Монохромный человек (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 110

Алинка слезла с дивана.

— Четверг! — скомандовала она. — Лови..

Маленький бигль с готовностью гавкнул, забавно пытаясь встать на задние лапы.

Стас вошел в их с Ритой спальню, взял мобильник, лежавший на столе, взгляну на дисплей.

Корнилов обернулся на дочку, что играла с щенком и тихо закрыл дверь в комнату.

— Здравия желаю, товарищ генерал. — ответил Стас. — Что-то с Курбатовым? Он хочет что-то добавить?

— Нет, Стас. — тяжелым голосом ответил Аспирин. — Он… у нас убийство… восемь трупов… Всё тоже самое. Яша уже там.

— Сейчас буду. — помолчав ответил Корнилов.

***

Дождевая вода стекала по лобовому стеклу его внедорожника.

Дворники интенсивно метались из стороны в сторону, смывая бесконечные потоки воды.

В черном тучном небе грохотали взрывы грома. Гроза шумела над Москвой и серыми нитями струился бесконечный дождь.

Стас не рисковал ехать быстро. Вокруг, повсюду, по дорогам и дворам расползался густой, дымчатый туман.

Он определил дом, в котором произошло очередное убийство по красно-синим огням полицейских машин.

Когда он подъехал, возле дома номер тридцать восемь на Ореховом бульваре стояли три полицейских форда и фургон скорой помощи.

Стас выбрался из автомобиля.

Накрыв голову капюшоном, пролез под красно-белой лентой, ограждающей дом.

Возле дома курили трое полицейских. Лица у всех были мрачные, удрученные и растерянные.

Они не могли поверить в то, что увидели. Не могли поверить, что человек способен на такое…

Стас уже примерно догадывался, что увидит.

Яша, который опять приехал на место преступления раньше всех, вкратце объяснил ему ситуацию по телефону.

Когда Стас поднялся на второй этаж дома, он остановился на пороге.

Он был подготовлен, он знал, что должен увидеть. И все же он не смог устоять перед эмоциональным потрясением.

За порогом второго этажа в длинном коридоре начинался черно-белый мир.

Лишенный многообразия цветов, с которыми ассоциируется жизнь.

Наполненный спрессованными здесь эмоциями пережитой боли и страхов. Замороженный в безмолвии.

Перед ним раскрылся черно-белый коридор.

Стас увидел четыре тела слева, и ещё четыре справа.

Неподвижные. Бездыханные. Покорные…

Лишенные цветов жизни.

Выкрашенные в черный и белый, они застыли в странных, одинаковых позах. Как будто пытались изобразить «звезд».

Стас пересек порог и осторожно пошел вперёд. Он не торопливо двигался, мимо висящих на стене черно-белых тел.

Он заглядывал их черные и белые глазницы. Там расплывались тусклые, мерклые отражения.

Монохромный человек не просто убил их. Как и раньше он преобразил их всех.

Изменил. Изуродовал. Подчинил их мертвый облик своим патологическим предпочтениям.

Раздетые. Повешенные. И связанные между собой.

Они были похожи на жуткое, издевательское подобие самодельной гирлянды. Обрывки которой, Стас видел на двери, на лестнице.

Корнилов разглядел на их шеях ремни ошейников, которые удерживали их на весу.

Тонкие металлические тросы от ошейников тянулись к потолку.

Стас обратил внимание на запястья мертвецов. Они тоже были стянуты, туго связаны ремнями.

Стас услышал шаги, обернулся.

Из комнаты вышел Яша.

— Что-то ты быстро. — усмехнулся Щербаков.

Он был в расстегнутом темном пиджаке и полосатом свитере. В руках он держал фотоаппарат.

— Не так быстро, как ты. — хмыкнул Стас. — Дашь перчатки?

— Вон в сумке…

Стас увидел стоящую на полу расстегнутую сумку судмедэксперта и вынул оттуда свежую пару латексных перчаток.

Одев их на руки, он достал фонарик и внимательно осмотрел черно-белых мертвецов.

— Что-то уже можешь сказать? — спросил Корнилов.

— Время смерти, нет. — ответил Яша. — Нужно исследовать кожные покровы, а это пока не возможно. Интересно другое… Видишь их глазницы? Как выпирают… На лицо яркий экзофтальм. Плюс тела…

Он показательно пощупал мышцы висевшего перед ним мужчины.

— Скованные судорогой. Суставы не гнуться, и еще несколько часов тела будут буквально одеревеневшие.

— Каталептическое окоченение? — кивнул Стас.

— Похоже. — хмыкнул Ящер. — Их не застрелили, не прирезали и не удушили, как в прошлый раз.

Яша лукаво стрельнул глазами в Стаса.

— Угадаешь? Или сказать?

Стас не изменился в лице.

— Яд. — ответил он спокойно.

— Ежу понятно. А какой? Что за вещество? Э?

Стас ещё раз окинул тела изучающим взглядом. Вздохнул.

— Экзофтальм и каталептическое схватывание мышц тела без поражения центральной нервной системы… — в слух рассудил Стас. — Думаю это обычный стрихнин.

— Почему именно стрихнин? — удивился Яша. — Им же насекомых травят…

— Вот именно. — Стас снова прошел. — Заморачиваться не надо. Достать легко.

— Да? А как по-твоему он заставил их всех нажраться яда? Спорим они приняли его одновременно? — не унимался Яша.

— Не буду я спорить. — нахмурился Стас. — Я не сомневаюсь, что они выпили яд синхронно.

— И как же…

— Шантаж. — ответил Стас. — Видел девушку, которую увезли врачи?

— Выжившая. — кивнул Яша. — Не понятно, как… Полицейский, который ей обнаружил, сказал, что она несла какую-то жуткую бессмыслицу… Что… Ну… Кто-то внутри неё… Что какой-то «Он» проник в неё… Она плакала и просила помочь ей…

Стас внимательно посмотрел на Яшу. Он вспомнил слова Гудковой.

«Он заполняет их собой! Он делает нас частью себя! Частью баланса!»

Корнилов пригляделся к мужчине, что висел за спиной Яши. Его лицо показалось ему смутно знакомым.

— Что такое? — спросил Ящер. — Ты его знаешь?

Стас несколько мгновений светил в лицо полного мужчины, с белой кожей и черными волосами.

Корнилов задержал взгляд на его угольно-черных глазах.

— Да. — проговорил он тихо. — Это журналист «Философского проспекта». Это Марк Лунин.

Стас перевел взгляд на женщину слева от Марка.

— И его жена. — сухо добавил Стас.

Он тягостно вздохнул. Корнилову не составило труда представить, какой шум теперь поднимет пресса.

Монохромный человек убил восемь людей, и среди них журналист одного из популярнейших журналов страны.

А главный редактор, сейчас сидит в одной из камер в расположении управления Уголовного розыска.

— Твою мать. — не сдержался Стас.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Четверг, 19 августа

Он смотрел перед собой, в пустоту.

Его нерушимый, отстраненный взгляд был направлен в невидимую даль, выходившую за грань помещения, в котором он находился.

Он смотрел на ряды пустых черных стульев и вспоминал лица жертв, в доме на Ореховом бульваре.

Вспоминал их застывшие в посмертных судорогах тела и замершие навсегда лица, с выражением сонной печали.

Убийца, относительно мышления которого у Стаса пока были только догадки, совершил очередное, ужасающее злодеяние.

И он, начальник особой оперативно-следственной группы, не смог ему помешать. Опять.

Это чувство болезненной тягостью легло на душу. Нет, подполковник Корнилов не собирался заниматься самобичеванием.

Тем, чьи жизни отнял Монохромный человек, это не поможет. Равно, как и их родным.

Но Стаса угнетал тот факт, что он ещё не приблизился к убийце настолько, чтобы быть способным предотвратить следующее убийство.

А оно будет, в этом Стас не сомневался. И, в этом конечно он не признался бы никому, даже генералу Савельеву, но скорее всего Монохромный человек окажется впереди и в следующий раз.

Стас понимал, что он не должен давать волю чувствам и эмоциям. Не должен дать им поглотить себя, утонуть в них.

Он может позволить себе растаять в жалости и сочувствии к жертвам убийцы. Ни то, ни другое не поможет его поймать.

И, да он должен быть морально готов, что Монохромный человек убьет снова.

И он не сумеет ему помешать.