Нечаянная любовь - Деланси Элизабет - Страница 32

• Предыдущая
• 32/87
• Следующая

— Ты, сукин сын! Тебя повесят!

Гилберт достал из кармана несколько монет и бросил на стол.

— Полегче, дружок. А то я могу подумать, что ты мне угрожаешь…

Взяв пальто, шляпу и, не глядя по сторонам, он вышел из кафе.

Однако, не пройдя по улице и десяти футов, он почувствовал себя неважно. Он помнил гадкие слова, сказанные о Джулии. В душе таилась надежда, что она ничего не узнает. Хьюз не расскажет. Во всяком случае, не станет повторять его слова. Хотя, наверняка, сообщит что Гилберт описал их взаимоотношения в достаточно скабрезных выражениях…

Чем больше он думал об этом, тем на душе становилось хуже. Потом он пришел к решению, что единственный способ забыть о происшествии в кафе — успокоить себя и свою совесть стаканчиком виски и парой сигарет. Игра в карты тоже благотворно влияет на настроение! Он был уже у дверей «Бон Тона», когда кто-то окликнул его.

Оглянувшись, увидел, что по тротуару спешит Барнет Кейди, размахивая руками и придерживая котелок, чтобы он не слетел случайно с лысой головы. От быстрой ходьбы развевались полы черного длинного пиджака. По выражению лица адвоката было понятно, что ему уже известно о сцене в кафе. Барнет схватил Гилберта за руку.

— Необходимо поговорить с тобой!

Оттого, что перед ним стоял рассерженный Барнет Кейди, которого считали самым добрым, безобидным и честным человеком в городе, Гилберту стало еще хуже. Барнет Кейди был самым уважаемым жителем Стайлза после доктора Меткалфа. И так же, как доктор, видел Гиба насквозь. Мог предсказать все его неубедительные оправдания и объяснения!

— Поговорим в конторе, — твердо сказал Барнет. Гилберт покорно поплелся за адвокатом мимо тюрьму, мимо бакалеи Блюма. Они не произнесли ни слова. И наконец, остановились перед стеклянной дверью с табличкой. На табличке было написано золотыми буквами: «Барнет Кейди, эксвайр[10], адвокат».

Барнет распахнул дверь. Мужчины вошли в контору. Бросив шляпу на вешалку, адвокат пригласил молодою человека, и тот неохотно прошел через скудно обставленную, небольшую комнату в кабинет.

В кабинете стоял длинный стол и шесть стульев.

— Садись!

Это был, скорее, приказ, чем приглашение. Гилберт покорно сел.

— Как Дотти? — спросил он, пытаясь оттянуть неизбежный разговор.

Барнет откинулся на спинку стула, положил ногу на ногу. Изможденное лицо с заостренными чертами, казалось, окаменело от злости.

— Дотти чувствует себя хорошо. Но теперь ты у нее в немилости.

Такими словами Барнет задел Гилберта за живое. Потому что Дотти Кейди ему всегда нравилась — она была не такая чопорная, как другие городские дамы.

— Я узнал, что ты говорил оскорбительные слова в адрес миссис Меткалф?..

— Тебе об этом сказал Хьюз? — поежился Гилберт.

— Сейчас мы говорим не о Гарлане. Речь идет о тебе.

— Черт возьми, Барнет, пойми, у меня случайно вырвалось. Я очень уважаю миссис Меткалф. И никогда бы не произнес таких слов, если бы Хьюз меня не спровоцировал!

— Что ты сказал? Конкретно.

Гилберту хотелось провалиться сквозь землю. Он был бы рад, на худой конец, провалиться хотя бы в кресло. Но кресло оказалось недостаточно глубоким…

— Я не говорил ничего такого. Все только подразумевалось…

Барнет отбивал пальцами по столу дробь. Ритмичный стук звучал, словно траурная музыка. Траурный марш на похоронах Гилберта Бута.

— Что конкретно ты подразумевал, если не секрет?

Взгляд Гилберта блуждал по комнате. Молодой человек раздумывал, как лучше ответить адвокату, и принялся пристально разглядывать потолок.

— Вероятно, я подразумевал наши интимные отношения…

Барнет не сказал ничего. Гилберт попытался поглубже утонуть в кресле, чувствуя себя ребенком, пытающимся оправдаться и избежать взбучки. Однако с большой разницей: он прекрасно понимал, что поступил дурно. И жалел о случившемся. Когда в детстве он получал нагоняй, ему ни до кого не было дела.

— Барнет, мне очень жаль.

— Если тебе не нравится Гарлан, это — твое личное дело. Можешь идти с ним драться. Но когда ты пытаешься лить грязь на такую женщину, как Джулия, намекаешь, что она… — он сильно сжал губы. Казалось, рот адвоката превратился в ниточку. — Ты же не оговорился, мистер!..

Гилберт изумленно раскрыл рот. Пусть бы Барнет высек его или хорошенько побил, вместо того, чтобы устраивать допрос с пристрастием.

— Она вдова человека, который не однажды спас твою шкуру! Она считает тебя хорошим человеком. Один Бог знает, почему, — Барнет покачал блестящей куполообразной головой. — Джулия умная, проницательная женщина. Она могла бы сразу же распознать в себе проходимца! Но…

— Ты сообщишь ей о том, что я наговорил?

— Конечно, нет. Не ради тебя, ради нее! И Гарлан приказал не говорить ей ни о чем.

Гилберт почувствовал себя так, будто получил отсрочку смертного приговора. Но старался скрывать радость.

Однако Барнет еще не закончил беседу.

— Не знаю, что тебе нужно, Гиб. У меня возникли свои соображения на этот счет… Если я прав, то тебе придется держать ответ перед многими людьми. Джулию мы в обиду не дадим!

Гилберт снова принялся разглядывать потолок. Кажется, в городе все заподозрили, что он охотится за деньгами Джулии. Все, кроме самой Джулии!

— Я просмотрел бумаги на рудник, — после минутной паузы деловито сообщил адвокат. — Они в порядке. Гилберт выпрямился — опасность миновала.

— Ты можешь не делать Сарабет совладелицей, — сказал Барнет. Он подошел к деревянному секретеру, открыл его ключом, висящим на цепочке от часов. — Участок не запатентован. Ролли годами там ничего не делает… По закону ты можешь владеть им самостоятельно.

— Сарабет должна получить долю, — ответил Гилберт. — Ведь ее отцу принадлежала половина. А Ролли — мой партнер.

Барнет вытащил из шкафа тонкую папку.

— В таком случае, Сарабет должна подписать некоторые документы. И Ролли — тоже.

— Я отвезу ему документы.

Барнет сел и принялся рассматривать бумаги.

— Откуда у тебя необходимые деньги?

— У меня есть немного наличных, — ответил Гилберт. — И у Ролли — тоже. Неужели Барнет поверит, что старый скряга выкопает хоть один цент из спрятанного богатства?

— Надо иметь куда больше, чем «немного наличных», чтобы открыть рудник!

— Дело стоит хороших вложений, Барнет. Мы очистили шахту от змей… Может быть, ты поставишь на рудник и ссудишь меня деньгами?

Но Барнет был не расположен шутить.

— Гиб, советую тебе быть осторожным. За Джулию Меткалф вступится любой мужчина в городе, если кто-то вздумает обмануть ее.

Выйдя из конторы Барнета, Гилберт почувствовал себя немного получше. Было необходимо успокоиться и забыть о том, что он наговорил о Джулии. Пора ехать к ней и закончить уборку в доме. Сейчас полдень. Он успеет привести все в порядок до ее возвращения от Чепменов.

Он приехал в дом Джулии, развел огонь в кухонной плите, приготовил завтрак, разбудил и накормил Мосси. Мосси отправился работать в сарай. Гилберт прибирал в холле и на лестнице. До блеска натер колонны, перила и ступени. Вымыл и вычистил красивый витраж на лестничной площадке.

Пришел Мосси, и они вдвоем помыли стены в столовой, отполировали стол и горку, прибрали в кухне. Гилберт отбелил щелоком раковину и вымыл пол, покрытый линолеумом.

Мосси принес из сарая отремонтированные летние оконные рамы с проволочными сетками от насекомых. Было четыре часа пополудни, когда они закончили устанавливать в окнах рамы. Гилберт тщательно вымел крыльцо.

Ожидая Джулию, он здорово нервничал. Хотелось знать, изменится ли ее поведение после поцелуя на крыльце Чепменов? Может быть, женщина смутится при встрече? А может, поведет себя высокомерно, надменно? Или просто сделает вид, что ничего особенного не произошло?..

Гилберта беспокоило сознание собственной вины за то, что наговорил Хьюзу. Этот пустомеля, вероятно, расскажет Джулии все, что ему стало известно о прошлом Гилберте. О стачке, о мошенничестве, о картах… Конечно, после такого подробного описания его прегрешений, Джулия изменит свое отношение, станет презирать его.

• Предыдущая
• 32/87
• Следующая