Аромат апельсинов (ЛП) - Харт Меган - Страница 39

— Я это знаю, милая. Неповторимых парней или мужчин не бывает, ты это почувствуешь.

«Я люблю маму!»

— Я знаю, но не могу по-другому. Он просто… Как глупо! Он глупый! Глупый Джонни Делласандро!

Мама хихикнула, но быстро замолкла.

— Почему-то это имя кажется мне знакомым.

— Он художник, — я знала, что это ей ничего не скажет. — У него галерея в Гаррисберге. Она называется «Оловянный ангел».

— Нет, не поэтому, — мама вытащила пакет бумажных платочков и начала вытирать пальцы.

— Он был… актёром, — нерешительно продолжила я.

У неё глаза на лоб полезли.

— Кто-то знаменитый? Как Том Круз?

— Не такой знаменитый, но достаточно, — я вспомнила о статьях, сайтах и фанатах. — Кроме того, это было давно.

— Как давно? — она недоверчиво смотрела на меня.

— Эээ… в семидесятых.

Мама откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.

— Полагаю, он не был ребёнком-актёром?

— Нет.

— Ох, Эммелин, — наморщила она лоб. — А это случайно не тот мужчина из ночных фильмов по кабельному телевиденью? Тот, кто своё… ну, сама знаешь что, показывает?

— Ах…

— Эммелин Мэри Мозер, — растерянно воскликнула мама.

Не важно, сколько тебе лет, но, когда слышишь своё полное имя, значит, тебя ждут неприятности.

— Не верю.

Мама подвинулась на стуле поближе и понизила голос, будто говорила о чём-то непристойном.

— Он должен быть ровесником твоего отца. Это, по меньшей мере!

— Это не так! — возразила я. — Папе пятьдесят девять, а Джонни только пятьдесят семь.

— Боже мой! — мама прижала руки к груди. — К счастью, он не любит тебя. Он не должен тебя любить. Если бы он это сделал, то был бы больше, чем идиотом. Он был бы… педофилом.

— Мама!

— Он слишком старый для тебя, Эммелин.

— Мама, — произнесла я, как можно спокойнее. — Мне уже почти тридцать один. Мой возраст вряд ли сделает его педофилом.

— Тем не менее, он для тебя старый, — упрямо настаивала мама.

Я наморщила лоб.

— Если бы я встречалась с женщиной, ты бы не находила в этом ничего ужасного, но со старым мужчиной — это плохо?

На мгновение она растерялась. Её взгляд помрачнел. По крайней мере, она ругалась со мной, а не душила своей заботой.

— Я ему не нравлюсь, — повторила я уже, наверное, в тысячный раз.

А затем подумала, как же сильно он меня не любил, когда ласкал пальцами и доводил до оргазма.

Чтобы не покраснеть, я уставилась на свой растаявший йогурт. Некоторыми вещами мне не хотелось делиться с мамой. Никогда. Несмотря на сильную любовь и взаимопонимание. Я заставила себя съесть ложку невкусного, раскисшего йогурта.

— Тебе он действительно нравится? — мама знала меня слишком хорошо. Порой это сильно раздражало.

— Ну, да. Да. Я тебе уже говорила…

— Он какой-то особенный. Я знаю. Но не все ли она поначалу такие?

Я подняла на неё глаза.

— А разве они такими не остаются?

Мама заулыбалась, её лицо приняло мечтательное выражение.

— Некоторые остаются. Я, например, твоего отца до сих пор нахожу очень сексуальным.

Я наморщила нос.

— Эй, послушай, я не твоя лучшая подруга. Ты сейчас говоришь о моём отце.

Мама засмеялась.

— Ты спросила.

Я радовалась, что их брак оказался счастливым. Он делал меня счастливой дочерью, чьи родители любили друг друга. Как хорошо, что это так!

— Пошли. Раз шоколад не поднимает тебе настроения, значит, поможет небольшой шоппинг, — мама встала, чтобы выбросить мусор. Я тоже поднялась.

— Ладно. Ты хочешь, чтобы я разорилась.

— Эмм, этот простой способ заставить меня купить тебе туфли перестал работать ещё в восьмом классе.

Я заулыбалась и ласково посмотрела на маму. Потом мы собирали её пакеты и продолжали прогулку.

— Нет, не думаю.

— Не рассказывай об этом папе. Он балдеет от предстоящего путешествия.

Я действительно не хотела, чтобы мама покупала мне какую-нибудь обновку, но приятно знать, что её можно к этому склонить.

— Почему он балдеет?

Мама начала мне что-то рассказывать, но моё внимание привлёк маленький киоск. Я проходила мимо него уже тысячу раз, не удостаивая вниманием. Мне не нужны ни кожаный ремень ручной работы, ни плетёные из кожи браслеты. Но сегодня… сегодня всё было по-другому. В последнее время такое происходило часто.

— Подожди немного, — пробормотала я маме. Она всё ещё говорила и тащила меня в книжный магазин. — Мам, подожди.

— Привет, — поздоровался парень за прилавком. Красавчик, чёрная чёлка в стиле эмо зачёсана на одну сторону, на глазах намёк на подводку. Это уже долгое время не вызывало у меня «бабочек в животе».

Сейчас продавец казался мне слишком юным.

— Привет, — ответила я. — Можно мне это посмотреть?

Я указала на заколку. Кожа в двух местах имела отверстия, сквозь них продет стержень. Совсем не похожа на мои обычные заколки. Я ими не пользовалась. Но в моём мозгу отложилось, что следовало бы ею обзавестись, потому что во время приступов у меня была именно такая.

— Конечно, — одним пальцем он снял заколку с полки и протянул её мне. — Можно сделать индивидуальный вариант.

Я взяла заколку и на мгновение застыла. Парень оглядел меня с головы до ног. Мне понравился этот взгляд. Очень понравился. Так меня не разглядывали с… ну, да, последний раз меня так разглядывали во время моих блужданий в темноте. Я наморщила лоб.

— Мне это не нужно, — я вставила деревянный стержень в отверстия, снова вытащила, пытаясь вспомнить, какая была у меня заколка во время приступа, такая или нет. Тогда я не обратила на неё особого внимания и не помнила, какого она дизайна.

— Вам очень подходит, — голос парня звучал на редкость честно. — У вас очень красивые, густые волосы.

— Спасибо, — сказала я спустя секунду и притронулась к хвосту, который свисал мне на плечи. У меня действительно густые волосы, возможно, даже слишком густые для обычных резинок. Они рвались в самые неподходящие моменты. — Я её беру.

Я заплатила чуть меньше десяти долларов, что для заколки не так уж и мало, но дешевле, чем в других местах. Я сняла резинку, и волосы рассыпались по плечам и лицу. Секунду я наслаждалась их тяжестью, потом собрала и закрепила их новой заколкой на затылке. Повертела головой направо, налево, чтобы почувствовать, как она держала. Нормально.

— Смотрится великолепно, — произнёс парень. — Вы уверены, что не хотите индивидуальный дизайн? Я мог бы изобразить на ней рисунок или ваши инициалы.

— Что ты себе купила? — поинтересовалась мама, вернувшись из книжного магазина. — О, Боже, Эмм! Что это?

— Заколка.

Она рассмеялась.

— Я носила точно такую же, когда познакомилась с твоим папой. Боже мой!

Я улыбнулась.

— На ней было изображено твоё имя?

Мама опять засмеялась.

— Думаю, нет. Если я правильно помню, на ней были цветы. Или листья марихуаны, я уже подзабыла.

Парнишка едва не подавился от смеха. Удивляться не стоило, но я была в шоке.

— Мам!

— Что? — она смотрела на меня невинными глазками. — Я же не говорю, что её курила. Знаешь, в те годы марихуаной украшали многие вещи. Только и всего. Послушай, Эмм, тогда были семидесятые.

— Не желаю украшать марихуаной свою заколку, — я посмотрела на парня. — Сколько стоит индивидуальное оформление?

— Бесплатно. Вот почему вам надо это сделать. Всё включено в полную стоимость.

— А если изобразить мои инициалы? — сказала я. — Э.М.М.

Пришлось подождать всего пару минут, но когда он мне вернул заколку, то смотрел на меня извиняющим взглядом.

— Что-то не так со станком. Я ввёл ваши инициалы, но, должно быть, нажал не на ту кнопку. И вот что из этого вышло.

Цветы и виноградная лоза. Прелесть. Рисунок показался мне знакомым. Я проглотила горькую слюну.

— О, и в самом деле, прекрасно.

— Правда? Я могу вам сделать новую…

— Нет, — я покачала головой. — Мне нравится эта.