Чужая невеста (СИ) - Богатова Властелина - Страница 20

Если бы он знал, что настоящий мрак был ещё впереди…

Рох попал к другим убийцам. Отличие между теми и другими было лишь в том, что головорезы убивали ради наживы, грабили и разоряли. Роуды убивали за плату. Рох так же был в рабстве и так же выполнял приказы. Ему так же не позволяли вздохнуть, когда он валился с ног от тяжёлого труда, сбивая стопы в кровь. Правда его раны лечили. Он был нужен роудам. В нём видели то, что заставляло взмахивать хлыстом и останавливаться каждый раз, сжимая плеть в кулаке. Никто не знал, кто он и откуда, у Роха не осталось ни вещей, ни знаков на теле, которые говорили бы о его происхождении. Да Рох уже и сам перестал верить, что у него когда-то был дом, внутри у него осталась только саднящая боль. Но и она забывалась со временем.

С каждым приближением зимы Рох думал, что не выживет, но он жил. И когда ему исполнилось четырнадцать, он впервые забил жестоко и хладнокровно такого же, как и он, раба, когда тот назвал его мать шлюхой, а его – вымеском из помойной ямы. Рох не мог остановиться, бил до полусмерти. Он бы убил, если бы его не оттащили…

Главарь роудов долго рассматривал Роха.

– Почему ты это сделал? – спросил он наконец.

Рох смотрел неотрывно, наверное, тогда он был похож на зверёныша, худого полуголодного и злого.

Главарь приблизился к Роху, взмахнул кулаком для удара, но Рох привык реагировать вовремя, не давая себя ударить, увернулся. Лицо роуда вмиг потемнело, он сверкнул на Роха чёрными налитыми яростью глазами, отступил, но тут же резко развернулся, вновь замахнувшись. Кулак пришёлся в скулу, молотом стукнул так, что голова едва не раскололась надвое от сокрушающего удара. Рох отлетел в сторону, рухнув на пол, повалив стулья, ударившись спиной о рёбра полок. Этот удар роуда по кличке Чёрный Волк мог бы убить мальчишку, но тот знал, как бить правильно.

– Хочешь вырваться из этого дерьма и не сдохнуть под плёткой? – подступил он, накрывая Роха своей тенью.

Зажимая льющуюся из носа кровь, Рох только с силой закрыл глаза в знак согласия. Конечно, он хотел, жаждал вырваться из этого рабства.

– Для начала ты должен исполнять то, что тебе говорю я, – наклонился Волк, произнося вкрадчиво каждое слово. – Запихни свою грёбанную гордость куда подальше, – буравил чёрными глазами. – А теперь встань и пойди умойся.

А спустя годы тренировок и обучения различным видам боя Рох получил первый свой заказ. Убить одного работорговца, перешедшего дорогу знатному энроу. Рох выполнил его с лёгкостью, получив первый свой заработок. Потом пошла череда других. Его стали бояться и обходить стороной даже свои. Чёрный волк впустил его в круг избранных, но всегда следил за ним, следил внимательно, и Рох видел его недоверие. Конечно, Рох был не один в стае, за годы обрёл уважение. Сколл с самого начала принял сторону Роха, ещё когда он был рабом у Волка. Они разбивали лица друг другу в кровь, когда Волк их стравливал – нельзя заводить друзей, в стае должны царить голод, злость, ненависть и жадность. Волк запрещал принцип стаи – объединяться. Но как бы Чёрный Волк ни пытался разделить щенков, те всё же собирались вместе, забывая о нанесённых увечьях.

И всё равно Рох чувствовал себя одиночкой, чужим среди своих. Доверять он учится до сих пор.

А дальше его жизнь состояла из грязных боёв, хмеля и шлюх, которых он имел после. Ему доставались самые сочные, часто из высокородных, часто девственницы. Последних Рох трахал с особой жадностью, находя в них толику чего-то чистого… пусть и всего на одну ночь.

Однажды, когда Волк надрался на одном из застолий, он признался:

– Я тебе не доверяю, Рох, ты всё делаешь правильно, ты безупречный боец – роуд, тебе нет равных в нашей стае, ты переплюнул всех. Но ты не дикий зверёныш, ты всего лишь тот, кто сумел наточить когти. Я не знаю, что тобой движет, какая сила в тебе живёт, может, сама бездна тьмы, но ты не тот, за кого себя выдаёшь. Однажды ты уйдёшь из нашей стаи. Я это зал с самого начала, взяв тебя под свою опеку. И знаешь, что? – Волк рассмеялся. – Я не хочу, чтобы ты уходил.

Роху казалось, что Волк несёт пьяный бред, но спустя зиму его пророчество сбылось. Когда Роху исполнилось девятнадцать, его нашёл один старый энроу Садьяр тэн Грисанд.

Был сильный дождь, и Садьяр вынужден был остановиться в одном из главных портовых трактиров. Рох должен был дать бой – будоражащее развлечение в ненастье для зевак с карманами потуже. После, как противник был свержен, Садьяр опустился на стул напротив Роха, долго и молча смотрел на него, наблюдая, как Рох перематывает белым лоскутом разбитые в кровь костяшки, завязывая узел зубами.

Энроу Садьяр тэн Грисанд, как выяснилось, не имевший потомства, отдал Роху в наследство Шеит дал и свой титул. А через год старый энроу умер. А Рох окончательно ушёл из стаи, Волк его даже не пытался остановить. За Рохом, конечно, пошли многие.

И едва он пересёк Убрундское море, как на горизонте появились новые враги, те, кто не принял как равного чужеземца, уличного щенка, случайно получившего богатое наследство.

Лориан пошевелилась, зарываясь пальцами в мягкий мех, что так приятно льнул к телу. Но тут же замерла и мгновенно проснулась. Медленно повернулась, подняла голову и выдохнула – постель пуста. Оглядев комнату, залитую холодным утренним светом, не обнаружив тэн Грисанда, Лориан успокоилась совсем. Но тут же, натянув на себя меха, покраснела до самых кончиков ушей, когда услышала со стороны купальни глухие звуки. Рох здесь? Но в комнату вошла Эбгерд – девушка, видимо, прибиралась после вчерашнего. Лориан зажмурилась, не зная, куда себя и деть, вспоминая, что случилось ночью. Новые непривычные ей ощущения жгли углями те места, где касался её Рох, вынуждали краснеть ещё больше. Лориан прислушалась к себе: болит и ноет каждая мышца и немеет в животе от не покидающего ощущения твёрдого движения внутри. Лориан стало нечем дышать. В её теле что-то изменилось, новые ощущения заставляли чувствовать себя не в своей тарелке, привыкать. Будто что-то раскрылось, наполняя Лориан чем-то неведомым ей. Но, как ни странно, это не вызывало какого-то отторжения, напротив, собиралось внутри комом что-то горячее и волнующее.

Лориан передёрнула плечами и открыла глаза, обнаружив у камина Эбгерд. И как же подкралась незаметно. Лориан не смотрела на неё лишний раз. Да и служанка прекрасно понимала, что тут произошло ночью, вела себя тихо, занимаясь порученным ей делом. Лориан вспомнила, что Эбгерд не разговаривает. Служанка Шеита немая. Шеит… В голове зашумело. Лориан бросило в холод от мысли, что она в недрах этого каменного грота – замка туманов. И почему это произошло именно с ней? В чём она так провинилась, что стала узницей тэн Грисанда?!

Лориан тряхнула головой, разметав волосы по обнажённой спине. Она не должна впадать в панику, которая незаметно да вкрадывается в сердце. Нужно найти выход, вырваться отсюда. Но для начала нужно хотя бы раздобыть одежду, которую у неё изъяли.

Лориан повернулась, чтобы встать, и застыла, уставившись на искусанные соски и проступившие от пальцев синяки на тонкой коже. Сжалась, спеша скорее прикрыться, растерянно обернувшись на Эбгерд, но та продолжала разжигать очаг, и если бы повернулась, то увидела бы, какие красные, как клюквенный сок, щёки Лориан, да растерянность в глазах и стыд за эти все откровенные следы сладострастия тэн Грисанда, оставленные как напоминание о ночи, постыдные и жутко заметные. Проклятье! Лориан вспомнила, что на Тине были такие же отметины. Ужалило негодование и омерзение так, что Лориан отшвырнула одеяло прочь, вцепившись пальцами в края кровати. Бросилась бы в купальню, но этот порыв был бы слишком открытым, чтобы Эбгерд не смогла понять, насколько «гостье» не по себе.

Лориан откинула с лица пряди, поднялась. Каждое движение мышц напоминало ей о том, что Рох трахал её полночи. Завернувшись в покрывало, Лориан прошла к сундукам и единственное, что обнаружила из одежды – это новую сорочку. Её разорванную Эбгерд наверняка уже подобрала. Снова Лориан загорелась от уколовшего изнутри стыда.