Чудесный генератор (Научно-фантастическая повесть) - Владко Владимир Николаевич - Страница 18

— Вставай, вставай, хватит уже. Приказали, чтобы ты вставал.

— Кто приказал?..

— Кто надо, тот и приказал.

— Скажи, кто, или не встану.

— Бригадир твой. Сердится, ругается…

Ничего не поделаешь. Роме пришлось вставать. Кстати, было уже совсем не рано, и когда Рома сел на кровати, его голову окатил ослепительный солнечный луч. Андрей Антонович скептически смотрел на него.

— Чего смотрите, Андрей Антонович? — спросил Рома полусонным еще голосом. — Ведь когда вы были молодым, так же, видимо, вам не хотелось вставать…

Удивительно, но на этот раз Андрей Антонович не ограничился незатейливой шуткой, как всегда. Наоборот, он широко улыбнулся, сел около удивленного Ромы и, поглаживая лысину, заговорил:

— Просьба у меня есть к тебе. Попросил бы вашего бригадира, да сердитый он какой-то. Девочку вашу просить неудобно, не ее это дело. А Олесь, видимо, сегодня весь день будет спать.

— Почему?

— Работал допоздна. Я к нему зашел — куда там… Только знает, что зерно переворачивать… Вот, я к тебе пришел. Слушай, тут такое дело…

Он еще раз погладил лысину и пряди волос вокруг нее. Голос его зазвучал очень таинственно:

— Облучи ты мне ее…

— Кого? — крайне удивился Рома.

— Ее… — Андрей Антонович выразительно погладил лысину.

Рома широко раскрыл глаза:

— Лысину?.. Но зачем?

Андрей Антонович хитро улыбнулся:

— Хе, знаю, знаю… Ивану Петровичу облучили волосы — они цвет изменили. Раз. Правда же?

— М-да, — согласился Рома.

— Я же и говорю — раз. Кошку просветили — пушистой стала, да? Даже там, где шерсть была вырвана, даже там новая выросла. Правда?

— И это правда, но…

— Ну, облучи, я же тебя прошу. Я тебе еще скажу, я же специально для этого сюда поехал. Чтобы моя старуха не говорила мне больше, что я лысый дед…

Рома еле сдерживался, чтобы не рассмеяться — такой смешной казалась ему мысль об облучении лысины Андрея Антоновича. Однако, старик так просил, его глаза так ласково смотрели, что Рома, в конце концов, согласился:

— Ну, ладно, Андрей Антонович. Только, понимаете, что это надо делать, чтобы наши не знали. Вы приходите в лабораторию, когда я буду работать. Мы и сделаем. Но…

— Что такое? — засмущался Андрей Антонович.

— Я же не могу вам сказать, что из этого выйдет. Так, потом меня не ругайте, в случае чего…

Так возник таинственный заговор Ромы со старым Андреем Антоновичем. И никто из них даже подумать не мог, какие последствия даст в будущем этот полушутливый заговор. Однако, разве не бывает, что из какой-нибудь малости, на которую с первого взгляда и внимания обращать не стоит, — возникает, в итоге, не только что-то важное, а даже грандиозное, гигантское открытие?.. Разве не открыл гениальный Ньютон закон земного притяжения благодаря тому, что перед ним с дерева упало тяжелое спелое яблоко?.. Разве не изобрел великий Уатт паровую машину, наблюдая, как подпрыгивала на кипящем чайнике крышка, подбрасываемая паром?..

Конечно, нам могут возразить, что все это, так сказать, только внешние причины больших открытий и изобретений. Правильно, соглашаемся: перед тем, как Ньютон заметил свое яблоко, он собрал в своем мозгу все достижения науки того времени. Яблоко лишь заставило его подвести роскошное «всего» в графе «достижения коллективного разума» в огромной бухгалтерской книге культуры человечества. Так же было и с Уаттом — жизнь двигается неустанно, и если бы в этой строке выпала из набора даже самая необходимая буква, наборщик просто заменил бы ее другой, такого же значения. За Уаттом уже шли Стефенсон, что поставил его паровую машину на рельсы, и Фультон, который поместил ее на судне. Предположим на мгновение, что Уатт умер ребенком: разве задержало бы развитие техники? Разве остановило бы это Стефенсона и Фультона?..

Нет. Нашелся бы кто-нибудь другой, кто изобрел бы паровую машину, возможно, с небольшой поправкой; этот «кто-нибудь», изобрел бы паровую машину, наблюдая уже не за чайником, а, допустим, за кипевшим котлом, накрытым крышкой. Однако, разве это не одно и то же?..

Так же и у нас. Мистеру Питерсу не пришла в голову лысина Андрея Антоновича. Не задумались о ней ни Олесь, ни Рома, ни Рая, ни даже сам Иван Петрович. Но начальный толчок все же возник — от самого Андрея Антоновича. И теперь, напрасно бы старались все силы природы задержать свободное развитие событий. Яблоко упало, крышка на чайнике начала подпрыгивать, Рома оделся и пошел в лабораторию, даже не представляя себе, какое гигантское яблоко он несет с собой, чтобы уронить его в нужную минуту возле генератора.

В лабораторию Рома зашел именно тогда, когда Мистер Питерс гневно рассматривал рассыпанное по полу зерно и прогрызенный крысами чувал. Заметив Рому, он повернулся к нему:

— Вот, пожалуйста. Плиз, посмотри. Крысы лакомились нашим облученным зерном. Это просто черт знает что. Мало того, что мы разбрасываемся драгоценным научным материалом. Мало того, что мы подкармливаем отвратительных животных. И ты знаешь, что из этого может выйти?

Рома пожал плечами:

— Не знаю, да меня это и не касается. Я здесь не работал.

— Должен знать. Исследования, которые проводились в Париже, наглядно доказали, что рост животного увеличивается, если его кормить облученным кормом. Вот что. Животное становится крупнее. Понимаешь?

Рома рассмеялся:

— Выходит, крыс мы посадили на усиленное питание? Ну что же, надо и крысам побывать в санатории…

— Нечего смеяться. Из этого, знаешь…

Легкий стук в дверь заставил его остановиться.

— Кто там? Войдите, — откликнулся Рома.

Он посмотрел на дверь — и упал в обморок.

На пороге стояла черноглазая девушка в белой косынке. Правда, сегодня она была уже не в красном платье, а в белом с черными горохами, — и это отнюдь не уменьшало ее красоты. Девушка стояла на пороге, поглядывая то на Мистера Питерса, то на Рому. И что удивительно, хоть лицо ее и было вполне себе спокойным и серьезным, каждый, взглянув в ее глаза, увидел бы, что где-то неглубоко в тех девичьих глазах запряталась веселая, задорная улыбка…

— Что… что вам надо?.. — заикаясь, спросил Рома.

^{— Что… что вам надо?.. — заикаясь, спросил Рома.}

— Меня к вам директор, Даниил Яковлевич послал. Он говорит, что вы собираетесь наш скот облучать. Так вот, с кем надо договариваться?

Девушка говорила вполне серьезно, однако из ее глаз вот-вот готова была выпрыгнуть улыбка.

Рома вздохнул:

— Это… это мы занимаемся облучением. Мы… с этим вот товарищем, — показал он рукой на Мистера Питерса.

— Вы? — переспросила девушка, глядя на обоих. — Ладно. Так вот, мне надо знать, кто будет иметь дело с нашими коровами, когда их готовить и так далее.

— А это… это, значит, вы будете помогать нам облучать? — с надеждой спросил Рома.

— А хоть бы и я, разве это не все равно?

Рома не выдержал. Он с мольбой подмигнул Мистеру Питерсу и ответил девушке:

— С коровами, знаете, я буду работать. Да, да, я. Очень рад с вами познакомиться. Мое имя — Рома. А ваше?

Улыбка все еще пряталась в глазах девушки, когда она сдержанно ответила:

— Меня зовут Анна. Очень приятно.

Рома поклонился, затем указал на Мистера Питерса:

— Это наш бригадир — товарищ Петр, а мы его называем Мистер Питерс. Это ничего, что он строгий, он очень хороший.

Мистер Питерс с удивлением посмотрел на Рому: чего это он так разошелся?.. Однако, он поклонился Анне и посмотрел на нее именно в ту секунду, когда она сказала:

— Очень приятно. Значит, я передам Татьяне, что с коровами будет работать товарищ Рома. А с курами?

— О… простите, какой Татьяне? — смутился Рома.

— Нашей заведующей молочным хозяйством.

— А… а вы, что же? — растерянно не унимался Рома.

— А я заведую птицеводством. Я здесь на практике. Так кто же будет с курами?..