Приказано жениться (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 16

Деревянные срубы, выкрашенные в полковые цвета, были окружены палатками, в которых жили солдаты. Сейчас те из них, кто не стоял в караулах, расположились на траве вокруг, играя в кости.

Несколько кашеваров помешивали еду в огромных котлах, с завистью посматривая на товарищей. Белов прошел в конюшню, по обыкновению громко выкрикивая имя своего денщика.

— Васька, шельмец, где ты?

— Нету его, барин, — Петр выглянул из стойла, где начищал коня Григория. — Убёг. Сказывал, что на рынок.

— Он же вчера туда ходил?

— И завтра пойдет… — Петр криво усмехнулся.

— Что он там забыл?

— Да так… — мужик махнул рукой и вновь принялся чистить коня. — Вы ж мою Глашку видели? Её и забыл.

— Так Васька что, к ней бегает?

— А куда ж еще! То дрова принести в комнату Настасьи Платоновны, то еще чего помочь! Вот за вареньем да ягодами отправились…

Григорий только присвистнул.

— А ты что? — спросил он у Настасьиного мужика, вдруг вспомнив, что Глаша приходится тому племянницей.

— А я ничего. Дело то молодое! — мужик утер рукавом пот, выступивший на лбу, и продолжил чистить коня. — Так что, почитай, я у вас за денщика покамест буду, коли вы не возражаете…

Григорий пристально взглянул на неожиданного слугу:

— Петр, верно?

— Он самый…

— Пойди сюда!

— Барин? — Петр вышел из стойла, делая вид, что отряхивает щетки. Григорий слегка помедлил.

— Племянница твоя тебе жаловалась? — спросил он.

— Чего ей жаловаться? Васька ваш получше многих наших будет! Так что, коли сладится у них все — лишь рад буду. Токма вы б разрешение жениться дали.

— Я-то дам. — Григорий слегка обрадовался такому повороту разговора, — А вот хозяйка твоя…

— Настасья Платоновна против Глашкиного счастья возражать не будет! — уверенно заявил Петр.

— Ты ее так хорошо знаешь?

— Так барыня, почитай, на моих руках и выросла. Сестра моя сперва ее кормилицей, а потом и няней была.

— А с матерью ее что приключилось? — Белов решил не упускать момента и расспросить слугу о невесте.

Тот вздохнул и перекрестился.

— Представилась она. Роды тяжелые. Ни она, ни ребенок не выжили… Настасье нашей тогда всего семь лет было.

— И что, её отец так и не женился?

— Платон Сергеич? Нет. Ему вся это суета не к чему была, — Петр вновь вздохнул. — Так и остался вдовствовать, а дочь, как подросла, на хозяйстве.

Петр помолчал и вдруг добавил.

— Вы на нее не серчайте, коли что. Она барышня хорошая, токмо своевольничать привыкла…

— А с четы ты взял, что я на нее осерчать должен? — оскорбился Белов.

— Так она ж своим характером кого угодно доведет! — охотно воскликнул Петр. — Нрав то у нее, мужикам фору даст!

— Это точно, — пробурчал Григорий, вспомнив последний разговор под дубом.

— Так вы внимания на ее слова-то не обращайте, — оживился мужик. — Барин наш так и делал… правда, он и в имении не частым гостем был!

— А поместьем кто заправлял?

— Настасья Платоновна и заправляла… Так что коли она вам указывать начнет, в не спорьте, потом просто сами сделайте, как вам нужно.

Григорий озадаченно посмотрел на Петра, а потом расхохотался, внезапно осознав всю абсурдность этого разговора.

— Ладно, будет, — отсмеявшись, он вытер слезы тыльной стороной ладони. — Вот что, Васька появиться — ко мне пришли! А пока — свободен!

И Белов, все еще усмехаясь, направился в свои комнаты.

Когда Настя вбежала в комнату, её соседка уже вернулась с дежурства у императрицы. Переодетая в домашнее, Лизетта сидела на своей кровати и расчесывала волосы, с интересом посматривая на сновавшего у печи Ваську.

При виде Насти фрейлина хитро улыбнулась и в наигранном изумлении приподняла брови, кивая на денщика Белова.

— Василий, — строго окликнула его девушка. — Ты что здесь делаешь?

От неожиданности парень подскочил и ударился затылком о край печи. Охнув, Глаша подскочила к нему.

— Сильно?

— До свадьбы заживет! — парень встал и весело посмотрел на Глашу, ю потом перевел взгляд на сердито нахмурившуюся Настасью. — Печь у вас засорилась, дымила шибко, вот я и глянул. Дымоход еще прочистить надо, и порядок.

— Его с крыши прочищают, — холодно заметила та

— Так сначала посмотреть надобно, вдруг не он! — Васька широко улыбнулся.

— Посмотрел? — продолжила Настя.

— Посмотрел.

— Он?

— Он!

— Вот и ступай, а трубочиста пришли! — распорядилась девушка.

Василий слегка помялся, потом поклонился, бросил мнообещающий взгляд на Глашу и вышел.

Девка проводила поклонника расстроенным взглядом.

— Что вы, Настасья Платоновна, на парня напустились, — тихо заметила она. — Он же помочь хотел.

— Ага, в трубу лезть собирался! — фыркнула Лизетта. — Хорошо вовремя сообразил, что застрянет!

— Он не в трубу, а на крышу, — в запале возразила Глаша и тут же под сердитым взглядом хозяйки ойкнула и залилась краской.

— Аглая! — одернула Настя девку, косясь на фрейлину. — Почему Петра не позвала?

— Не успела. Я только собралась, а Василий навстречу идет. Помощь и предложил.

— Что еще предложил? — поинтересовалась Настя.

Глаша с укором посмотрела на хозяйку:

— Настасья Платоновна, зачем вы так! Василий печку нам почистил, дров да воды натаскал, а вы его в шею гнать… наверняка обидели!

— Глаша, — ахнула Настя, — Да ты…

Она беспомощно посмотрела на Лизетту. Та рассмеялась.

— Будет тебе, Настя, ну влюбилась девка твоя, с кем не бывает!

— Только этого мне еще и не хватало, — обреченно произнесла та.

Глаша вновь покраснела, шмыгнула носом и выскочила из комнаты. Настя растерянно посмотрела на хлопнувшую дверь.

— Вот что прикажешь с ней делать?

— Коль крепостная она — выпори да замуж выдай за кого тебе надобно, если свободная девка — по щекам отхлещи, ишь удумала — дверьми хлопать! — фыркнула фрейлина.

— Замуж… да… если бы все так просто…

— А чего сложного? Сказала свое слово и все. А то смотри, Васька же денщик Григория Белова. Каков барин, таков и слуга.

— А что Григорий Белов? — насторожилась Настя.

— Знамо что! — фыркнула Лизетта. — До баб он охотч. Хотя, признаться, они на него сами вешаются. Оно и понятно: хорош собой, статен, роду знатного. Марфа Симоновна, статс-дама² уже, а все по нему вздыхает!

— Так она ж старая… — Настя вспомнила слегка располневшую женщину, проводившую ее к императрице в тот роковой день.

— А Белов и не соглашается амуры с ней крутить! — рассмеялась фрейлина и тут же опомнилась. — Говорят она на тебя сильно разозлилась…

— Вот как? — Настя постаралась сделать вид, что ее это не огорчает, хотя по спине пробежал неприятный холодок.

— Ага. Интересно, за что?

— Её Григорий попросил меня к императрице провести, на аудиенцию, — Настасья поняла, что соседка просто так не отстанет.

— Григорий? Белов?! — Лизетта даже гребень от удивления выронила. — А у тебя что с ним?

— Ничего, — обрубила девушка и, понимая, что фрейлина не отстанет, пояснила, — Его сестра — подруга моей наставницы. Вот та и попросила помочь… отец у меня… в остроге…

— Погоди, так ты дочь того самого Збышева? Которого за заговор взяли?

— Да. Только не заговорщик он, — Настя вздохнула. — Выпить он любит. В Питерсбурх по делам приехал. А тут и завертелось… Ты не думай, государыня по окончанию следствия его отпустить обещала, а меня во фрейлины взяла.

— Повезло отцу твоему, и тебе тоже… — Лизетта зевнула и потянулась, — Ох, притомилась я! Государыня сегодня всю ночь в карты играть изволила, лишь к заутрене остановилась и уже после спать ушла.

— Она что ночью не ложилась? — ужаснулась Настя.

— Конечно! Привыкай. Здесь всегда так. Императрица заговора боится. Все ночью были, вот Елизавета Петровна ночами и гуляет. И весь двор вместе с ней. Так что сегодня отоспись хорошенько — тебе же завтра на дежурство, — Лизетта скинула домашнее платье, бухнулась на колени у образов, быстро перекрестилась и юркнула под одеяло.