Десятая жизнь (СИ) - Матлак Ирина - Страница 19

Заговорившись, Федя забыл и про великую-ужасную меня, и про время. А когда вспомнил и бросил взгляд на наручные часы, подскочил как ужаленный и, воскликнув, что опаздывает, заторопился уходить. Я проводила его до калитки, пожелала удачного окончания рабочего дня и подумала, что часики мне тоже не помешало бы прикупить. А то ориентироваться приходится как в допотопные времена — по солнцу.

Вернувшись в мастерскую, я еще немного посидела за чашечкой любезно оставленного мне чая. Смотрела в распахнутое окно, слегка щурилась от проникающего через него солнца и нежилась в теплых лучах. Так и хотелось негромко мурлыкать. Все-таки многие кошачьи привычки были со мной всегда: любовь к теплу и солнцу, нелюбовь к воде и бесконечное обожание всего молочного. Хотелось надеяться, что жажда ловить мышей у меня не появится… а если появится, то исключительно с намерением от них избавиться, а не чтобы слопать.

Старший зерр зашел ко мне, когда солнечные лучи стали приятно рассеянными и на окружающий мир легли вечерние краски. Воздух был чистым и звонким, ветер, казалось, спускался с самых гор, принося с собой запах свежести и умиротворенной прохлады. Наверное, поэтому я уловила приход Норта еще до того, как он отворил калитку. К запахам я стала очень чувствительна, и его приход не остался незамеченным.

В отличие от Феди, долго быть здесь и чаи со мною распивать он не собирался. Игнорируя мой недовольный взгляд, осмотрел мастерскую, заглядывая во все углы — хотя те очевидно были пусты, — и даже потрудился обойти двор, после чего зашел в дом.

— Можете еще на второй этаж подняться, — съязвила я. — Как раз крепость лестницы проверите.

Наверное, он бы и поднялся, но нетронутый слой покрывшей ступени пыли, говоривший о том, что лестницей давно не пользовались, его удовлетворил. Задерживаться старший зерр явно не собирался, и я уже сомневалась, стоит ли расспрашивать его о фамильярах. Можно было удовлетвориться словами Феди, да и приятельство Норта с Лафотьером играло не в мою пользу, но я решила, что попытаться в любом случае стоит.

— Господин старший зерр, — обратилась я по форме, когда он, обойдя весь первый этаж, вышел в прихожую. — У меня есть несколько вопросов. Вас не затруднит на них ответить?

Норт выжидательно на меня посмотрел, как бы говоря, что он весь внимание.

— Меня интересуют взаимоотношения фамильяра и его… работодателя с юридической точки зрения, — тщательно подбирая слова, произнесла я. — Скажем, если фамильяр силен и разумен, закон его как-то защищает? Или он находится в полной власти ведьмы или мага?

На лице старшего зерра отразилось неприкрытое удивление.

— Решили податься в фамильяры?

— Просто ответьте на мои вопросы, — с нажимом произнесла я. — Пожалуйста.

— Все зависит от договоренности между фамильяром и призвавшей его стороной, — спустя недолгую паузу ответил Норт. — Насколько мне известно, существует несколько видов связывающих их ритуалов. В зависимости от того, какой именно будет проведен, и определяется степень влияния хозяина на фамильяра. Здесь много нюансов, нужно рассматривать каждый конкретный случай. Если вас интересует эта тема, можете сходить в городскую библиотеку. Справочники с подобной информацией находятся в открытом доступе, вы можете с ними ознакомиться.

Идея была неплохая — даже очень неплохая! — и я решила ею воспользоваться. Со слов старшего зерра, библиотека закрывалась уже через двадцать минут, но я была твердо намерена попасть в нее этим вечером, даже если вдруг ее унесет в другое измерение.

Узнав у Норта нужный адрес, я попрощалась с ним до завтра, снова заперла мастерскую и заторопилась в нужном направлении. Несмотря на спешку, попутно отмечала, каким красивым стало Морегорье с наступлением вечера. Солнце здесь заходило рано, падая за горы, но зато небо делалось насыщенно-красным, местами розоватым и словно подсвеченным расплавленным золотом. Алые и золотые брызги падали на дороги и крыши домов, путались в древесных кронах и стелились у меня под ногами. В воздух вплетались ароматы дерева, изделия из которого продавались в палатках, встречающихся практически на каждом шагу.

Я пробыла в Морегорье всего два дня, а оно мне уже нравилось. Немного противоречивое, будто одеяло, сотканное из разных лоскутов, но оттого еще более притягательное.

В библиотеку я все-таки успела. Вскочила внутрь как раз в тот момент, когда библиотекарша намеревалась запереть дверь. К слову, библиотекаршей, вопреки канону, оказалась молодая и очень симпатичная девушка. Этакая живая фарфоровая куколка — с ровной светлой кожей, нежным румянцем, аккуратными чертами лица и белокурыми локонами. Во мне непроизвольно проснулся фотограф, и в голове одна за другой стремительно пронеслись идеи фотосессий с ее участием.

Был бы фотоаппарат…

— Простите, библиотека уже закрывается, — со смесью растерянности и настороженности проговорила девушка.

Она явно боролась с желанием пялиться на мои уши, но в этой борьбе безоговорочно проигрывала.

— Закрывается — не значит закрыта, — заметила я и без перехода выпалила: — Мне нужна литература, касающаяся ликоев и фамильяров… если есть что-то о темных магах, тоже сгодится.

Наглость — второе счастье! Но мне ведь нужна подробная информация и не когда-нибудь, а к завтрашнему утру.

Возможно, не будь я ликоем, меня бы все-таки выставили, но поскольку я являлась обладательницей тех самых ушей, на которые нет-нет да поглядывала библиотекарша, нужные книги мне были вручены. Более того, мне их даже позволили унести домой. А когда я спросила, не нужно ли завести для меня карточку, блондинка, смутившись, сказала, что таковая уже имеется.

Ничего себе! Вот уж не думала, что при всех своих прошлых подвигах я находила время и на посещение библиотеки.

— А можно в нее заглянуть? — попросила, подразумевая карточку. — Я быстренько…

Разумеется, мне снова не отказали.

Список книг, которые я брала в прошлой жизни, в основном состоял из энциклопедий по травам. Была и парочка изданий художественной литературы. Ничего необычного, так что заострять на этом внимание я не стала.

Из библиотеки выходила с тяжеленной сумкой, где уместились аж семь книг. Четыре из них были не слишком объемными, одна — так и вовсе тоненькой брошюркой, зато оставшиеся два талмуда сполна компенсировали их вес.

К этому времени успело стемнеть. На город еще не опустилась густая темнота, но солнце окончательно покинуло небосвод, и сумерки сгустились. По улочкам прогуливались влюбленные парочки, семьи с детьми и любители гулять в одиночестве. Фонарщики один за другим зажигали фонари наверное, в Морегорье на магии экономили, предпочитая обеспечивать город светом по старинке. Горели окна кафешек и небольших ресторанчиков, кое-где работали летние террасы, откуда тянуло запахом кофе и сдобы… Да, похоже, я опять проголодалась. Но тратить деньги на еду сочла неразумным и решила посадить себя на временную диету. Лепешек поела — и хватит. А вот на самый простенький подсвечник и пару свечей пришлось раскошелиться — не сидеть же по вечерам в темноте.

Примерно на полпути к своему кварталу я внезапно ощутила странное беспокойство. Чувство было сродни тому, как если бы к моей спине прилипло нечто неприятное. Интуиция вдруг обострилась и вместе с ней пробудились инстинкты, которые подтолкнули обернуться и посмотреть по сторонам. Ничего подозрительного я не увидела, но это меня не успокоило.

— Поздравляю, Ритка, — пробормотала я себе под нос. — В дополнение к шизофрении у тебя еще и паранойя…

Паранойя паранойей, но я ускорилась.

Миновала магазин бытовых товаров, благополучно перешла дорогу, свернула на свою родную улочку и…

Если бы не опередившие разум инстинкты, наверное, я бы умерла, причем на этот раз окончательно! В сторону я успела отскочить не иначе как чудом, а в следующую секунду на то место, где только что стояла, упала сетка кирпичей.

Сетка, чтоб их! Кирпичей!

Запрокинув голову, я успела заметить промелькнувшую на крыше тень. По позвоночнику пробежал липкий холодок, сердце заколотилось с удвоенной скоростью от осознания того, что я едва не попрощалась со своей десятой жизнью.