Смерть и девушка, которую он любит (ЛП) - Джонс Даринда - Страница 43

— Ты… ты его убил? — спросила я.

— Да, мэм. Между нами… я так и сделал. Мистер Джейк Дайсон, он же Норман Сайдоу, погиб во время домашнего ограбления пятнадцать лет назад. Я не видел причин оставлять его в живых. К тому времени он уже разрабатывал план. Обзавелся книжкой, которая зовется гримуаром. Знал, как открыть адские врата, призвать демона и уже проводил исследования, чтобы решить, кого именно призвать.

— Он хотел призвать Малак-Тука, — сказала я.

— В день своей смерти он никого конкретно не называл, но это имя было в его списке.

— Значит, ты не дал ему открыть врата ада. — Я посмотрела на родителей. — Ты их спас.

— Нет, звездочка. Их спасла ты. Как и предсказывали наши предки, ты предотвратила войну.

— Ничего подобного! — в корне не согласилась я. — Не я, а все мы.

Все мои друзья спасли мир. Брук, которая третировала меня, заставляя практиковаться в ныряниях в фотки и оттачивать умения. Джаред, который боролся с демонами, не давая им добраться до меня, чтобы пророчества осуществились. Кэмерон, который защищал меня до последнего, чтобы нужная фотография все-таки оказалась в моих руках. Кения, которая почему-то вернулась за фотками, не значащими в тот момент для нас ровным счетом ничего. И наконец Глюк, который пожертвовал жизнью, чтобы принести одну-единственную фотку, которая смогла изменить мир.

Мы совершили невозможное. Все мы.

Я встряхнула футболку, которую до сих пор сжимала в комок, натянула на себя и уставилась на «предков».

— Вы и не представляете, как долго я об этом мечтала. Не то чтобы я не ценила момент, но что за фигня с вечеринкой?

— А ты не видела? — спросил Мак.

Я покопалась в мозгах.

— Не-а. Понятия не имею.

— Ты же сама мне дату сказала.

— Какую дату?

— Дату войны. Сказала, что если на следующий день, то есть сегодня, мы еще будем живы, то мы справились. Предотвратили войну. А потом настаивала, — добавил он, едва подавляя смех, — вся такая в драной одежде и с перепачканной физиономией, чтобы мы закатили вечеринку отпраздновать это событие. Должен тебе сказать, что в день, когда ты ко мне пришла, ты сама не особо верила, что этот день придет. Ты была растеряна и в полнейшем отчаянии. Но настаивала, что если мы доживем, то обязательно должны отпраздновать. И попросила эту футболку.

С этими словами он ткнул пальцем в мою футболку.

А я сумела только изумленно усмехнуться:

— Думаете, мы и правда справились?

Большие ладони папы легли мне на плечи и встряхнули:

— Лорелея Звездище Макалистер. — Обожаю, когда он так меня называет! — Мы здесь, и мы живы благодаря тебе.

— И моим друзьям, — вставила я.

— И твоим друзьям. Пора завязывать с нервами.

Мама кивнула и прижала меня к себе:

— И никаких больше кошмаров.

— Кошмары? О войне?

Она кивнула.

— То есть даже когда война, по идее, сорвана, мне все равно снились кошмары?

— Мы думаем, это потому, что ты снова и снова переживала свою вторую жизнь, — сказала мама.

Бабушка высморкалась в платок.

— Ты очень сильна, Лорелея. Твои способности превзошли все наши ожидания. Эту свою другую жизнь ты видела с самого детства.

— Поначалу мы ничего не понимали, — проговорил папа. — И, что бы мы ни делали, ничего не помогало. Поэтому стали просто ждать.

— Все ради этого дня, — добавил дедушка.

Мак легонько дернул меня за локон:

— Ради этого удивительного, чудесного дня, — и уже начал вставать, но остановился и оглянулся на меня. — И ради еды, конечно. Вкусная еда — это всегда плюс. — Тут он взял меня за руки и помог встать.

— Мне очень жаль по поводу бабушки Оливии, — сказала я, искренне соболезнуя Маку, потерявшему жену. — Если бы я только знала!.. Мне очень хотелось бы познакомиться с ней поближе.

— Мне бы тоже этого очень хотелось, звездочка. Но я знаю точно: она тобой гордилась. И ты никогда об этом не забывай.

Костром за церковью заведовал Кэмерон. Когда мы подъехали, там уже было несколько учеников, чьи родители являлись членами Ордена. Одних я узнала, других — нет. Мама с папой пошли в церковь, чтобы добавить еще еды к общему пиршеству, а я направилась к костру. Честно говоря, для такого вроде как радостного события настроение вокруг царило жутко мрачное.

— Привет, Лорелея, — сказала мне Бруклин, когда я подошла поближе.

На самом деле я сомневалась, что мне стоит присоединяться к этой компании. Брук сидела рядом с угрюмым Кэмероном. Похоже, вернулся тот самый Кэмерон, которого я знала и любила так, как только можно любить верзилу, способного одним движением сворачивать людям шеи. От меня, естественно, не укрылись косые взгляды, которыми награждали меня проходящие мимо люди с едой. Кэмерон удостаивался той же чести.

— Привет, Брук, — отозвалась я, и Бруклин уставилась на меня с отвисшей челюстью.

Понятия не имею, с чего вдруг. Она первая поздоровалась.

Теперь я заметила и Глюка. Видимо, его насильно приволок отец, который тоже состоял в Ордене. Едва я подошла, Глюк ретировался куда-то в тень от здания, где и растворился. Самым странным и непереносимым для меня за весь день стало открытие того, что мы с ним на ножах. Ко мне вернулись родители, по которым я скучала целых десять лет, и это было потрясающе. Я каким-то образом прошла через фотографию и рассказала дедушке по папе, как спасти мир, — удивительно, конечно, но я могу это принять. А вот то, что мы с Глюком в контрах, терпеть друг друга не можем и больше не проводим вместе время, — это полная дикость. Неправильно по всем статьям.

Хотя я уже начинала потихоньку вспоминать эту жизнь. Постепенно мне открывались отдельные фрагменты. Я даже пыталась вспомнить, как оттолкнула Глюка, что именно сказала или сделала, но это воспоминание никак не хотело показываться. Что ж, рано или поздно я все вспомню, а пока придется искупать вину, о которой я узнала от других людей.

— Никто меня так не зовет, — проговорила Бруклин, явно имея в виду то, как я назвала ее сокращенным именем.

Я расстроенно закрыла глаза. Еще одна оплошность.

— Извини.

— Нет-нет, — поспешно затараторила она, — все в порядке. Мне даже нравится. Просто я, ну, удивилась. — Тут она задумчиво уставилась в костер. — Такое чувство, будто я помню, как ты называла меня Брук, хотя мы никогда и не дружили.

Мысленно я обалдела. Неужели она начинает вспоминать другую нашу жизнь? Другой наш мир?

Я села рядом с Бруклин с другой стороны, надеясь, что она уточнит свои слова, но зря. Вместо нее заговорил Кэмерон, причем с точно таким же растерянным видом:

— Я тоже что-то помню. Что-то, чего вообще никогда не было, а я помню, будто было.

— Как картинка с двойным изображением, — подсказала я, чтобы он продолжал говорить.

Однако внезапно Кэмерон повернулся и посмотрел на меня в упор:

— Ты знаешь, что я такое.

— В смысле «что»? — нахмурилась Бруклин, но Ласк продолжал сверлить меня взглядом.

Однако ни ответить, ни объясниться я не успела — к нам подошла женщина с мягкими светлыми волосами и добрыми глазами. И я ее узнала. Не помню откуда, но узнала.

— Еда готова, — сказала она сразу всем нам и взъерошила Кэмерону волосы.

Он, по всей видимости, был совершенно не против, чему я удивилась вдвойне.

Когда женщина ушла, меня осенило:

— Святой ежик, Кэмерон! Это же твоя мама!

Он кивнул:

— И что тебя так удивляет?

Его мама умерла, когда ему было три года, и эта трагедия стала для него источником постоянной боли. Потому что мать умерла у него на глазах. Пожертвовала собой ради него. А забрал ее не кто иной, как Джаред. Кэмерон, который наполовину ангел и наполовину человек, видел его и не смог забыть. Это и стало главной причиной их изначальной вражды. Да и последующей тоже.

— Ничего. Просто я ее не узнала. Давно ее не видела.

Ласк стиснул зубы, аж желваки заиграли.