаз. Подниматься по стене было страшно — она не обладала ловкостью Зои и боялась упасть и наделать шума, но всё-таки лезла вверх, цепляясь за камни и чуть поддерживая себя волшебством.

Вблизи защита выглядела опасной: внутри неё за золотистым свечением пробегали маленькие разряды молнии. Мэгг пригнулась, прижалась к каменной стене всем телом и втиснулась в лаз.

Перед её глазами предстал старый запущенный сад. Яблони и груши давно выродились в мелкий дичок, и кислые плоды никто не собирал — их остатки гнили на земле с прошлой осени. Новые ещё не завязались, хотя деревья уже покрылись листьями.

Если бы не магия, Мэгг упала бы со стены вниз головой, но ей всё-таки удалось протиснуться в лаз, не задев защиту, и уцепиться за камни, после чего осторожно слезть на землю. На всякий случай она вернула прутья обратно — это оказалось сложнее, чем раздвинуть их, и по спине Мэгг потёк пот.

Несмотря на то, что листья на деревьях были ещё небольшие, в саду было достаточно тени, чтобы чувствовать себя почти в безопасности — иначе, пожалуй, сердце Мэгг выпрыгнуло бы из груди от ужаса. Она собрала все силы и вошла в тень — обычно ей удавалась только лёгкая маскировка, но она надеялась, что здесь, в саду, этого будет достаточно.

За садом открывалась пустая лужайка с высохшим прудом, слева у стены теснились служебные постройки, а прямо на берегу пруда стоял господский дом. Ему было, пожалуй, лет двести — Мэгг бывала в домах, подобных ему. Кто бы ни был его хозяином, дела, похоже, шли не очень хорошо: на всём лежала печать запустения. Слуг не хватало, чтобы содержать дом в порядке, и он постепенно разрушался. Никто не чинил черепичную крышу. Никто не подновлял краску на деревянных рамах окон и на дверях.