Невинная для дракона (СИ) - Богатова Властелина - Страница 15

Дорогу я запомнила, наши с Элин комнаты находились на втором этаже, в левой части дворца. Наверное, я бы полюбовалась им, но было ни до чего. Проходя полутемный пролет лестницы, освещенные желтым светом огней, добралась до своих покоев, взявшись за холодную ручку, остановилась прикрыв глаза, сделала вдох и выдох.

«Зачем ему знать, что делал со мной Джерт? Что это изменит?»

Так или иначе, я хочу вырваться из этой ямы, в которую угодила, быть может, граф поможет мне в этом.

«Чушь» — усмехаюсь самой себе, навряд ли он сжалится над бедствующей вдовой и пойдет наперекор герцогу. Паника накатывает на меня новой волной, вынуждая метаться мыслям. Все же, зря убежала. Нужно было попросить помощи, рассказать, хотя бы попытаться. Ведь как мне было известно Айелий имел влияние не только с подачи Араса, он был носителем и Огненной Жилы. В этом я успела убедить, ощутив на себе его силу и мощь, вихрь в который граф ненароком, а может быть и намеренно утянул меня, едва не заставил потерять волю.

Поворачиваю с усилием ручку, щелчок и я спокойно вхожу в покои, прогоняя все мысли и расслабляюсь, чтобы лишний раз не беспокоить Элин. Но, как оказалось камеристки внутри не было. Я прохожу вглубь замечая, что пастель была уже разобрана, приготовлена сорочка и вещи все разложены — как сказал граф: задержимся на некоторое время. И нужно его использовать. И снова жар к щекам — жгучий стыд раздавливает меня. Я зло одергиваю рукав и смотрю на синяки. Айелий заметил следы. Дышу часто глубоко, пытаясь прийти в себя. Но перед глазами красные вспышки и он: стройный, слепленный из тугих мышц, волосы красивые, густые золотистого отлива, граненые скулы, выдавали в нем пароду, чувственная улыбка. Закрываю глаза и тру виски. Я, конечно, могла оценить мужскую красоту, но всегда делала это с точки зрения художника и мастера. Граф въедался в мои мысли вновь и вновь, на языке все еще прикус терпкой еловой смолы что источала его кожа, наполняя собой карету, даже, казалось, в волосах остался его аромат, длинные прямые пальцы мужественные сильные сжимающие салфетку… Я отмечала буквально все, как он сочно пережевывает пищу, как под короткой щетиной ходили желваки. Трясу головой и прихожу к туалетному столику, опускаюсь на мягкий стул, пытаясь безнадежно выкинуть этот чертов ужин из головы. Отстегиваю и снимаю венец, скидываю шаль. Вытаскиваю из волос гребень, и встряхнув волосами, что пряди мягко падают по плечам и спине покровом, окутывая лицо, сморю в зеркало пристально и каменею: глаза горят так страстно, губы неприлично багрового цвета, на щеках румянец будто их долго щипали. Да на моем лице было видно, как я возбуждена вся! Стыд с новой силой нахлынул на меня. Я провожу рукой по волне темных волос и вдыхая их запах, голова поплыла, когда улавливаю еловый запах.

Щелчок замка, вынудил вздрогнуть. Вошла Элин.

— Вы вернулись, миледи, — обрадовалась моему появлению.

Хотя, конечно, незнакомые мужчины не каждый день приглашает меня на ужин, да еще такой. Прячу свою рассеянность, беру со столика расческу и принимаюсь укладывать на ночь волосы.

— Что там у тебя, — киваю в отражение Элин.

— А, — очнулась она. — Я вам тут приготовила ягодного чая с медом, чтобы крепче и сладко спалось, — поставила поднос на столик.

Ее забота меня трогает до глубины.

— Спасибо, Элин.

Я отложила расческу, и пока камеристка наливала из чайничка в фарфоровую белую чашечку ароматного взвара, стянула с себя тесное платье и нырнула в прохладный шелк сорочки. Усевшись обратно на стул, приняла напитка из рук Элин.

— Спасибо, ты можешь идти, отдыхать сегодня был трудный день.

— Вы не собираетесь писать письмо своим родителям? — вдруг задает мне вопрос.

Я посмотрела на Элин вскользь и отпила горячего сладкого отвара.

— Нет, Элин. Напишу, когда прибудем на место.

Служанка хотела было возразить, но вдруг передумала.

— Доброй ночи, миледи.

— Доброй ночи, Элин.

Я остаюсь одна в комнате. Делая маленькие глотки, обвожу взглядом стены, на которых висели в дубовых резных рамках картины в основном пейзажей: озера, луга, леса, окутанные туманом веющие глубокой осенью. От их вида я зябко поежилась, ведь погода за окном соответствовала. Исследую комнату дальше, понимая, что здесь явно жила женщина или девушка я это вижу по цвету стен — нежно-зеленых, по белой драпировке софы и стульев. Изящная светлая кровать, кажется, из дерева яблони, застеленная изумрудной шелковой простыней. Чьи эти покои: его сестры? Матери? А быть может, жены? Интересно, женат ли он? Кажется, об это ничего не слышала. В любом случае, дворец был пуст и единственные его жители — это слуги.

Допив остатки отвара, который немного, но успокоил внутреннюю дрожь, поднимаюсь со стула и опускаюсь на кровать, такую огромную, что буквально тону в ней. Спать мне не хотелось отчасти совсем, и некоторое время наблюдала, как мягко колышутся языки пламени свечей. Мысли мельтешили как назойливая мошка.

«Что ждет меня на Крионе? Зачем я нужна Арасу?»

Несмотря на неизвестность давящее грядущее я все же умудрилась заснуть. Сначала мне ничего не снилось я будто попала в какую-то полутемную комнату — также горели свечи, озаряя комнату густым медовым светом. Я ощущаю чье-то прикосновение, требовательное и в то же время ласковое. Не удивляюсь и не сопротивляюсь, будто знаю кто рядом. Так же меня не смущало что я была совершенно голая, а рядом со ноги, мужчина, лица которого не видела, а только блуждающие по моему стану руки, что приносят мне небывалое наслаждение. Я слышу, как он хрипло вышучивает мое имя, нависая сверху, разводит шире мои колени, устраиваясь между ними. Пылаю вся, вожделея его, жажду чтобы он поскорее проник, взял. сама поддаюсь бедрами навстречу, он заполняет меня до глубины я выгибаюсь и впиваюсь в упоительном поцелуе в его чувственные губы, ощущая, как он двигается во мне сначала медленно и чувственно, а потом все быстрее…

Я проснулась в тот миг, когда волна вожделения накрыла с головой. Дыша глубоко и часто, приподнимаюсь оглядывая комнату. Свечи все еще горели, тишина кругом, Элин в соседней комнате. Между ног ощущаю томительную негу. Пробудившись окончательно, я ясно осознаю, что мужчина из моего сна — это хозяин этого дворца. Откинувшись на спину, закрыла глаза, пытаясь отогнать липкое наваждение, но такое сладкое и желанное, что я все еще чувствую его скольжение губы на своей коже, его твердую плоть внутри себя, мое тело дрожит и требует чего-то — продолжение того сна.

Я, не зная, что делаю, провожу рукой по своей шее, груди, опускаю руку вниз живота и замираю. Нет, это просто безумство какое-то. Даже ласки Дарфа не пробудили во мне такого глубоко желания и на фоне которых даже терзания Джерта стерлись в смазанные очертания, хоть до сих пор на моей коже остались болезненные синяки.

Откидываю одеяло и сажусь в постели. Спасть мне уже перехотелось, да и, судя по всему, еще не было и полночи. Сама не своя я поднялась. Потребности в одиночестве, впервые за долгое время были мне чужды. Хотелось с кем-то поговорить, просто, не оставаться одной, чтобы кто-то вырвал меня из этого возбуждения. Как недурно было признаться, но я даже готова была поговорить с Айелием — неважно о чем, просто, чувствовать его присутствие.

— Безумие, — укоряю себя. Я ведь вижу его всего лишь один раз! Но ощущение что знаю его уже дано поселилось во мне с того мгновения как мы вышли из кареты. И знание это было не как человека, а какое-то древнее, на уровни интуиции. Знание его тела…

Встряхиваю волосами и накидываю на плечи шаль. Элин должно быть еще тоже не спит.

Я, выхожу из покоев стараясь сильно не шуметь. Элин поселилась недалеко, в комнате за углом. Поздно берет волнение, что меня могут увидеть, да верно слуги уже все разошлись. В густой темноте я не сразу заметила мужской силуэт, я вросла в землю как вкопанная.

— Айелий, — выдыхаю, — что вы здесь делаете?

Хотя задавать хозяину дворца, который вправе посетить любой уголок своей резиденции в любое угодное ему время, было глупо с моей стороны.