Монохромный человек (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 77

Тот тоже окинул доктора изучающим взглядом, но ничего не сказал.

Дальше мы увидели ещё два тела. У одного из них, как я поняла не было правой руки.

Она лежала чуть дальше.

Пол и стены, рядом с телами мертвецов были обильно забрызганы кровью.

Капли крови застыли, засохли на стенах, рамках фотографий, на листьях комнатных растений в вазонах, и на дверях.

На стуле, в коридоре заливалась слезами какая-то девушка в медицинской синей пижаме.

Её утешала другая, полная, постарше.

Проходя мимо одно из тел, накрытых простыней я «словила» его воспоминание.

Он выходил из кабинета, и закрывал кабинет, когда на него набросились сзади и впились зубами в шею, раздирая сонную артерию.

Я видела, как он упал на пол и задергался в конвульсиях, заливая брызжущей из артерии кровью всё вокруг.

Он умер быстро. Настолько быстро, что стоящее над ним дикого вида лохматая женщина с кровавой сумасшедшей улыбкой явно не успела насладиться.

Наверное, именно поэтому она выхватила перьевую ручку из его нагрудного кармана и несколько раз остервенело вонзила её уже в бездыханное тело доктора.

Воспоминание сникло.

Я дрожала в руках Стаса.

— Ника… Ника… — он заглядывал мне в глаза. — Что такое? Что случилось? Скажи мне! Пожалуйста!..

Я посмотрела на него, затем медленно оглянулась на накрытое простыней тело.

Теперь простыня не помогала. Я увидела его. Я знала, что под белой матерчатой тканью.

Я подняла взгляд на замочную скважину приоткрытой двери.

Там всё ещё поблескивал ключ с пластмассовым брелоком.

Возможно мне показалось, но брелок чуть заметно покачивался из стороны в сторону.

Словно кто-то только что его касался.

— Ника, что ты… — начал Стас.

— Наконец то! — разлетелся по всему коридору шумный возглас.

Я вздрогнула в руках Стаса.

— Потом. — шепнула я ему.

Он кивнул, обернулся. Я выглянула из-за его спины.

К нам двигался аскетичного вида худой мужчина с пучком черных волос на голове.

Роста он был среднего. Из-под белого развевающегося халата пестрела яркая рубашка напоминающее традиционную одежду жителей средней Азии.

А брюки и ботинки у этого мужчины были вполне обыденны.

— Господин подполковник! — он подбежал к Стасу, схватил его протянутую руку и оживленно затряс. — Спасибо, что приехали так быстро! Вы не поверите, что у нас тут!.. П-прозошло!..

Он говорил очень быстро и заикался. У него на лбу поблескивала нервная испарина. Все его жесты и движения говорили о диком стрессе, который ему пришлось пережить!

Я заметила, что, когда он поправлял очки на носу его рука подрагивала.

Да и улыбка, которой он улыбался Стасу была вымученной, бесчувственной.

Очень чувствовалось, что больше всего этому человеку сейчас хочется закрыться где-то дома подальше от всех и, главное, в защите, за закрытой крепкой дверью.

И чтобы рядом был кто-то родной, а в руках чашка согревающего чая.

Хотя… вполне возможно, что он предпочел бы всему этому просто напиться с другом в одном из столичных баров.

Напиться так, чтобы забыть все случившееся.

Доктор Шамов обратил взор поблескивающих из-за очков глаз на меня.

— А-а… — Стас не редко затруднялся, как меня представить.

Но у него было несколько вариантов.

— Это Вероника… Наш стажёр… Собирается стать профайлером…

— Очень п-приятно, Вероника. — доктор улыбнулся мне той же улыбкой подрагивающих губ. — Вы т-так м-молоды…

Наши взгляды встретились.

Его глаза выдавали истинные чувства и эмоции.

Там было то же, что и у всех.

Страх. Потрясение. Ошеломляющее угнетение.

Эти чувства властвовали здесь над всеми.

Доктор Шувалов отвёл нас к камере, где содержалась Ксения Гудкова.

По пути к ней я увидела ещё одну камеру.

Там было темно. Благодаря специальному размещению света в камере, как живой клубился густой мрак.

А у прозрачной стены из сверхпрочного стекла, напротив сиял свет, отгоняющий темноту прочь.

Сейчас дверь в прозрачной стене этой камеры была распахнута.

Я задержалась здесь.

Снова перед глазами промелькнули короткие мгновения воспоминания.

Пустой коридор. Тишина. Никого. Только не высокая фигура в бесформенной полосатой, черно-белой одежде с капюшоном бредет по коридору.

В руках у нее позвякивают ключи.

Это она открыла «клетку» и выпустила чудовище.

Один монстр выпустил другого.

Пару мгновений в камере с густой темнотой ничего не происходило.

Слушая стук сердца, и шепот собственного дыхания, я смотрела в темноту камеры.

Я чувствовала, как меня буквально оплетают незримые путы вселяющегося панического страха.

Страх рос, нарастал и креп внутри меня.

Но ничего не происходило. Никто не выбегал из мрака.

Никто не торопился радостно выбегать на свободу через приоткрытую дверь камеры.

И вот, наконец нечто, отдаленно напоминающее человека, на четвереньках подобралось к двери.

У меня дрогнули губы, приоткрылся рот. Я готова была кричать. Готово было кричать от ужаса все мое сознание.

Кричать, бежать и орать теряя голос!

Оно… Оно, почти, как животное принюхалось, оскалилась и словно обрадовавшись, жутко улыбнулось.

Обнажились ряды жутких зубов с брекетами.

Белые глаза с точками зрачков таращились на мир из глубоких глазниц.

Пациентка с синдромом Котара босая, в больничной пижаме выскочила в коридор.

Впереди открылась дверь, в коридор, зевая вышел один из врачей.

Он и не догадывался, как мало ему осталось жить.

Лохматое чудовище, в больничной пижаме прижалось к полу, втянуло носом воздух.

Оглянулось назад и бросилось вперёд.

С восторгом и радостью, со скоростью бежала, шлепая по полу босыми ногами.

— Обернись… — уронила я, не отрывая взгляда от беспечного доктора.

Но только сейчас я увидела проводки наушников, тянущихся от его ушей куда-то в карман халата.

— Обернись… — взмолилась я.

Она была рядом. Он не успевал. Он упустил последний шанс.

Она прыгнула. Я отвернулась. Я не хотела ещё раз видеть, как она в маниакальном торжестве разрывает горло несчастному врачу, как безумно улыбается хлещущей из раны крови, как наблюдает его агонию…

— Что с ней такое?!

— Ника!

Голоса Стаса и доктора Шамова прорвались из реальности, разрывая жуткое, поражающее разум видение.

Как будто вокруг меня лопнул гигантский плотный мыльный пузырь, и я снова оказалась в родно реальности.

Я сидела на полу.

Возле меня присел Стас и заботливо помог подняться.

Я увидела любопытные и пугливые взгляды медсестер и остального медперсонала.

Я опустила взгляд.

Чувство стыда неприятно скребло сознание.

— С вами все в порядке? — Шамов настырно заглянул мне в глаза. — Я никогда не видел таких припадков и…

— Это не припадок! — с внезапною ярость отрезал Стас. — Успокойтесь, доктор. Спасибо за вашу заботу, но все порядке.

При этих словах он смотрел на меня.

Я кивнула.

— Что ты видела? — быстро шепнул Стас. — Это уже третий раз здесь…

— Как сбежавшая пациентка разрывает горло врачу и тот умирает… — ответила я, неприязненно хмурясь.

— Гудкова? — ошарашенно спросил Стас.

Я качнула головой.

— Другая… Страшная такая… У нее волосы темные и взгляд… Жуткий, кровожадный и ненавистный взгляд.

— Я понял, о ком ты. — кивнул Корнилов. — Может быть тебе стоит вернутся в машину?

— Нет. — упрямо ответила я. — Я должна побывать в камере Гудковой.

Стас, ведь если она была подражательницей убийцы… Она может знать, где он… И сбежать к нему! И если я увижу…

Я посмотрела ему в глаза, увидела там свое отражение.

Он должен понять, насколько это важно! Я же смогу помочь! Я смогу вывести их на след этого больного подонка с монохромной манией!

— Пожалуйста, Стас. — попросила я. — Ты же знаешь… Я должна.

— Я просто не хочу, чтобы ты потом жила в кошмарах из-за моей безответственности.