На осколках тумана (СИ) - Ручей Наталья - Страница 13

- Зашел, - говорит задумчиво, - пожелал.

- И? – ну вот все надо вытаскивать из него!

- А он мне сказал спасибо. – И смотрит растерянно. – Не пожелал, мол, и тебе того же, не удивился, что я вообще пришел. А серьезно так говорит: спасибо.

- И что тебя не устраивает?

- Ты тоже сказала мне спасибо.

- Ну да, - соглашаюсь, а понять пока не могу.

- Но я ведь ему ничего не купил! А такое ощущение, что у нас товарно-денежные отношения!

- Ну знаешь… - отхожу к окошку, потому что фраза меня задевает. – Надо ребенку не раз в пятилетку желать добрых снов, когда он думает, что выклянчил у тебя это. И не будет его «спасибо» напоминать товарно-денежные отношения. От чистого сердца делать надо.

Стою, пыхчу втихаря, и не оборачиваюсь, когда он подходит.

- Прости, - говорит покаянно, - я все понял.

И я оборачиваюсь, потому что не злюсь больше и потому, что прощаю. И еще есть причина, о которой не хочу даже думать, но она настойчиво влезает в мои размышления, заполняет собой все мысли и делает на душе смуту…Такую смуту, что даже когда легли в постель, Яр после событий долгого дня уснул быстро, а я все думаю, думаю, кручусь, кручусь и ни в одном глазу.

Но я виню во всем чай. Если бы не он, выспалась бы, голова к утру просветлела и выбила из мыслей дурь, потому что это неправильно и действительно глупо…

Так не бывает, не должно быть, не со мной – это точно.

Переворачиваюсь на другой бок, лицом к мужу, рассматриваю его в тусклом свете луны. Просто закон притяжения, убеждаю себя, он – мой первый мужчина и он такой… Мои пальцы скользят по его груди, обводят темные соски и возвращаются к сердцу. Узнать бы его чувства и тогда в свои можно окунуться, а так…

А какие мои?!

Притяжение, притяжение, естественное притяжение – разучиваю новую мантру, и со временем начинаю сама себе верить. Самовнушение – великая вещь, вот если бы Лариса убедила себя, что встретит мужчину, мечтающего о такой жене, как она, не пылилось бы в шкафу свадебное платье…

О, замечаю, хорошо, что я переключилась на кого-то другого, потому что думать постоянно об одном человеке, да еще о чувствах к этому человеку, да еще когда не знаешь, что он чувствует к тебе…

Ну вот, опять…

Вздыхаю, отворачиваюсь к стенке и уже почти отвлекаюсь и почти и не думаю о мужчине, лежащем рядом, но вдруг чувствую, как его рука ложится на мой бок, и… снова по новой… думаю только о нем.

Усну я этой ночью или нет?!

Яр прижимается ближе, словно чувствует мое раздражение, его ровное дыхание убаюкивает и я начинаю теряться в закоулках долгожданного сна. А все-таки вечер был удивительным, размышляю сонно, и взгляд Яра, и улыбка, и ужин при свечах стоили того, чтобы так долго ворочаться. И Егор вел себя паинькой. Временно, не думаю, что один поход в парк создаст из воздуха дружбу, но ничего, теперь я знаю, за что стоит бороться…

Точнее, за кого…

Мое отравление чуть подпортило вечер, но зато никто не сидел без дела, столько внимания, столько заботы… хоть иди и завтра опять травись стаканчиком газировки… Хорошо, Егор в парке не пил, а то Яр замучился бы с тазиками между нами бегать…

Спать! Все, спать!

Какой из меня борец? Хихикаю втихаря. Борец никакой, по крайней мере, в открытую, потому что уверена: проиграю и сдамся противнику при малейшей угрозе пыток. Я – женщина. Я – мирный воин. Но кое-кому, если очень попросит, позволю взять себя в плен…

- Яр?.. Ты спишь, да?

Он сонно мычит.

- А, может, вернешь администраторшу в салон, а?

Переворачивается на другой бок.

- Это расценивать как «нет»?

Молчит, но я прислоняюсь к нему, глажу его плоский живот и жду. Не напрасно жду, потому что минуты через две он то ли вспоминает вопрос, то ли успевает его обдумать, то ли просто мечтает, чтобы его оставили в покое, и сонно говорит:

- Хорошо, я подумаю.

Пытаюсь отодвинуться – неа, держит мою руку, значит, не хочет, чтобы оставила его в покое. Значит, всерьез обдумывал. Радуюсь так, будто это меня на работу взяли, хотя по сути упускаю отличный шанс сменить плавно-размеренную жизнь на что-то новенькое.

- Яр, - я даже подскакиваю, вспомнив об одной важной детали. – А врач ушел или еще нет?

- Спи, - смешок. – Какая тебе разница?

- Ну как же, - говорю, - посторонний человек в доме…

- А еще водители, охранники, повариха… - Переворачивается ко мне, устраивает у себя под мышкой и шепчет сонно в волосы: - Медом пахнешь… вкусно…

Прислушиваюсь к его мерному дыханию и тоже позволяю пленить себя сну, не догадываясь, что уже завтра вспомню добрым словом размеренное уныние и что хочу или нет, а меня втянут в войну, в которой я буду вовсе не миротворцем…

Глава 10

Дни тянутся улитками, в палате нас только двое, если не считать телевизор, так что волей-неволей общаешься. Вернее, общается со мной Наталья, а я слушаю. Если надоест – закрываю глаза, и она замолкает, выключает телевизор, чтобы не мешал и тихо щелкает электронной книгой. Любит читать. Это еще одно сходство, которое я обнаруживаю.

Да, мы похожи с ней. В своей нелюбви к затянутым разговорам, неприятии зубоскальства из вежливости, и есть что-то общее в судьбах. Обе провинциалки, обе с высшим образованием, дипломы с отличием, обе приехали в большой город с ворохом «мечт» в ожидании принцев. А попадаются только мерзавцы с бракованными коронами.

Почти неделю мы рядом. Я знаю, что у нее есть женатый любовник, которого не впускают в палату по ее просьбе, но он все равно передает ей цветы, продукты и оплачивает лечение. Знаю, что была беременна от другого, но кто-то столкнул ее с лестницы, и она потеряла ребенка. Знаю, что ждет, когда любовник приедет и скучает, когда он уезжает, а увидеться так и не вышло из-за ее характера. Любит его. Сильно, если не притворяется. Я немного завидую ей. Да, она потеряла ребенка, но столкнул ее не любимый человек, и потом… тот, кого она ждет, рядом, пусть даже за дверью, пусть даже она пока притворяется, что не нуждается в нем, пусть делает вид, что не верит в любовь, пусть даже он женат и у него трое детей, которых он вряд ли бросит.

А у меня ни ребенка, ни любимого мужа.

У меня есть Макар.

Мне кажется, он не просто приходит, а живет в соседней палате. Появляется часто, подолгу сидит возле кровати, высматривая что-то в окно. Откровенного разговора не было и, пожалуй, не будет: не хочу тратить время на пустые слова. Очевидное очевидно: Яра нет, даже после всего, что он сделал. Просто выбросил за борт. А Макар устроил в больницу, оплатил лечение и койку в двухместной палате; он держал меня за руку, когда я умирала.

Он.

Любовник, ласки которого я не помню.

Я смотрю на него без злости. Ничего не чувствую, не ощущаю. Хочет помочь выжить – да как знает. Хочет платить за лекарства – ну, если врачи не против…

На него заглядываются медсестры, и он мог бы выбрать любую, чтобы потрахивать, а везучая я. Но и везения не вкушаю. Ни-че-го. Я как пустыня, где вместо песков черный снег. Как примятое поле с пшеницей. Впрочем, зря я вспомнила о пшенице, хотя… Странно, но тоже почти ничего не чувствую… Лучше бы выжглись не чувства, а память, лучше бы злость обошла стороной. А так я как маятник - от раздражения к ненависти и обратно, если остановлюсь – забвение, но жажда мести подталкивает.

Надоело валяться без дела. Скорей бы подняться, уйти из больницы! И Макар единственный, кто мне помогает. Я не знаю его мотивов. Не знаю, за что он так поступил со мной. Сейчас мне важно другое: он не бросил меня и он может мне пригодиться. Из-за чувства вины – он ведь чувствует, он – не я, - из-за страсти, симпатии – мне плевать. Я использую, что дают, а потом выброшу в форточку. Мне не больно, не стыдно. Мне никак.

Даже странно. Я – не я. Но в этом есть и свои преимущества…

Как-то вечером по телевизору показывают Яра на светской тусовке, но я не переключаю, наоборот прибавляю звук, и слушая легкий бред, спокойно рассматриваю его новую пассию. Брюнетка-анорексичка: то ли ведущая, то ли модель, такой красоты, что смотреть не на что да и страшно. Я и то в больнице выгляжу лучше. А она щебечет о совместных планах, об очередном ювелирном салоне, подаренном папочкой. По статусу она ему больше подходит, да и взгляд пустой, как у моего мужа. Стеклянный. Посмотри он так на меня в первый вечер, я бы мимо прошла, даже за все шубы мира, а брюнеточка собирается замуж, за него.