Колесо времени (Солнце, Луна и древние люди) - Ларичев Виталий Епифанович - Страница 18

Впрочем, в справедливости лишь одного известия придется все же под конец усомниться — в самом ли деле колония халдейских жрецов из далекого Двуречья поселилась некогда поблизости от храма мастеров небесных тайн с целью позаимствовать у бритоголовых познания в астрономии и затем просветить в том своих несведущих соотечественников на берегах Тигра и Евфрата?

Последний луч Солнца ослепительно вспыхнул над кромкой горизонта и почти в то же мгновение погас. В отсветах разгорающейся пламенем розовых красок зари мягкие тени вечера начали неспешно обволакивать семиступенчатую, ярко окрашенную в семь разных цветов башню-зиккурат, высоко вознесенную уступами кладок над обширной долиной Евфрата. Плоская вершина величавого строения упиралась, кажется, в самое Небо, которое стало на глазах наливаться темной синевой ночи. Был канун радостной ночи ожидания «свершения желанного» и «осуществления светлых надежд» после двух ночей печали и раздирающих душу рыданий — двое суток назад в огне лучей Солнца, выплывающего из-за окраины перевернутой чаши Земли, исчез с небосклона тонкий, как до предела сточенное лезвие жатвенного ножа, бледный в смертной агонии серп умирающей Луны.

Так случалось ранее на протяжении года одиннадцать раз в конце каждого месяца. Но лишь эта финальная, двенадцатая в годичном круговороте смерть вызвала подобной силы, едва ли выразимое чувствами и словами человеческое горе. Ведь вся округа мира от бездонного поднебесья до вогнутой куполом оборотной стороны Земли, Преисподней, предстала теперь в глазах бессмертных звездных богов глубоко погруженной в мертвое оцепенение безграничной скорби.

Печалиться было о чем: Небо лишилось животворного ночного светила, ибо умерло лунное божество Син, а с Земли накануне той же черной ночи, будто проигрывая в лицах драму, что разыгралась в небесах, снизошел по ступеням в мрачные залы глубокого подземного святилища мира мертвых — «Страны без возврата» и «Дома празднеств» — живое на Земле воплощение Сина, сам великий царь.

Облачившись в священные одежды первостатейного жреца, взяв в руки магический, благодетельно действующий жезл «гис-зида» и водрузив на голову такую же, как у небесных богов, тиару, украшенную рогатыми изображениями лунных серпов, он в сопровождении царицы и жрецов храма покинул свои роскошные покои и тронный зал дворца. Всесильный владыка земель Тигра и Евфрата медленно уходил в каменную темень узкого подземелья, а на груди его в свете смоляных факелов поблескивали подвески «знака божественного происхождения», самого драгоценного из ожерелий царской сокровищницы, — изогнутый серп Луны с солнечным кругом, рассеченным крестом, и восьмилучевой звездой Инанны-Венеры по сторонам. Эти символы-обереги величайших богов Вселенной — Сина, Шамаша и Инанны — призваны были охранить господина Страны «черноголовых» от напастей, которые ожидали его в созданных руками людей на Земле залах потусторонней Страны без возврата. Там ему, воплощению не только бога Луны, но и всей Вселенной, предстояло в течение двух ночей (пока в Небе отсутствовал серп Луны) с ожесточением сражаться со злыми духами, а победив их, сочетаться в священном браке с царицей, живым воплощением на Земле блистающей красотой вечерней и утренней звезды Инанны, богини-матери, богини-девы, убийцы, возлюбленной, невесты и жены Сина, т. е. самого государя. На голове «Госпожи Неба» кущей многолистного дерева светло переливался в полутьме подземного склепа причудливый головной убор.

Смерть господствовала и справляла свой кровавый пир не только в Преисподней, но и всюду — на Небе и Земле, покинутых богами, а также их земными божественными двойниками — царем и царицей. Расстался с жизнью в сполохах утренней зари страдающий лунный бог Син, а вечером того же дня, когда на западном небосклоне после часа сумерек появились 7 звезд Мулмул, Плеяд, на жертвенном столе жрецов затрепетала под ударами секиры обитательница водной стихии «лунная рыба». Смертная участь поджидала и козла, привязанного к священному дереву, взращенному жрецами у храма. Тут же воздвигали жертвенный стол с вертикально установленной на нем секирой, предназначенной для искупительного убиения земной жертвы.

Между тем в залах надземной части храма два дня продолжались культовые церемонии, посвященные великому богу Белу-Мардуку. Его, схваченного накануне, сначала судили, а затем подвергли жестокому бичеванию, вслед за чем последовала мучительная смерть. Жрицы омыли в водах тело мертвого бога, облитое струями крови, которые пролились из пораженного копьем сердца. Они готовились теперь с плачем и слезами унести божество «в гору» храма, чтобы заботу об умершем приняла на себя сама богиня-мать. Оплакивание его продолжит она, и скорбные слезы ее будут истекать из божественных очей, пока не свершится чудо воскрешения.

Однако оно, это небесное чудо, произойдет не раньше чем через три дня после смерти лунного серпа. Каждый из жрецов зиккурата, а в особенности те, кто находился в эту третью ночь на верхней площадке храма, откуда велись наблюдения за вещими знамениями Неба, твердо знал главный завет смерти лунного бога Сина: «Три дня он покоится мертвым на небесах. Покоится ли он четыре дня на небесах? Нет, никогда он не покоится четвертый день!» Это означало, что Луна никогда не исчезнет с Неба более чем на три дня.

Так повелось с тех незапамятных времен, когда против древних богов-чудовищ — «изначального» прародителя океана Апсу и его детей Мумму и Тиамат — восстали порожденные Тиамат молодые боги Анну, Эа и их сын Мардук. Если не вспомнить о том изначальном состоянии мира, то ничего не поймешь и в происходящем теперь: зачем вдруг Великий царь отправился в подземное святилище «Страны без возврата», для чего он вступил там в сражение с некими врагами, почему с таким нетерпением ожидала исхода этого боя Страна черноголовых, будто он в глубине Земли решал судьбу всего сущего, и почему, наконец, там, в подземелье, владыка Земли должен сочетаться священным браком с царицей. Не обратившись к минувшему, не уяснишь содержания настенных росписей, барельефов и скульптур, украшающих залы храма и дворца, а также смысла картинных оттисков печатей на глиняных листах текстов священных книг. Иначе не понять, почему и без того усердные в наблюдениях за Небом жрецы зиккурата с особым старанием и многократно перепроверяя друг друга вглядывались до боли в глазах в полоску горизонта на западе.

Уйдем же в прошлое, к чудовищно далеко отстоящей от современности эпохе безвременья (ибо нечем тогда было измерять время), когда, «воды свои совместно мешая», боги-чудовища упрямо поддерживали состояние первозданного Хаоса. Настала, однако, пора, и юные потомки их, создав для себя жен, порешили внести, наконец, в мир должную гармонию и порядок. Вначале казалось, что новому поколению богов не составит труда расправиться с дряхлыми прародителями-чудовищами — бог Эа убил Апсу, а затем и Мумму. Вот тогда-то к решительному сражению начал готовиться чудовищный дракон — богиня Хаоса Тиамат, которая решила, что пришла ее пора владычествовать во Вселенной. Готовясь поглотить ее всю без остатка вместе с дерзкими претендентами на власть над миром, Тиамат создала себе в помощь 11 монстров — бешеных псов со многими головами, быков и птиц с головами людей, острозубых змей, у которых в жилах вместо крови тек яд, людей с головами воронов, драконов, человеко-скорпионов и рыбо-людей. Все это внушающее ужас воинство возглавило чудовище Кинг, которому Тиамат доверила главное свое сокровище — «Скрижали Судеб» мира Хаоса.