Понь бледный (СИ) - Соловьев Константин Сергеевич - Страница 18

Даже Флаттершай оказалась по уши занята. Насекомые, которым ничего не стоило забраться в самую маленькую щель, миллиметр за миллиметром исследовали поезд, докладывая ей обо всех деталях. Сталин и Эппл Джек готовили специальную начинку для торта и процесс этот, всегда казавшийся ему несложным, занял очень много времени — у одного не было привычного тела, у другой — знаний, и у них обоих не было необходимых материалов.

Но подготовка к операции «Сладкоежка» была закончена в срок. Сталин работал больше всех, подсказывая своим неопытным в революционной борьбе товарищам, объясняя, советуя, разъясняя ошибки. Забывая про сон, он дополнял план деталями, вдохновенно, как самолетный конструктор подрисовывает уже спроектированному любимому детищу второстепенные узлы и обшивку. Он снова чувствовал себя молодым. Тем горячим, безрассудным и удачливым Кобой, которому ничего не стоило провести знаменитую экспроприацию девятьсот седьмого года в Тифлисе. Такую же дерзкую, как опустошение личной копилки Принцессы Селестии.

Но нет, теперь он не был столь же безрассуден, как в молодые годы. Его опыт преумножился многократно. Операция «Сладкоежка» станет блестящим «эксом», образцом для подражания на многие годы. И первым же чувствительным пинком в разжиревший монаршеский круп. Все будет сработано чисто, аккуратно, как по швейцарскому хронометру.

Он покажет Эквестрии, как действуют большевики старой закалки!..

— Имя!

Окрик — как плеск света от мощного фонарика в лицо. Выбивает все мысли, ослепляет разум, лишает равновесия. Как звонкая пощечина.

— Эй, ты! Имя!

Их было двое. Они появились из тамбура так бесшумно, что даже не скрипнула тяжелая дверь. Золотые кирасы и шлемы распространяли вокруг неяркое свечение. И схожим светом полыхали глаза — четыре огромных злых глаза, уставившихся на него в упор.

Сами собой скрипнули зубы. От смертельной досады, пронзившей Сталина навылет тупой винтовочной пулей, от ощущения того, величайший в истории Эквестрии «экс» окажется загублен столь глупо.

Из-за него, замечтавшегося старого дурака. Который захотел посоревноваться с молодыми жеребчиками. И до последней секунды верил в глупую пословицу о том, что старый конь борозды не портит…

— Поняшкер, — рефлекторно сказал он, — Исаак Самуэлович.

— Глянь ориентировку! — буркнул один из стражников своему напарнику, не спуская со Сталина горящего взгляда. Этим взглядом можно было бы подсвечивать ночные бомбардировщики, подумалось Сталину.

— Сейчас… — второй выпростал откуда-то мятый лист и, запинаясь, по слогам стал читать, — Со… Се… Се-рый же-ре-бец. Усы. На бе… бо-ку — тру-б-ка. Смотри-ка, подходит. И трубка вот! Значит, он. Давай, старик, с нами. И не дергайся, понял? А то от нашей дружбы копыта склеишь!

— За что? — выдавил из себя Сталин, пытаясь казаться старым и запуганным мерином, — Куда вы меня?

Значит, Страже Принцессы раздали ориентировки на него. И они были готовы. Ты недооценил своих противников, старый глупый Коба. Ты возомнил себя профессионалом, который вышел на войну с дилетантами. Забыв, что в чужую партию со своим уставом не ходят. Охранка Принцессы Селестии среагировала быстрее, чем ты думал, а стража была начеку. Ты сам влип в эту паутину, и винить за срыв больше некого.

— Давай с нами, сказано! — один из пегасов в золоченом доспехе ткнул Сталина под ребра копытом, отчего внутренности противно окатило изнутри ледяной росой, — Придется тебе сойти с поезда, старик! Дела к тебе есть. А ну живо, галопом!..

Все, понял Сталин. Кончено. Сейчас его аккуратно снимут с поезда, не потревожив остальных пассажиров. Препроводят в надежное место, которое, конечно, оборудовано на каждой станции. А что будет дальше, он не знал — и знать сейчас не хотел. Унизительные допросы, тесная смердящая камера, яркий свет, режущий глаза стеклянным крошевом, и вопросы. Много вопросов. Вкус крови во рту. И что-то липкое, текущее по голове. А потом — неглубокая канава на заднем дворе и короткий щелчок за спиной.

Если повезет, он погибнет позже своих товарищей, которые самоубийственной атакой попытаются взять поезд…

Нет, решил он, ощутив внутри колючие электрические разряды. Не бывать. Живым не дамся. Не взять вам, молокососы, старого боевого коня революции так легко, как жеребенка без кьюти-марки. Что-то одобрительно проворчал «внутренний секретарь». И исчез. Как исчез мгновением позже красочный пейзаж за окном, как исчезли изукрашенные вагончики, как исчезло все в окружающем Сталина мире — все, кроме него самого и двух пегасов перед ним.

В этом новом мире без лишних деталей все оказалось просто и понятно.

— Я пойду, пойду! — жалобно воскликнул Сталин, припадая на передние бабки в неуклюжем поклоне, — Только не бейте меня!

Пегасы довольно заржали. Один из них уже держал в пасти толстую окованную дубинку, занеся ее для удара. Второй лениво тянулся к хлысту, висящему на крупе.

— Позвольте, господа стражники, напоследок тортик укусить!

— Из ума выжил, старый?

— Кусочек, — попросил он, подбавив в голос унизительных интонаций, — Готовил, вез, ночей не спал… Лучший тортик в Эквестрии! А теперь даже не узнаю, каков он на вкус! Позвольте, ваше высокоблагородие! Кусочек!

«Высокоблагородие» он упомянул рефлекторно, но пегасу с плеткой это отчего-то польстило. Видно, тяга к золоту было не единственным, что роднило того со знакомой Сталину царской охранкой.

— Ладно, кусай живее. И сходим! В камере кормить так не будут.

Сталин, не дожидаясь второго приглашения, наклонился над огромным тортом и погрузил зубы в податливую сладость. Хрустнули на зубах звездочки мармелада, фисташки, шоколадные украшения. Торт оказался на вкус не менее превосходным, чем на вид. Пинки Пай бы понравилось. Но сейчас он думал не о вкусе, а пытался нащупать языком кое-что внутри. Миндаль, цедра, бисквиты…

Вот оно.

— Эй, старый!.. — рявкнул тот, что с плеткой.

Слишком поздно. Сталин уже нащупал особую начинку. И, крепко сжав в зубах, вытащил, безнадежно испортив красивый торт и заляпав кремом все вокруг.

Стражники Принцессы не испугались, да и сложно было испугаться какой-то испачканного кремом продолговатого предмета, который уставился на них маленьким черным отверстием. Кусочек ночной темноты посреди розового крема и декоративных звездочек.

— Это что еще та…

Сталину давно не приходилось стрелять. Когда-то, много лет назад, он ценил оружие. Следил за разработкой интересных образцов, сам подолгу общался с конструкторами, высоко ценил товарищей Шпагина, Токарева, Судаева, Коровина, Стечкина, Калашникова, Дегтярева, Шпитального, Симонова, Коробова, Горюнова… Иной раз, забавы ради, и сам отстреливал на госприемке ствол-другой. Мальчишество, конечно, но страсть мужчины к оружию в любом возрасте понятна и простительна.

Сталин потянул языком за изогнутую металлическую пластину того предмета, что сжимал в зубах. И ощутил такой удар по челюсти, словно сам товарищ Серов, заслуженный мастер спорта по боксу, нанес ему свой коронный правый хук. В голове зазвенело от грохота, оранжевая огненная вспышка опалила усы. Облако горько-солоноватого сгоревшего пороха расплылось вокруг него.

«Повезло, — подумал Сталин, полу-оглушенный, мотая головой, — Оно могло взорваться прямо у меня во рту. И разорвать пополам».

Если бы кто-то из конструкторов представил ему подобный образец, Лаврентий Павлович тут же обвинил бы его в откровенном вредительстве. Но в Эквестрии это тянуло на Сталинскую премию. Четыре дня ушло у них с Эппл Джек, чтобы создать это оружие, с легкой ноги пони получившее название «Лягалка-1». Примитивный корпус выковал, используя обручи от бочек, товарищ Биг Макинтош. Заряд дроби Сталин изготовил сам с помощью старых гвоздей, обрезков металла и прочего мусора, валявшегося в Поннивилле под копытами. Сложнее всего было с воспламеняющим зарядом. Но и здесь они нашли выход в удивительно короткий строк. Селитру добыла Эппл Джек на складе удобрений, куда имела почти неограниченный доступ. Уголь они получили легко. А вот для того, чтоб отыскать серу, пришлось взломать личный кабинет школьной учительницы мисс Черили и похитить коллекцию геологических образцов. Оружие получилось громоздким, неудобным, однозарядным, капризным, неэффективным и просто опасным для стрелка. Но другим они пока не располагали. Возможно, когда удастся пробиться в арсеналы Принцессы…