Монохромный человек (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 8

Я выдохнула. Я была переполнена энергией будоражащего восторга! Я физически ощущала, как у меня от счастья орёт душа, и в теле разливается приятный жар.

— Почему ты улыбаешься? — Сашка отпил воды из спортивной фляги.

Совсем чуть-чуть, только, чтобы минимально восполнить потерю жидкости в организме.

— Я соскучилась по льду. — призналась я. — И по спорту, и по этому драйву!

Я откинула голову и обрадованно взвыла. Мне было хорошо. Хотя, я и чувствовала постепенно накатывающую усталость.

Но это была приятная усталость. Не та, что утомляла, а та, что всего лишь обозначала правильную работу мышц, дыхания и всего моего организма.

— Как твои контрольные по географии? — спросил Сашка и усмехнулся.

— О-ох… — простонала я. — Ты долго думал, как испортить мне настроение?

Я сделала вид, что обижаюсь.

Он ухмыльнулся.

Я видела, что его лоб чуть поблескивает от пота. Мой, наверное, блестит так же.

— Я просто беспокоюсь о тебе. Всё-таки впереди важный конкурс…

— У нас все конкурсы важные. — напомнила я. — И потом, можешь не беспокоиться.

— Да? — он вскинул брови. — Значит всё в порядке?

— Да. — пропела я. — Я благополучно завалила почти все контрольные, и в начале этого года у меня наверняка состоится серьёзный разговор с директором школы. Хорошо, если не позовут дядю Сигизмунда.

— И что ты намерена делать? — спросил Сашка.

Я взглянула на него выразительным взглядом.

Но, поняла, что он не отстанет.

— Что ни будь придумаю. — уклончиво ответила я.

Позади нас раздался громкий хор смеха. Раскатистым эхом он облетел трибуны.

Мы с Сашей обернулись. Повыше, на предпоследнем ряду трибун сидели пять парней.

Четверых из них я знала. Наши хоккеисты. «Городские соколы». Гордость юношеского хоккея Москвы. Некоторые прочат им звездное будущее в КХЛ.

Но меня больше заинтересовал пятый парень. Я видела его не в первый раз. По-моему, он появляется здесь уже где-то раз восьмой или около того. И каждый раз, когда занятия у нас Сашкой.

Он был довольно симпатичный. Подтянутый, среднего роста, с широкими плечами и бравой осанкой.

У него было приятное, улыбчивое лицо и чувственный, задумчивый взгляд.

Сегодня он был в джинсах, полосатой футболке и черно-желтой куртке-американке.

Он смеялся над тем, что ему рассказывал капитан «Городских соколов» Кирилл Ветров.

У него была красивая улыбка. Открытая, но скромная, сдержанная.

Я невольно засмотрелась на его улыбку, на его лицо.

Тут внезапно не знакомый парень опустил взгляд и посмотрел прямо на меня!

Я пол секунды глядела на него, а потом быстро отвернулась, и замерла, забыв дышать.

Ритм сердца изменился. Стал тяжелым, гулким и частым. Лицо обжог жар.

— Ты чего? — удивился Сашка. — Что с тобой? Ника?

— Всё… Всё в порядке. — пролепетала я.

— Не в порядке, — хмыкнул Сашка. — Забыла? Ты когда волнуешься, сразу начинаешь пшекать.

Он хохотнул. Я недовольно искоса взглянула на него.

— Я не пшекаю…. Почти.

— Кроме тех случаев, когда волнуешься… и врешь. — усмехнулся он.

Тут вернулся Елена Геннадиевна (она же Мег).

— Ну, что отдохнули?

— Десять минут ещё не прошло. — заметил Саша.

Мег кивнула.

— Значит, будем считать, что вы сегодня существуете в другом измерении, где время течет быстрее. На позицию!

Тренировка сегодня вышла долгой, трудной и изнурительной.

Ко всему прочему моя голова просто дрожала от бесчисленного количества воспоминаний, которые то и дело угрожали перерасти в видения!

О-о… Особенно трудно пришлось в душевой. Я мылась вместе с девчонками из группы по художественной гимнастики.

Их воспоминания просто замучили меня, пока я стояла под тёплыми, приятными струйками душа.

В итоге помыться столько, сколько я хотела не получилось.

К воспоминаниям гимнасток начали «подключаться» другие. Других людей, что побывали здесь сегодня или раньше, до меня.

Голоса крепчали, становились громче. Их гомон сливался в неразборчивое, раздражающее жужжание.

Голова наливалась тяжестью, и внезапно резко закружилась. Я упёрлась рукой в кафельную стену душевой и быстро переключила воду на более холодную.

Иногда это помогает избежать таких приступов.

— Перестаньте, перестаньте, умоляю. — процедила я сквозь сомкнутые зубы, зажмурив глаза. — Пожалуйста… Боже… Хватит…

Перед глазами замелькали цветастые отрывки, смазанные силуэты,

крики, смех, кто запел, голоса начали искажаться, вибрировать.

Звуки нарастали, становились мощнее. Я почувствовала, что проваливаюсь в воспоминание.

Я уже слышала шум взлетающего самолёта, потом кто-то заорал, я услышала русскую брань, затем раздалась гулкая стрельба и мужской голос что-то заорал по-арабски. Ревел ребенок, рыдали женщины, и кто-то слабо стонал.

Силуэты были не четкие. Снова стрекотала быстрая стрельба. Поднялся хор панического крика перепуганных людей. На моих глазах пули изрешетили нескольких человек, сидевших в салоне самолёта.

— Эй! Эй! Ты чего! Слышишь! Как тебя там? Лазовская… Успокойся…

Видение сникло, я сидела на полу душевой кабинки, забившись в угол, и обхватив колени.

Струя из душа била по плечам и макушке.

Возле меня, заглядывая в кабинку стояли три девушки. Гимнастки.

— С тобой всё, хорошо? — одна из них, темноволосая, с челкой и волосами до плеч, присела возле меня. — Ты как?.. А? Ты кричала…

— Всё хорошо. — я попыталась ответить спокойно, но мой голос дрожал так, словно я только, что выкупалась в ледяной проруби.

Я с трудом сглотнула, судорожно вздохнула и повторила.

— Всё в порядке… спасибо.

— Точно? — с сомнением спросила темноволосая гимнастка с челкой. — Может быть тебя проводить к врачу?

— Да нет, — я слабо улыбнулась. — Всё нормально.

Я встала и вздохнула.

— Мне лучше. Спасибо, что… обратили внимание.

— Да без проблем. — протянула стоящая сзади девушка с прямыми русыми волосами.

— Ну, смотри… — обеспокоенно произнесла гимнастка с челкой. — Если, что… мы тут, не далеко.

— Спасибо. — повторила я и усмехнулась. — Буду знать.

Они ушли, а я отвернулась к стене душевой кабинки, и с силой, стыдливо зажмурила глаза.

Господи, какой стыд! Нашла время биться в припадках! Да ещё на глазах у не знакомых людей! Впечатление от глупой, неловкой, неудобной ситуации жгло и душило изнутри.

Хотелось яростно и громко взвыть от досады и злости.

Я уткнулась разгоряченным лбом в холодную стену и вздохнула. Потом тихо заплакала.

Я больше не могла так. Я не хочу так. Почему, почему я всё это вижу и слышу?! Что я такого кому сделала?! За, что мне всё это дерьмо?! Ну, за что, чёрт возьми! Я сжала правый кулак и ударила в стену. И тут же застонала, рука отозвалась звенящей болью.

Я потерла ребро ладони. Оно наливалось болезненной тяжестью.

Я дождалась, когда гимнастки помоются и уйдут. И только потом решилась выйти сама.

В коридоре я посмотрела в обе стороны. Широкий, просторный коридор с красными дверями и серо-желтыми стенами напоминал помещение какого-то ТРЦ. Но на деле таким был интерьер спортивного дворца «Княжеский», в котором мы с Сашей занимались фигурным катанием.

Помимо этого люди здесь так же занимались разными другими видами спорта. От бокса до бобслея. Верите, даже секция по кёрлингу есть! И туда тоже ходят люди, правда не так много, как скажем на айкидо или теннис, но тоже хватает.

Когда я направилась к выходу из комплекса. Настроение у меня было угнетенное и подавленное.

В голове ещё звенели отголоски воспоминаний. Я достала наушники, включила музыку.

Я вздохнула, когда в ушах заиграл вступительный мотивчик одной из песен Макса Коржа.

Я сбежала вниз по ступеням, подошла к выходу и с разочарованием остановилась.

На улице лупил дождь. И не просто моросящий, мелкий дождик, нет, там шумел неистовый, мощный ливень.