Приказано жениться (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 17

Настя вздохнула и вышла, чтобы не мешать соседке.

Глашу хозяйка нашла в самом темном углу коридора. Та сидела упрямо глядя в одну точку и надув полные губы.

— Ты что это, Глаша, позорить меня решила? — строго спросила Анастасия

— Отчего ж сразу позорить? — спросила та, вставая и с укором смотря на свою хозяйку. — Василию Белов наказал нам помогать, вот он и старается, а вы…

— Белов, говоришь, наказал? — разозлилась Настя. — Ты хоть ври, да не завирайся!

— Настасья Платоновна, да где ж я вру? — девка перекрестилась. — Ей-богу Васька мне сам про то сказывал!

— А ты, дура, и поверила?

— Поверил, не поверила, — та махнула рукой. — Надоело мне в девах ходить, да и вам давно замуж пора…

— Ах ты!.. — Настя даже задохнулась от гнева. — Думай, что говоришь!

Не сдержавшись, она дала девке пощечину,

Глаша ахнула, схватилась зам полыхавшую щеку и, громко всхлипывая, выскочила прочь из дома, хлопнув дверью.

— Глаша! — сообразив, что наделала, девушка хотела кинуться следом на крыльцо, но из соседней комнаты высунулась недовольная Дарья.

— Збышева, ты что тут шумишь?!

— Глаша у меня… убежала, — покаялась Настя.

— Да ты что? — Даша всплеснула руками. — Совсем?

— Нет, я… — девушка махнула рукой, не желая посвящать посторонних в свои отношения со слугами. — К Петру она побежала, дяде своему.

— Ааа… — Даша зевнула. — Ну если без твоего согласия, как вернется — выпори, чтоб не повадно было или за косу оттаскай.

— А если с ней по пути что случится? Или в самих казармах?

— В каких казармах? — сон фрейлины как рукой сняло.

— Преображенского полка, — пояснила Настя. — Петр там. Его Григорий Белов к себе взял.

— Белооов? — ахнула Дарья. — А ему-то твой Петр зачем?

— Григория сестра просила, Софья, — Настя второй раз пересказала уже готовую легенду.

— Вот как? Значит, Софья Петровна тебе покровительствует? А мы то все гадали, как ты фрейлиной стала! — развеселилась Дарья. — Ну, Настасья, далеко пойдешь! Смотри, как бы замуж за Гришку нашего выходить не пришлось! Тебя тогда точно девки наши со свету сживут!

Она весело рассмеялась собственной шутке, Настя в ответ лишь грустно улыбнулась. Заметив это, фрейлина оборвала свой смех.

— Ты чего такая смурная?

— За Глашу беспокоюсь, — ответила Настя, желая сменить тему разговора. — Что если её в казармах кто обидит?

— Значит, сама дура! — Дарья пристально посмотрела на Настю. — Что ты с ней, как курица с цыпленком! Она ж крепостная!

— Выросли мы вместе. Её мать моей кормилицей была… и потом все нянчилась.

— А, ну разве… — Дарья опять зевнула. — Тогда не денется никуда девка твоя. Вернется. Или дядя её приведет. Вообще не понимаю, за какой надобностью ты ее с собой взяла?

— Нельзя ей было оставаться. Сосед у нас… до таких девок охоч.

— До таких девок все охочи! Подол задрал и вся недолга, это ж не с благородной дело иметь! — заметила фрейлина.

— Так что, думаешь, за ней идти надо? — испугалась Настя.

— В казармы? Ты с ума сошла! И себя погубишь, и девку свою не спасешь. Сиди здесь. Вернется она жива-здоровехонька.

— С чего ты уверена?

— Так её ж с денщиком Белова видели! Почитай, амуры у них случилися!

Настя вздохнула:

— Амуры, твоя правда.

— Ну, так все уже знают, что она с ним, а с людьми Белова никто связываться не будет. Григорий когда шибко злой, так и прибить может ненароком!

— И что же, все так и оставить?

— Если не хочешь девку свою замуж отдавать, поговори сама с Беловым, пусть денщика своего прижмет!

Настя задумалась. Ей не хотелось лишний раз встречаться с Григорием, но с другой стороны…

— Наверное ты права, — наконец протянула девушка, заметив, что Дарья выжидающе смотрит на нее. — Надо к нему гонца послать.

— Вот еще, выдумала! Григорий завтра в наше время на караул заступит. В офицерской будет. Это от фрейлинской недалеко. Там все и выяснишь!

— А ты откуда знаешь, что он на карауле будет? — опешила Настя.

— Ой, Настасья, вот сразу видно, деревенская ты! — рассмеялась Дарья. — При дворе все про всех знают! Тем более Головина за Беловым почитай месяц бегала, проходу не давала. Мы уже все его дежурства выучили!

Она вновь отвернулась к зеркалу и внимательно посмотрела на цветок в волосах.

— Нет, уберу от греха подальше. Лопухину вон, государыня по щекам отхлестала, цветок с локонами срезала, а потом и вовсе в Сибирь отправила! До сих пор аресты идут.

При упоминании об арестах, Настя невольно вздохнула. Мысли вернулись к отцу. Каково сейчас Платону Збышеву в остроге сидеть?

О тюрьме Настя имела весьма слабое представление. Знала лишь, что там темно и сыро. Впрочем, Елисавета Петровна дала понять новой фрейлине, что с отцом особо лютовать не будут. Может, и не так все плохо. К тому же, следовало признаться в этом и самой себе, отцу было даже полезно побывать в остроге. Глядишь, и выпивать станет меньше.

— Что-то ты совсем загрустила, — заметила Дарья, выпутав розу из прически. — Пойдем во дворец! Там обед должны сготовить, государыня блан-манже заказывала, значит и нам достанется! Только плащ захвати — вдруг дождь будет!

Настя нерешительно посмотрела на фрейлину.

— Даш, ты иди, а я потом схожу…

— Из-за девки своей переживаешь? — догадалась фрейлина.

— Да. Я ж никогда руку на слуг не поднимала, окромя пьяниц беспробудных, а тут… — Настя закрыла лицо руками. — Господи, за что мне все это?

— Ты это что, опять плакать решила? — ахнула Дарья. — Нашла из-за кого! Так, пойдем! Поешь, там все и образуется.

Фрейлина буквально потащила Настю за собой ко дворцу.

Глаша появилась как раз после обеда. Вернее, когда Настя вернулась, крепостная была уже в комнате, тихо сидя на сундуке, который так и остался стоять у стены.

При виде хозяйки, девка вскочила с сундука, где сидела и с мольбой посмотрела на барыню.

— Анастасия Платоновна, простите… — тихо произнесла она.

— Глаша, это ты меня прости, — оборвала её Настя.

Девушки еще раз взглянули друг на друга и всхлипнув, кинулись друг другу в объятия.

— Пойдем отсюда, — предложила Настя, когда слезы поутихли. — Не ровен час, Лизетту разбудим.

— Да её из пушки не добудиться, — фыркнула Глаша. — Вы б Настасья Платоновна, тоже прилегли! Говорят, дежурство у государыни тяжкое!

— Ты же знаешь, что я не усну, — возразила Настя. — Особенно сейчас.

— Хотите, я вам чай заварю? — не дожидаясь ответа, Глаша вскочила и захлопотала: достала из сундука мешочек с травяными сборами, заварила чай.

Про Василия больше не говорили. Чай действительно успокоил Настю. Глаша расплела хозяйке волосы и долго расчесывала их, пока ту окончательно не сморило.

Проснулась Настя от шума. Она открыла глаза и долго пыталась сообразить, который час.

Дни были пасмурные и почти сливались с такой же светло-серой летней ночью, которую все называли «белой».

Лизетта уже поднялась и теперь сидела за небольшим столиком, распивая чай. Судя по запаху, один из Настиных травяных сборов.

Девушка бросила быстрый взгляд на стол, стараясь определить, какой именно, но в тусклом свете ей плохо было видно мешочки, разложенные Глашей на столе.

— Проснулась? — услышав шорох, Лизетта обернулась. — А я вот, похозяйничать решила, чай заварить из трав. А то у государыни все кофей да вино…

— Ты что, сама? — ахнула Настя, подскакивая к столу.

Девушка слегка побледнела: некоторые сборы она делала сама, вкладывая в них свою магию, чтобы усилить действие трав. И если Лизетта взяла один из этих, то последствия могли быть самые непредсказуемые.

— Конечно сама, девка твоя куда-то выбежала. Или ты против?

Быстро пробежав глазами по холщовым мешочкам, Настя выдохнула. На столе лежали лишь обычные укрепляющие силы сборы.

— Нет, только в следующий раз лучше спрашивай, — сказала она. — Тут травы разные. Не дай бог, потом как живот прихватит, и будешь вместо фрейлинской в кустах восседать.