Глушь (ЛП) - Ли Эдвард - Страница 12

— Вы правы, сэр, — сказал Эверд. Он стоял почти не двигаясь, лишь потирал тонкими высохшими пальцами черный мешочек на шее.

— Однако кое-кто все же, похоже, исчез — молодая девушка по имени Синабель, по-вашему Синди. Но я должен признать, что она, возможно, связалась с плохой компанией и уехала в город на поиски приключений. — Эверд сделал паузу, словно хотел сказать что-то неприятное. — Она не очень-то придерживалась тех норм, которым следует мой клан, и я боюсь, что не одна она. Несколько наших девочек в прошлом тоже пошли по кривой дорожке. Я чувствую, что, в конечном счете, это моя вина.

— Хотите сказать, она торговала своим телом? — уточнил Трей. — Эверд, ваши Поселенцы законопослушнее коренного местного населения. С точки зрения полицейского, граждан лучше и не отыскать.

— Не вините себя, — попытался утешить старика Саттер. Ему полегчало, когда он понял, что Эверд разумно относится к происходящему.

— Вы хорошо управляете своими людьми, и мы за это благодарны. Нельзя винить себя за то, что несколько Поселенок пошли по скользкой дорожке. Тут ничего не поделаешь. Всегда будут девушки, уверенные, что больше заработают собственным телом, чем честным трудом. И всегда будут парни, которые захотят свернуть с прямого пути. Так было испокон веков. Не тревожьтесь об этом.

— Тем не менее я прошу прощения за свои неудачи, — сказал Эверд. — И постараюсь впредь внимательнее следить за молодыми. Но вообще я хочу поблагодарить вас.

— За что?

— Чуть раньше, — проговорил Эверд, продолжая потирать мешочек, — какие-то бандиты из города пытались развратить одну из наших девушек. Она рассказала мне об этом и особое внимание уделила вам, шериф. Вы с напарником хорошенько проучили этих преступников.

— О да, — сказал Трей. — Пара торговцев наркотиками пыталась продать свое дерьмо в нашем городе. Мы задали им жару, не так ли, шеф?

— Вам не стоит беспокоиться об этих парнях, Эверд, — заверил Саттер. Он то и дело бросал взгляд на кулон. В шерифе просыпалось любопытство.

Эверд посмотрел ему прямо в глаза. Радужки старика были зелеными, как изумруды, с вкраплениями синего — еще одна характерная особенность Поселенцев.

— Мой клан бесконечно благодарен вам, и мне не хватает слов, чтобы выразить, насколько сильно. Я приглашаю вас обоих в мой дом сегодня вечером, на ужин, приготовленный по традиции наших предков. Марта будет подавать колбасу по-андуйски из копченой ондатры, суп из крабов и нута, пирожки с рогозом и сезонный деликатес этого года. Мы называем его «куста».

— Куста? Что это? — спросил Трей.

— Жареные цикады с дикой мятой и белым перцем.

«Фуу!» — внутренне поморщился шериф.

Его заполненный пончиками желудок съежился, будто по нему ударили ногой.

— Это... э... очень щедро с вашей стороны, Эверд, и мы обязательно придем к вам, но как-нибудь в другой раз. Видите ли, у нас полно важной полицейской работы. Боюсь, что мы будем заняты несколько недель кряду.

Эверд кивнул.

— В другой раз. Когда вам будет удобно. Для вас двери моего дома всегда открыты. И помните: на следующей неделе клан устраивает пикник.

— Мы обязательно придем, — сказал Трей.

— Джентльмены, желаю вам приятного дня.

Саттер не удержался:

— Эверд, будьте добры, скажите мне, что это за штука висит у вас на шее?

Вопрос совершенно не смутил старика.

— Это «ток».

Он развязал мешочек и вытащил на свет что-то плотное и перекрученное.

«Что это, черт возьми!» — подумал шериф.

Это была куриная голова.

— Отрубленная голова черного петуха. Не обычной курицы, заметьте, — пояснил Эверд. — Сохраняет мудрость. — Он начал снимать кулон. — Держите. Я хочу, чтобы он был у вас. Это подарок от меня.

«Какая гадость!» — Саттера снова внутренне передернуло.

Он поднял руку.

— Ой, нет, Эверд, я не могу. Но все равно спасибо.

— Ну хорошо. Было приятно провести эти несколько минут в вашей компании. Я с нетерпением жду нашей следующей встречи.

Эверд удалился бесшумно, как тень.

— Ну что? — усмехнулся Трей. — Учитывая все, что готовят к ужину, я удивлен, что в меню нет курицы. Ох, и мудреные же у них суеверия.

— Это ты верно подметил, — сказал Саттер. — А ондатру и цикад я точно есть не буду.

— Заметано. Эй, шеф, почему бы тебе не повесить куриную голову на зеркало заднего вида в патрульной машине? Может быть, это даст нам мудрость!

Саттер провожал взглядом удаляющегося старика.

— Поселенцев трудно понять. Они вроде как индейцы, но не похожи на них. Все эти обереги и ритуалы, в которые они верят...

— Как цыгане, — сравнил Трей. — Но они не похожи и на цыган. Они даже на европейцев не похожи.

— И этот их говор. Такой странный. Однажды я спросил Эверда, откуда он и его люди. И знаешь, что он ответил? «Из Старого мира». Я попросил его пояснить, и тогда он сказал, что все они из Аган-Пойнта. Что его предки всегда были здесь. — Саттер ущипнул себя за подбородок. — Интересно, откуда они на самом деле.

— Да. Но есть еще один вопрос, и куда более важный, — сказал Трей.

— Какой?

— Кому какое дело?

Саттер согласился. Он снова посмотрел на дорогу и уже не увидел Эверда Стэнхёрда. Трей повернулся к нему спиной, глядя в противоположную сторону.

— О, шеф! Ты глянь, какая тачка!

— Да, колеса что надо.

Кадиллак последней модели, цвета красного вина, с открытым верхом ехал мимо магазина Папаши. Женщина за рулем заметила, что двое полицейских наблюдают за ней, и немного притормозила. Трей прищурился.

— Похоже, какая-то цаца за рулем. Высший класс.

— Чересчур высокий для этого города, если говорить по правде, — сказал Саттер. — Спорим, эта тачка стоит не меньше восьмидесяти тысяч? Какого черта такая богатая дамочка забыла в Аган-Пойнте?

— Еще и рыженькая, — заметил Трей. — Ах ты ж! Интересно, она внизу тоже рыженькая? — Он толкнул Саттера локтем. — Похоже, она превышает, шеф. Может, остановим и посмотрим поближе?

Саттер нахмурился.

— Вытащи голову из задницы, Трей, — буркнул шериф, хотя идея была и не плоха. Работа полицейского тяжела, и порой так не хватает вдохновения.

Девушка проехала мимо, посигналив и помахав рукой.

Мужчины переглянулись. Трей почесал голову.

— Она нам помахала?

Тогда-то в его голове рыжие волосы и отменная внешность сложились, как два плюс два.

— Эй, да я знаю, кто это. Ты тоже.

— И кто?

— Патриция, сестра Джуди Паркер.

Трей смотрел вслед удаляющемуся автомобилю.

— Вот те на, она тут не появлялась уже…

— Пять лет. Похоже, сменила прическу. Возвращалась на свадьбу Джуди и этого отморозка Дуэйна и теперь снова здесь.

— На похоронах отморозка.

Они замолчали. Кадиллак исчез за поворотом.

— Не повезло ей, — сказал Трей.

Саттер кивнул.

— Я помню Патрицию, когда она была еще крохой. Мне самому было не больше двенадцати или тринадцати, когда она родилась. Заводная, болтливая. Она была счастливым ребенком, полным жизни.

— Да. А потом словно в ледышку превратилась. Готов поспорить, что она и двух слов не сказала, пока не сбежала в колледж и юридическую школу.

Саттер звякнул ключами. Он помнил.

— Бедная девочка так и не стала прежней, — сказал он, — после изнасилования...

Вид жуткого дверного молотка всколыхнул воспоминания.

«Всегда ненавидела этот молоток», — подумала Патриция. Она припарковала кадиллак и посмотрела на дом, в котором выросла. Великолепное деревянное здание, построенное еще до войны, — на его восстановление ушло не одно десятилетие. Настоящая усадьба с высокой покатой крышей, навесами и застекленной верандой, которая поясом охватывала весь нижний этаж. Величественное строение. По городу гуляло много историй о призраках непокорных рабов, которых бывшие владельцы особняка хоронили вокруг дома, чтобы удобрить землю под живой изгородью и цветником. У истории было много вариаций, но за восемнадцать лет, проведенных под этой крышей, Патриция никогда не видела призраков.