Мой декаданс (СИ) - Ставрогин Максим - Страница 19

Медленно выдохнув, я слегка пригнулся и прошёл под шумно скрипящим деревом, бегло оглядывая помещение, в центре которого лежало холодное кострище, а на нём лежал замёрзший труп Лорда. Переведя взгляд за них, я ужаснулся. Свёрнутый и не шевелящийся, в углу лежал Смайли. Все его тело было покрыто множеством мутно-жёлтых пузырей, часть из которых лопнула, обрызгав округу своим дурно пахнувшим вязким содержимым и обнажая гадких жуков, шумно цокающих в общей какофонии звуков. С трудом справившись с секундным стопором, я быстро подбежал к телу товарища и брезгливо стал скидывать с него паразитов, нещадно давя их своими ногами. Совсем скоро они все уже были мертвы, и, к моему счастью, монстр стал сначала едва заметно дрожать, а потом тихонько подниматься на ноги. Мутным взглядом он огляделся вокруг, после чего его глаза вдруг сильно расширились, он с каким-то странным блеском во взгляде глянул на меня и, неожиданно развернувшись, побежал. Он быстро проскочил под стеклом, зацепив его своими лапами, отчего то покрылось неровной паутиной трещин, в которых виднелись сразу десятки убегающих Смайли.

— Что? Что это было? Чер? — недоумевающе задал я вопрос, но голос в моей голове по какой-то причине молчал.

Прошло несколько долгих часов. Я сидел в одном из углов и с силой выдавливал из своего пальца кровь, что тут размазывалась по стене, образуя неясные образы. До меня то и дело доносился громовой оркестр, поверх которого бездарно играл ветер, всё визжа и визжа. Вдруг что-то на краю моего зрения привлекло моё внимание. Развернувшись, я увидел, как тело убитого Лорда неожиданно дёрнулось. Поначалу я решил, что мне просто привиделось, но вдруг оно дёрнулось с ещё большей силой, а потом поднялось на ноги. Вскочив со своего места, я успел разглядеть лишь, как что-то чёрное и явно живое торчит в груди крота, как он в мгновение окна допрыгнул до меня. Пользуясь эффектом неожиданности, враг упал прямо на моё тощее тело, прижимая его к земле. Его зубы быстро вцепились в мою голову, словно пытаясь прокусить мой череп. Я несколько раз с силой полоснул врага по животу, но тому было точно плевать. Паника нарастала. Судорожно я наносил удар за ударом, пока мертвец вдруг не решил схватить мою голову своими огромными, жирными руками и с силой не опустить её на металлический пол. Он поднимал и опускал мою голову снова и снова, всё больше выбивая из меня сознание. Боль. Тупая. Наслаивающаяся друг на друга. Боль. Очередной удар выбил меня из собственного тела, что мгновенно обмякло в руках безмолвного врага. В следующий раз я на краткое мгновение очнулся, когда мёртвый Лорд нёс меня в сторону одной из дыр, ведущих в туннели. Потом вновь темнота, холодная, слегка влажная земля, какое-то дерево и тишина.

Тьма. Безмолвная, всепоглощающая тьма, вязкая, как желе, и прочно держащая моё сердце в своих ледяных, невидимых лапах. Я был в абсолютной тьме. Дышать было тяжело, почти невозможно, а ужасный холод как жутко смешивался с аномальной жарой. «Чер?» — в панике вскрикнул я, испугавшись собственного голоса в этой бескрайней тишине. Червь в моей голове молчал, словно вдруг онемев. С трудом сдержав панику, я стал ощупываться, пытаясь понять где же я нахожусь. Везде вокруг было дерево, окружающее меня со всех сторон, прижимающееся ко мне и словно ворующее у меня воздух. Я был внутри толстого ствола дерева, словно в гробу, замурованный под землей. Оставленный тут умирать от недостатка воздуха.

Вдруг ужас охватил меня. Мои руки задрожали и с силой стали стучать по стенкам моего импровизированного гроба, словно пытаясь его как-то сломать, но выбраться было невозможно. Дыхание становилось всё тяжелее и тяжелее, настолько, что мне действительно начало казаться, словно ствол дерева и правда дышит. Дышит так громко, так глубоко и спокойно, воруя мой воздух. Вздрогнув, я почувствовал, как по моим ногам ползут черви, уже пробравшиеся внутрь. Не выдержав, мои руки вновь метнулись стучать и царапать мою темницу, лишь глубоко засаживая в себя многочисленные занозы.

Минуты тянулись медленно, словно часы, словно их кто-то насильно оттягивал назад тяжёлыми чугунными цепями. Наверное, прошло не так много времени, но, по моим ощущениям, я находился уже вечность в аду, полном ночных кошмаров. Неожиданно я отчётливо ощутил, как кто-то встал наверху, прямо надо мной, и застыл. Затем, спустя десяток секунд до меня неожиданно отчётливо, словно и не существовало нескольких метров почвы, скрывающей мою могилу, донёсся чей-то незнакомый голос. Голос этот был не то мужской, не то женский, он звучал несколько по-детски, но столь громко и сухо, что казался баритоном.

— Здравствуй, милый друг, как живёшь ты там? Кончается ли твой воздух? Тяжело ли тебе дышать? Много ли заноз в твоих руках? Уверен, что черви уже подобрались к тебе и лишь ждут момента, когда твоя плоть перестанет быть твоей и станет по праву их. О, как хочу я, чтобы тебя схватили и истерзали призраки детей, невинных, несчастных детей. Моих детей! — заорал вдруг незнакомый голос. — И все страхи, все кошмары, все ужасы, скрывающиеся в темноте, доберутся до тебя, испепелят твою душу, и тебе останется лишь гнить, гнить и гнить. Задыхаться в собственной гнили и захлёбываться ей. Они уже сидят рядом с тобой в считанных сантиметрах и пустыми глазницами смотрят на тебя, ведь ты их убийца. А мы могли бы быть друзьями. Я бы и правда не стал тебя убивать после того, как захватил этот город, а затем и всё, что только есть и будет. Я бы был с тобой добр и честен, милый друг. Ты же выбрал иной путь. Ты убил моих детей, моих маленьких, беззащитных, нежных и навеки грустных детей. О, как страдают их милые души! Я плачу, мне плохо от одной лишь мысли об их боли. Ты чудовище… ты монстр… ты единственное существо в этом несчастном мире, которое я ненавижу, и пусть перед смертью тебе привидится моя улыбка, Паук.

Наступила тишина. Тяжело дыша всё уходящим воздухом, я лежал в скрюченной позе внутри старого дерева, закопанного под землей. И казалось, словно в то время, как воздух всё уходил, ко мне приближалось что-то ещё. Что-то жуткое, неизвестное и опасное.

— Чер! Чер! Разве же может Лорд, которому не страшен ни голод, ни кровопотеря, умереть от чёртовой нехватки воздуха? Да это попросту невозможно! Значит ли это, что я буду бесконечно мучиться от недостатка воздуха, пока не выберусь отсюда?

— Нет, — тихо произнёс наконец очнувшийся Чер, — ты умрёшь.

С минуту я пытался осознать эти слова. Наконец я сумел успокоить своё дыхание, изменил свою позу на более комфортную, сложив при этом руки на груди, да мерно сверлил взглядом безграничную тьму, что стирала собой потолок «гроба», находящийся, казалось бы, в паре сантиметров от моего лица, и уходила вдаль, простираясь в бесконечность.

— А пиццу мне так и не удастся поесть, ха, — слегка улыбнувшись, сказал я.

— Может… мутация?

-А ведь точно, хотя логичнее было совершить акт суицида, дабы не мучиться.

Примерно за пол часа из меня вырастал один плод, что поднимал выбранную заранее характеристику на десять минут. Всего на одну единицу. И всё же я решился попробовать, ведь хотелось продлить собственное существование ещё хотя бы чуть-чуть, хотя в этом самом существовании почти и не было смысла. Прикрыв глаза, я замер. Пока шёл процесс роста, моё тело словно погружалось в летаргию. Оно не двигалось, почти не дышало, становилось абсолютно белым. Несомненно, это было мне на руку в данной ситуации, когда каждый вдох мог стать последним. Медленно, мучительно медленно кожа на моей шее собиралась в какое-то подобие почки, а затем так же медленно вытягивалось вперёд. Головка этого нароста же всё раздувалась и краснела, со временем начиная перевешивать тонкий стебель из плоти. Плод становился всё больше, пока не стал размером с яблоко. К этому моменту его тонкая кожица стала усиленно дрожать, словно вот-вот взорвётся. К этому моменту закончились и полчаса роста, мне оставалось лишь быстрым движением оторвать от себя фрукт, что легко поддался моим рукам. Поднеся его поближе к лицу, такой гладкий, тёплый и слегка склизкий, я аккуратно понюхал его. Никакого запаха. Выпустив небольшую порцию воздуха, я широко раскрыл свой рот, полный загнутых зубов, и в один миг проглотил плод. С задержкой в секунду, не больше, мне стало самую малость полегче. Редкие вдохи уже не были столь болезненными, а из головы словно достали небольшой кусочек ваты. Но этого было мало.