Невеста по случаю (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 50

- Татуировка, - напомнила графиня. Она сидела с абсолютно прямой спиной, положив руки на колени. Ее волнение выдавал лишь голос.

- Я попросил Анну, мою подругу, натурщицу, - Боно проигнорировал убийственный взгляд Далии, - разузнать у подруг, у кого из пастырей еще есть знаки на теле, но на это нужно время.

- Как прекрасно… натурщицы ведь всегда знают, у кого из клиентов есть татуировки, такова уж, простите за каламбур, их натура… - промурлыкал Козимо, - Только вот незадача, на это надо время, а с ним у нас беда.

- Может, попытаться затянуть процесс? – предложил Гаудани.

- Каким образом? У них есть факт, что Джерардо отравили на этой вилле, и показания Юлиуса, которые он уже не в силах опровергнуть…

- А татуировка? – графиня цеплялась за нее, как утопающий за соломинку.

Козимо скривил губы, пытаясь изобразить саркастическую улыбку:

- Боюсь, тётя, это ничего не даст…Даже если мы узнаем, у кого еще есть саркаяна, мы не сможем предоставить доказательств.

- Значит, надо завтра идти в зал суда и слушать, что предъявят Рою, - подытожила я, - Козимо идти не может, пойдем мы с Лоренцио.

- Пойдет Лоренцио, - вкрадчиво поправил меня принц, - Женщинам запрещён вход за колоннады храма, а судебное здание находится именно там.

Вот почему Рой не стал возражать, когда я ему говорила про то, что хочу присутствовать на заседании.

- Я переоденусь, - я упрямо вздернула голову.

- В кого?

- В пажа. Мне же не впервой, - я не могла не поддеть его.

Даже Саша вынырнула из состояния легкой дремоты и скептически посмотрела на меня:

- Лиза, ты себя в зеркало видела? С твоим четвертым размером только мальчика изображать!

- Уверяю тебя, здесь никто не смотрит на половые признаки, раз штаны, значит – мальчик, - отмахнулась я, - И мне надо там быть!

- Зачем? – вспылил Козимо, - очередной раз увидеть Роя? Может, хватит геройств? По-хорошему тебя и тетю надо отправить в Междумирье!

- И что мы там будем делать? Снег убирать? – фыркнула я.

- Зачем его убирать? – не понял Гаудани.

- Вот видишь, Лоренцио против! – я скривила губы в подобие улыбки.

- Как только мэссэр Гаудани хорошо поразмыслит по поводу того, что его ожидает, он изменит свое мнение, - принц многозначительно посмотрел на своего родственника. Тот усмехнулся:

- В отличие от тебя, Козимо, я не боюсь Делроя!

- Да ты что? Тебе не свойственно чувство самосохранения?

- Хватит! – графиня хлопнула рукой по столу, спорщики смутились. Она тем временем встала и расплавила платье. Я заметила, что ее руки дрожат.

- Если вам больше нечего сказать друг другу, кроме как изливать свою желчь, начала она, - то предлагаю всем пойти спать! Что же касается завтра, то Лиза вольна делать то, что считает правильным!

- Но, тётя, Делрой…- начал Козимо, она смерила его строгим взглядом:

- Что-то я не припомню особых возражений своего сына, когда он тащил девушку, переодетую в мужской костюм, через всю страну к тебе в замок!

- Тогда это было необходимо!

- Сейчас тоже. И если тогда на кону стояла жизнь моей племянницы, то теперь – жизнь моего единственного сына. Поэтому, Козимо, я не буду препятствовать никому, кто может помочь спасти его. А теперь всем пора отдохнуть! – она подхватила меня под руку и заставила выйти из комнаты. Моя спальня была свободна, но графиня, не задумываясь, проводила меня до спальни Роя, помогла расшнуровать платье, затем посмотрела на мое отражение в зеркале:

- Может быть, Козимо прав, и нам стоит уйти в междумирье?

- И сойти с ума в ожидании новостей? Нет, я хочу остаться здесь.

Она безжизненно улыбнулась и вышла.

Глава 16

Сон не шел. Только я закрывала глаза, в памяти всплывало лицо Роя. Именно такое, каким я его видела сегодня: запавшие щеки, покрытые щетиной, темные круги под глазами, морщины на лбу. А еще взгляд. Слишком сосредоточенный, с какой-то скрытой тоской... Рой тоже не видел выхода, именно поэтому и пытался отослать меня.

Я проворочалась, наверное, с час, потом не выдержала, встала, открыла рамы и вышла на небольшой балкон. Села на скамеечку, на которую были накиданы разноцветные подушки, и прислонилась разгоряченным лбом к холодным перилам иp зеленого ирхана. Ночь, как и все южные ночи, была теплой и темной. Узенькие рога молодого розового месяца прорезали темноту неба, точно улыбка. Россыпи розовых звезд переливались рядом с ним. В саду вовсю скрипели цикады. Мне вдруг вспомнилась другая ночь, такая же теплая, когда незнакомец пел серенаду для Джемы, одной из девушек принцессы Кариссы. Потом, после покушения на меня, ее нашли мертвой. Тогда все подумали на Джованио Риччионе, но тот трубадур был ниже дяди принца.

От пересоленной еды захотелось пить. Не желая никого беспокоить, я сама спустилась на кухню в надежде вскипятить воду. Саша была там. Она сидела за огромным столом, на котором обычно разделывали туши животных, и слишком задумчиво смотрела на темные пятна, уже въевшиеся в посеревшее от времени дерево столешницы. В руках подруга держала кубок, в который иногда подливала рубиновой жидкости из глиняного кувшина. На тарелке перед ней лежал кусок сыра. Услышав скрип двери, подруга подняла голову.

- А, Лиза… чего не спится?

- Это ты спрашиваешь, почему я встала или предлагаешь выпить? – я присела рядом.

- Не знаю, - она поерзала на скамье, пытаясь устроиться удобнее, - Как они сидят на этом?

- Понятия не имею, - я с завистью посмотрела на кувшин, перехватив мой взгляд, Сашка отодвинула его от меня:

- Тебе нельзя!

- Знаю, - уныло отозвалась я, вставая и разжигая огонь. Налила воды в небольшой котелок, повесила на специальный крюк, вернулась на свое место.

- Как там принц?

- Спит, - она плеснула себе еще, - Вкусное вино, малиной отдает…

- Фьён, - поправила я её, - Они называют это фьёном.

- Фьён, - послушно повторила подруга и сделала большой глоток. Я нахмурилась: в таком состоянии я видела ее всего один раз, когда к ней на дежурство в роддом привезли женщину, решившую рожать дома и мучавшуюся уже три дня. К тому времени ребенок уже погиб. Сашка сделала все, чтобы спасти хотя бы мать, а потом поехала ко мне и напилась. Сейчас она, конечно, была не в таком состоянии, но все равно в глаза у подруги была тоска.

- Саша, что случилось? – встревожилась я.

- Ничего, - она махнула рукой, - ровным счетом ни-че-го. Не обращай внимания! Я просто устала.

Я виновато посмотрела на нее:

- Прости, я со своими проблемами совсем о тебе забыла. Ты, наверное, домой хочешь?

- Нет, что мне там делать? – она усмехнулась, - Из роддома я уволилась, а в клинике и без меня смогут. Там же все просто: как что не так – отправляешь в ближайший государственный роддом, пусть там спасают жизни, нам статистику портить нельзя. Зато платят…

Еще один большой глоток. Сыр остался нетронутым. Вода закипела, я встала, налила себе кипятка в кружку, добавила туда пару зелено-красных фруктов, напоминавших лимоны, и снова села на свое место. Подруга пристально посмотрела на меня:

- Лиза, скажи правду: ты хочешь этого ребенка?

- Не знаю, Саш, все слишком стремительно… - я задумалась, представила себе девочку с серыми - обязательно серыми! - глазами и длинными темными ресницами, - Наверное, да, хочу…

- Тогда какого черта ты так себя загоняешь?

- В смысле?

- В прямом! Комната с ртутью, езда на лошади, - она начала загибать пальцы, - Ты допрыгаешься до выкидыша! Думаешь, Козимо тебя простит?

- Вот знаешь, мнение Козимо интересует меня меньше всего! – фыркнула я.

- Лизка, не играй с огнем! - голос подруги звучал очень глухо, - Ты не представляешь, как тебе повезло, что твой принц просто принимает все, и не задумывается, что ребенок может быть не его.

- Что? – я подумала, что ослышалась. - Саша, ты пьяна!

- Наверное. Потому что трезвая я бы тебе такое не сказала!

- С чего ты вообще решила, что это – ребенок Козимо?