Монохромный человек (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 126

— Было дело. — кивнул тот, кто по-видимому являлся врачом. — Он попал ко мне в весьма тяжелом психическом состоянии. Мне пришлось с ним серьёзно повозится.

— А он проявлял какую-то… агрессию? — осторожно спросил Иероним.

Каменев внимательно слушал. Слушал и обтекал потом, осознавая, что речь идёт о нём.

Лечился?! Он?! У кого?! Зачем?!! Что… Что вообще такое творится?! Что происходит?!

Скапливающиеся в голове тревожные мысли кружили, вились в черепе.

Иероним и его спутник спустились в подвал, где держали на цепях Каменева.

— Вот он.

Касьян зажмурил глаза за мгновение до того, как зажегся яркий свет.

— Чёрт возьми… А что у него с рукой? — спросил «доктор».-Вы, что… Вы… Вы отрезали ему руку?!

— А что? — хмыкнул Иероним. — Ему она уже всё равно не понадобится. Жаль только, что пришлось раскошелится на медицинскую помощь для него. Лекарства, перевязки и так далее… Но оно того стоит!

Доктор в ответ что-то хмыкнул.

Касьян услышал, как он подошел к нему, присел.

— Эй. — он тронул Касьяна за плечо. — Просыпайся. Каменев.

Касьян, изображая сонливость, открыл глаза и увидел на собой мужчину в очках.

У него были темные волосы, собранные в пучок. Он носил странную рубашку, не то вьетнамского, не то китайского стиля и на левой руке у него темнели нефритовые чётки.

— Помнишь меня? — усмехнулся доктор.

Касьян вспомнил. Именно этот человек стал причиной его мучений и ночных кошмаров.

Да он отлично помнил его голос. Потому, что голос этого человека всегда предвещал боль. Моральную и физическую. Страх и обжигающий, пронзающий тело электрический ток.

Унижение, боль, страх. Унижение… боль… и страх…

Вот с чем у него ассоциировался этот доктор.

Касьян не помнил от чего именно лечился у него и зачем. Зато отлично помнил его фамилию.

Шамов.

Доктор Герман Шамов. Заведующий отделением усиленного наблюдения в одной из психиатрических больниц.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Вторник, 23 августа.

Лифт на удивление поднимался слишком медленно.

Казалось техника на некоторое время обрела разум и зловредный характер, ввиду которого стремилась как можно больше замедлить прибытие Стаса на восьмой этаж психиатрической больницы.

Стас собирался встретиться с главным врачом данного учреждения.

То, что рассказала ему Ника натолкнула Корнилова на воспоминания о заведующем отделением усиленного наблюдения, в этой же больнице.

А если быть точным, то на мысль о докторе натолкнули описанные Никой татуировки на теле увиденного ею существа в том видении.

А точнее, как бы не бредово это звучало, в сознании Таисии Фёдоровой.

К слову сказать, сама Таисия никаких серьёзных сведений не дала.

Вопреки ожиданиям Стаса.

Всё, что происходило до появления Монохромного человека на скромном праздновании девушка помнила.

А все, что случилось позже словно было вычеркнуто и вырезано из воспоминаний Таисии.

И на любые вопросы Стаса Фёдорова лишь качала головой и всё время вытирала слёзы.

До несчастной девушки постепенно доходил страшный смысл случившегося. Она всё осознавала с новой силой, с новым чувством невыносимого горя.

Кроме старшей сестры, которая должна была выйти замуж за младшего брата жены Марка Лунина, у неё в этом мире никого не было.

Таисия Фёдорова осталась одна. Без родителей. И теперь, без сестры, которая всегда заменяла ей мать, отца, бабушку и дедушку.

Сестры, которая была всей её семьей.

И Монохромный человек лишил её семьи, отняв жизнь единственного близкого человека.

Ни о чем другом Таисия уже думать не могла.

Страх и горе снедали душу девушки.

Зато Ника, как всегда, смогла выручить Стаса и снабдить одним небольшим, но крайне важным сведением.

Гудкова была там. Ксения Гудкова помогала Монохромному человеку.

Стас два раза спросил Нику уверена ли она в том, что говорит.

Лазовская ответила с категорическим утверждением.

Корнилов ощутил беспокойство и надолго погрузился в раздумья.

Он просчитался и недооценил Ксению Гудкову. Она к его неудовольствию оказалась куда более прыткой.

Значит они уже вместе. Их двое. И они стали опаснее.

В десятки раз.

Стас закрыл глаза. Прислушался с тихому шуму лифта.

Он пытался представить, где сейчас Гудкова и её покровитель? Чем они заняты?

Обдумывают новое убийство? Предаются безудержным плотским утехам? Присматривают новых жертв? Выбирают способы убийства? Или, быть может, преспокойно, мирно смотрят фильм, уютно устроившись на диване?

Наконец, двери лифта почти бесшумно раскрылись.

На последнем этаже Стаса встретила тишина и тусклый, хоть и стильный интерьер.

Вместе с кабинетом главного врача, здесь располагался архив, главный пост видеонаблюдения охраны, бухгалтерия и несколько аудиторий психотерапевтических сеансов для пациентов на амбулаторном обследовании.

Главного врача на месте не оказалось, а кабинет был заперт.

Его секретарша темноволосая, красивая женщина с приятным голосом вежливо и сдержанно объяснила Стасу, что главный врач сейчас слишком занят.

— У Аркадия Соломоновича сейчас конференция. — проговорила секретарша, пристально изучая Корнилова взглядом таинственных, темных глаз. — Если вам угодно, я бы предложила вам чаю, пока вы ожидаете.

Но у Корнилова не было времени «ожидать» и тем более распивать чаи.

Не слушая уговоры секретарши и её обольстительный голос, Корнилов направился к конференц-залу.

Он прошел мимо длинного окна, в котором виднелся длинный кабинет с огромным столом, большим плазменным экраном и небольшой трибуной.

За которой, как раз стоял коренастый мужчина в синем, полосатом костюме.

У него была мощная квадратная челюсть и глубоко посаженные глаза под густыми темно-русыми бровями.

— Таким образом, — донеслось из-за двери конференц-зала. — Мы в данный момент находимся на пороге открытия в области нейронно…

Стас без церемоний открыл дверь.

Главврач больницы так и замер перед трибуной.

Его фальшивая, восторженная улыбка начала быстро киснуть, при взгляде на Стаса.

Все присутствующие с удивлением уставились на Корнилова.

— Добрый день. — безрадостно бросил Стас. — Вы главный врач больницы?

— Прошу прощения, у меня сейчас совещание с несколькими иностранными делегациями. — произнес главный врач. — Какие бы у вас не были дела, вам придется подождать, пока я закончу!

Аркадий Соломонович явно злился от того, что Стас прервал его речь.

Корнилов достал удостоверение.

— Подполковник Корнилов. — проговорил Стас, глядя на главврача. — Уголовный розыск. Нам нужно поговорить и прямо сейчас, иначе…

— Я же сказал! — потеряв терпение, едва ли не вскричал Аркадий Соломонович. — Чтобы там у вас не случилось, вам придется подождать! Я не могу прервать…

Стас посмотрел на замершую в ужасе секретаршу, стоящую рядом с ним, и прячущуюся за дверью.

— Как фамилия вашего начальника?

— Г-гуревич. — ответила женщина.

— Господин Гуревич. — жестко, звенящим сталью голосом проговорил Стас. — Или вы идете со мной, или я здесь, в присутствии ваших гостей подробно расскажу в чем подозреваю одного из врачей вашей больницы.

Это подействовало.

Аркадий Соломонович Гуревич с неожиданным проворством сошел с трибуны.

Жеманно улыбаясь, чуть наклонился вперёд, глядя на публику.

Взволнованно потирая ладони, доктор льстиво произнес:

— Прошу прощения, уважаемые коллеги. Мне ненадолго придется отлучится. А в мое отсутствие мой заместитель, Антон Юрьевич, объяснит Вам детали предложенного мною метода лечения соматических расстройств. Ещё раз, прошу меня простить!

Кланяясь и пятясь к двери, главный врач вышел из аудитории и закрыв за собой дверь, обернулся к Стасу.

Заискивающая улыбка испарилась с его лица.

— Ну, какого черта?! — прошипел он, вытаращившись на Стаса.

И тут же метнул яростный взгляд на свою секретаршу.