Изъян в сказке: бродяжка (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна - Страница 35

— О-хо, — странно выдохнула женщина, — и говоришь как они. Находка, настоящая находка. Давай, пройдись по комнате туда-обратно. Вперёд, что стоишь?

Мэгг прошлась, мучимая смутными и пугающими подозрениями. Ей пришло в голову, что эта женщина, наверняка хозяйка борделя, захочет сделать её одной из своих… девушек. Ни за что на свете! Ну уж нет — на это Мэгг бы не согласилась.

— Ботинки у тебя страшные и тяжёлые, но двигаешься как по бальной зале. Как, говоришь, тебя? Магарет?

— Маргарет, госпожа, — поправила её Мэгг.

— Славно, славно. Ди, — она обернулась к госпоже Дебю, — приодень её, и пусть выходит в зал — носит напитки. Катина совсем на свинью стала похожа, пока не разрешится — пусть лучше посидит в дальних комнатах.

— Госпожа! — воскликнула Мэгг. — Я не хочу…

Женщина смерила её внимательным колючим взглядом.

— Хочешь получать здесь еду и кров — будешь делать, что говорят. Разносчицы получают у нас по три золотых в неделю, плюс им время от времени оставляют несколько монет благодарные гости.

И не успела Мэгг ничего ответить, как госпожа Дебю схватила её за руку и поволокла прочь из гостиной.

— Не упирайся, дурёха! — ругалась она вполголоса. — Чего испугалась?

Мэгг вырвалась, остановилась и выпалила:

— Вы не заставите меня лечь с кем-то против моей воли!

Госпожа Дебю скривилась:

— Нашла сокровище, — и весьма недвусмысленно, с явным презрением взглянула на её небольшую грудь. — Хозяйке твоя осанка понравилась, будешь разносить еду и напитки в гостиной. Катина, наша младшая разносчица, в бремени, и срок уже велик. Своим животом гостей пугает. Вот ты её и заменишь.

В тот же день Мэгг выдали тусклый парик, закрытое наглухо платье (чтобы её не спутали с работающими девушками подвыпившие гости, как объяснила госпожа Дебю), лёгкие ботинки всего на размер больше нужного, и целое одеяло.

А вечером она взяла в руки поднос и впервые вышла к гостям. Было страшно: что увидят, что начнут трогать и щупать, что станут оскорблять. Пивные кружки, которые она несла к первому столу, звенели у неё в руках. Но гостям на неё было плевать.

Мужчины — богатые, но не из знатных, торговцы, бумажных дел работники и другой люд — её как будто не видели.

В конце недели она получила первые деньги: полтора золотых за четыре отработанных дня.

Подавать напитки. Убирать столы. Помогать на кухне. Мыть полы днём. Вот, собственно, и весь круг обязанностей Мэгг. Работу нельзя было назвать очень лёгкой, но не была она и слишком трудной. У Мэгг даже оставалось время на отдых, и понемногу копились золотые, которые она носила в мешочке под платьем.

В борделе у неё не было подруг, но она и не стремилась их обрести — не из гордыни и не из презрения к профессии девушек, а из-за апатии, так и не отпустившей её до конца. По-прежнему она не могла вообразить себе лучшей жизни, чем та, которой они жили с Реем — беззаботные как пташки, они порхали по разным уголкам Стении, питались тем, что пошлёт Всевышний, и не знали горя и страха. Ничто во всем мире, кажется, не могло сравниться со сладким блаженством тех дней.

Ложась спать (обычно это бывало под утро), Мэгг заворачивалась в своё одеяло и, зажмурившись, отчаянно молила Всевышнего сделать так, чтобы всё это обратилось сном. Но Всевышний не принимает пустых и глупых молитв, поэтому просьбы Мэгг оставались без внимания.

Прошёл почти месяц.

В одну из ночей, снуя туда-сюда по гостевой комнате, как обычно, Мэгг вдруг почувствовала спиной чей-то тяжёлый душный взгляд. Осторожно обернувшись, она, однако, не заметила ничего особенного. Никто не глядел на неё, никто не сверлил её взглядом. Гости пили, тискали девушек, хохотали. Нескладно бренчал на лютне музыкант в углу.

Возле чадящего камина стояла гордая хозяйка и мужчина в плаще. Вот он обернулся — и Мэгг снова как будто обожгло кожу, насколько пристально он смотрел. Хозяйка кивнула, и Мэгг внутри похолодела: они говорили о ней!

Но зачем? Кому она нужна?

Возможно, мужчина был из городской стражи — и тогда он сейчас схватит её и поволочёт обратно в тюрьму. Но Мэгг тут же подумалось, что теперь, с обрезанными волосами, никто не признает в ней преступницу, якобы обокравшую отца Гая. Она сама едва узнавала себя в отражении медного кухонного котла!

А может, хозяйка решила отдать ему Мэгг — но зачем? Она ведь согласилась с госпожой Дебю, что на неё и смотреть нечего, настолько она тощая и невзрачная.

Руки Мэгг работали, но мыслями она была возле хозяйки и её собеседника, а зубы от страха выбивали барабанную дробь. Наверное, поэтому, когда её окликнули, она даже не сразу разобрала свое имя. Но оно повторилось:

— Маргарет!

Пришлось подойти к хозяйке на негнущихся ногах.

— Да, госпожа, — Мэгг присела в реверансе, не глядя на мужчину.

— Отведёшь моего гостя наверх, в угловую спальню, и приготовишь ему всё, что нужно. Шевелись.

Гостю было, наверное, около сорока. У него был гладко выбритый жёсткий подбородок, коротко, по-военному стриженные волосы с проседью, кривоватый нос, сломанный в двух местах, и круглые, чуть навыкате глаза. Он снова взглянул на Мэгг тем же тяжёлым взглядом, но не произнёс ни слова, пока они поднимались по лестнице и шли по коридору. Угловая спальня была одной из самых больших и хорошо обставленных: здесь чаще всего менялись простыни, а над кроватью был балдахин.

Мэгг принялась расстилать постель, а мужчина закрыл дверь и сбросил на пол плащ.

— Девица Магарет, едва не ставшая миледи Эскот, — проговорил мужчина, и Мэгг почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Она повернулась.

— Я Маргарет, служанка.

— Не сомневаюсь, — мужчина улыбнулся, обнажив ровные белые зубы, острые, как у волка. — Ну же, не бойтесь. Леди Майла шлёт вам привет.

Сердце Мэгг замерло на несколько мучительно долгих мгновений. Ей стало страшно — так, как не было ещё никогда за всю её недолгую жизнь. Сейчас, здесь — и получить такой привет. Мыслимо ли это, чтобы верховная ведьма вспомнила о ней, мошеннице и преступнице, и передала ей привет? Это должен был быть злобный розыгрыш, или, что ещё хуже, злой умысел. Но зачем? Кому она нужна?

— Вы испуганы, — проговорил мужчина, — напрасно. Леди Майла желает вам добра. Она не позволила казнить вас, умолила принца вас пощадить. Разве это не заслуживает небольшой благодарности?

При этих словах в душе Мэгг шевельнулось что-то странное, смутно знакомое, почти забытое — это был отголосок того трепета, который она испытала, впервые увидев леди Майлу.

— Леди Майла… — пробормотала Мэгг, — очень добра ко мне. Я не заслуживаю…

— Уверен, что заслуживаете, — мужчина продолжал улыбаться, но взгляд у него оставался неприятным и колючим. — Леди Майла уверена, что вы ещё не раз добром вспомните её и то, что она для вас делает.

«Делает», — сказал он, а не «сделала». Она делает что-то для неё прямо сейчас. Возможно (это была глупая надежда) Рей был прав, она действительно была знатной крови, и леди Майла узнала об этом и хочет вернуть ей то, что ей принадлежит по праву? Мэгг готова была отхлестать себя по щекам за эти мысли — сколько бед они ей уже принесли! — но привычка надеяться, взращённая Реем, оказалась сильнее её самой.

— Кое-что мешает вам, Магарет, — проговорил мужчина и сделал шаг вперёд, — кое-что мешает вам увидеть, на что вы способны. Леди Майла попросила меня об этой услуге — избавить вас от… ограничений.

Он сделал ещё шаг, а Мэгг всё не понимала, о чём он. И причём здесь леди Майла, во имя Всевышнего?

Будь она начеку, возможно, она смогла бы что-то предпринять, но она была слишком сбита с толку, растеряна и даже не поняла опасности, исходящей от небольшого кулона, который мужчина извлёк из-за пазухи. Кулон полыхнул синим, запахло чем-то свежим, и ноги Мэгг подкосились. Тело перестало её слушаться. Она хотела вскрикнуть, но не могла издать ни звука, хотела забиться, но руки и ноги не чувствовались. Удивительно мягко она начала оседать на пол, но не успела упасть — мужчина осторожно поднял её и положил на кровать.