Горгона и генерал (СИ) - "tapatunya" - Страница 24

— Я боюсь. Поговори со старостой, тут вроде собирается обоз.

Лорелея снисходительно потрепала его по плечу.

— Пойду навещу бабушку. Как она?

— Женихов устали гонять.

Гиацинта подошла к лошадям.

— Я ему сто раз сказала, что нам нужна потертая обшивка, — сердито пробормотала она, рассматривая животных. — Вот эту нужно перековать. Завтра нужно уезжать, Бенедикт, иначе нас сожрут волки. Кажется, что их с каждым днем становится все больше.

— Не преувеличивайте, дорогая. Кто боится несчастных животных?

Гиацинта сделала несколько шагов навстречу и ткнула пальцем в его ранку на яремной вене.

— Помните, что бывает, когда вы оставляете меня в опасности!

— О, я помню, — засмеялся Трапп. — Считайте, что я впечатлен. Меня не могли повергнуть в ужас целые армии, но у вас это легко получается.

Из стыдницы выскочила Лорелея.

— Какого дьявола, — возмутилась она, — вы сделали с Эухенией? Вы превратили её в финтифлюшку!

— В кого? — изумилась горгона.

— Все финтифлюшки ужасные врушки, — сообщил ей Трапп наставительно.

К воскресенью кареты была готова.

Трапп загрузил багаж.

С великим почтением вывел осторожно ступающую в узких туфлях и непривычно длинном и узком платье старуху из летнего домика.

Толпа деревенский жителей, впервые разглядевшая древнюю вдову, зашушкалась.

Послышались смешки.

Кузнец крикнул «Это она от огурцов иссохла», и гогот стал совсем непотребным.

Эухения властно протянула руку, и генерал помог ей сесть внутрь.

Горгона легко вскарабкалась на козлы.

— Ступай к своей госпоже, Бэсси, — велел Трапп.

— Ну вот еще, Порк, — ответила она. — Сам торчи в этой коробке со старой мегерой.

— Не называй так нашу госпожу.

— Пистолеты взяли? — уточнила она тише.

— Вы, угробившая двух мужей, взволнованы из-за несчастных пушистиков? — он легким поцелуем коснулся её губ, и Гиацинта, смеясь, обняла его за шею, притягивая к себе ближе и целуя крепче.

— Бэсси! — сконфуженно вскричал Трапп.

— Он у меня такой медведь, — подмигнула она крестьянкам. Те засмеялись. «Оставь его нам, раз тебе не нужен», — крикнула одна из них.

Наконец, тронулись в путь.

— Итак, дорогой муженек, — спросила горгулья, — сколько нам до тракта?

— Около двух дней пути, если погода не испортится, — проговорил Трапп, озабоченно поглядывая на набухшее небо. — Если будет ливень, то можем застрять всеми колесами.

— И нас сожрут волки?

— Вы спрашиваете об этом с таким восторгом, как будто более веселого приключения у вас в жизни не было.

— Возможно, — ответила она, посерьезнев, — что эта участь была бы куда приятнее, чем та, которая ждет нас в столице.

— Что вы будете делать в столице? — поинтересовалась горгулья, с равнодушием много путешествующего человека глазеющая на лесные пейзажи.

— Встречусь со старыми друзьями и, возможно, свергну короля, — ответил генерал рассеянно, слишком погруженный в свои мысли.

— Что?! — вскричала гематома так пронзительно, что у Траппа немедленно заложило левое ухо.

— Что? — повторил он ошарашенно.

— Я не позволю вам даже приблизиться к королю! — прошипела горгона злобно.

— Как? Сбросите с лестницы? — кротко спросил её генерал.

— Сброшу, если понадобится, — рявкнула она. — Что вы себе думаете? Я фаворитка короля! Его благополучие — моя основная забота.

— Бывшая фаворитка, опальная и, возможно, в скором времени мертвая.

— Это все крохотное недоразумение, — заявила она высокомерно. — Мелкие камешки на пути к счастью.

— В таком случае, — добродушно заметил Трапп, — смена короля не изменит кардинально ваших планов. Вы просто переключитесь на следующего.

— Типун вам на язык, — рассердилась она окончательно. — С этим столько возни было!

Он засмеялся её практичности и полному отсутствию моральных принципов.

— Я пристрелю вас из ваших же пистолетов, если вы будете надо мной смеяться, — сообщила она сердито.

— Не пристрелите, — хмыкнул Трапп, — по крайней мере до тех пор, пока мы не доберемся до столицы. Вряд ли вы захотите проделать такой путь в одиночку.

— Значит, потерплю до столицы.

— Дорогая, вы слишком часто угрожаете мне в последнее время. Я вам так надоел?

— Надоели? — повторила она медленно.

Он уже не впервый раз видел, как стремительно её эмоции отступают перед мыслительным процессом.

Вот и сейчас вся злость слетела с горгоны, и она примолкла, задумавшись.

Трапп ждал результатов её измышлений, в том, что они последуют, сомневаться не приходилось.

— Совершенно не надоели, — через пару минут сообщила она. — Почему вы мне до сих пор не надоели? — негодование в её голосе было вполне искренним. — Мы же с вами как эти лошади в одной упряжке, натираем друг другу бока последние недели. А я вообще с трудом выношу человеческие общество.

— Ну мы же с вами друзья, — напомнил Трапп с усмешкой.

— Шутите? Мы только что с вами выяснили, что являемся идеологическими противниками. У нас с вами прямо противоположные цели и задачи. А это значит, что совсем скоро наш временный союз перейдет в противостояние.

— Звучит увлекательно, — резюмировал Трапп, приостанавливая лошадей на лесной развилке.

Горгона вместе с ним задрала голову к небу. Несколько мелких капель дождя упали на её лицо.

— Скоро будет такой ливень, что мало нам не покажется, — сказал Трапп.

— Правда? Навещу я, пожалуй, нашу госпожу.

И Гиацинта легко соскочила на землю, чтобы укрыться от непогоды в карете.

Следующие несколько часов Трапп двигался практически вслепую, продираясь сквозь стену дождя. Ему пришлось тащить лошадей под уздцы и временами выталкивать карету из стремительно раскисающей земли.

Грязный, насквозь промокший, он уже подумывал о том, что придется останавливаться и пережидать непогоду, когда практически налетел на людей, разбивших лагерь на просторной поляне.

Здесь было несколько богатых экипажей, парочка грузовых телег и множество людей в ливреях цветов небольшой соседней страны.

— Что это такое? — сам себя спросил Трапп, удивившись столь необычному явлению посреди леса.

— Кортеж госпожи Линд, — ответил ему косоглазый малый, пробегавший мимо с охапкой мокрых веток.

— Да ладно, — расхохотался Трапп.

Он заглянул в свою карету.

— Девочки, не скучайте. Маленькая остановка.

— Закройте дверь, дует, — сонно отозвалась горгона, свернувшаяся калачиком на сиденье.

Безошибочно определив нужный ему экипаж, генерал двинулся мимо снующих туда-сюда людей.

— Куда, немытая рожа, — возмутился один из лакеев.

— Туда, — отозвался Трапп спокойно.

Лакей прищурился, подумал, пожал плечами и пошел по своим делам дальше.

Он был очень опытным и мудрым человеком, знавшим свое дело.

Трапп распахнул дверь экипажа.

— Госпожа Линд, — приветственно поклонился он.

Что примечательно, она узнала его сразу — заляпанного по самые брови грязью, со стекающим с длинных волос дождем, разбойничьей бородой и постаревшего на десятилетие.

— Ха, — коротко выдохнула эта женщина, — вы посмотрите, какие звери водятся в этой чащобе. Ну привет, везучий ублюдок.

— Порк, моя леди, — представился Трапп, — кучер госпожи Клодии Летидж, почтенной вдовы. Мы направляемся в столицу.

— Порк, — повторила Оливия подрагивающим от смеха голоса.

Она была все такой же кудрявой блондинкой, и время, казалось, обошло её стороной. По крайней мере, пухлые губы, всегда готовые смеяться, по-прежнему улыбались, а глаза светились искорками неподдельной радости.

— Если позволите, — продолжал Трапп почтительно, — мы присоединимся к вашему кортежу.

— Почему же нет? — она склонилась ближе к нему, игнорируя дождь и дремавшую в углу экипажа компаньонку. — Обожаю, — шепнула она, — прятать под своими юбками беглых преступников.

— Что вы делаете в этой глуши? — также тихо спросил он.