Миссия (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 43

Я знаю, что это цинично. Знаю, что наверное это неправильно — играть на вере искренне и глубоко верующего человека. Но другого пути у меня нет. Я нашел слабое место Никсона и буду в него бить. Вернее — уже ударил.

— Я верю тебе… Мессия! — Никсон посмотрел мне в глаза, и снова опустил взгляд — Что я должен сделать, чтобы сберечь страну, и… себя?

— В первую очередь — уничтожь все нелегальные записи, которые сделали по твоему приказу. Далее — сейчас я дам тебе имена, и ты сам решишь, что с ними делать. По Уотергейтскому делу… ах да, ты не знаешь — вот то самое проникновение в отель «Уотергейт» будет названо «Уотергейтским делом», и с него начнется твое падение. Итак, раздули Уотергейтское дело два журналиста из «Вашингтон Пост» — это Карл Бернстайн, и Боб Вудворт. Но самое главное вот что: они получали информацию от источника, близкого к тебе. Он проходит у них под псевдонимом Глубокая Глотка, фильм такой есть порнографический об оральном сексе. Почему они так назвали своего информатора — не знаю. Может гомосексуалист? Но это неважно. Важно то, что он сливает всю информацию о тебе, а информацией Глубокая Глотка владеет по высшему уровню.

— Кто?! Кто эта тварь?! — губы Никсона скривились, он даже оскалился, и превратился в свою копию: Никсона-зверя. Все-таки не врали те, кто называл его диктатором, способным на… многое. Очень многое! Впрочем — как и положено главе гигантского государства. Империи.

— Это заместитель директора ФБР Марк Фелт. Он собирает на тебя компромат и передает его репортерам. Мотив — он считает, что ты не должен использовать ФБР в своих политических целях. Но мой внутренний голос говорит, что он врет — просто за что-то тебя ненавидит. За что — тебе виднее. Может ты чем-то его обидел, может где-то перешел дорогу. Но факт есть факт — Фелт твой самый страшный враг. Именно он явился причиной твоей отставки. Пригрел ты змею на своей груди.

— Фелт! — Никсон выплюнул эти слова, как ругательство. Лицо его покраснело, губы кривились, и я даже слегка испугался — как бы удар не шарахнул президента! И тогда все прахом! Не знаю, как я сумею работать с его преемником… и кто им будет — неизвестно. В известной мне истории — это был Форд. Но форда поставил на место Никсона Конгресс…

— Ричард, успокойся… время еще есть! Главное ты предотвратишь — свою отставку. Ну а потом… все в твоих руках. Захочешь сберечь страну, повести ее к светлому будущему — послушаешь моего совета. Решишь оставить все, как есть… Человек сам кузнец своего несчастья. И ты уже в этом убедился.

— Ну что же… наши дамы без нас уже соскучились — Никсон вытряс пепел и несгоревший табак из трубки в небольшую красивую урну возле узорной скамейки — Майкл, ты можешь пару дней пожить в отеле? Само собой — на полном нашем обеспечении. И под нашей охраной. Мне нужно осмыслить все сказанное тобой, и возможно, у меня возникнут к тебе очень важные вопросы.

— Нет проблем… — подумав, ответил я, и улыбнулся — Должен же я помочь своему президенту?

Никсон серьезно кивнул, и мы пошли назад, туда, где под солнечными лучами светился купол всемирно известного, ненавидимого и любимого белого здания. Белого Дома.

Наш номер охраняли двое мужчин в штатском, которых я сразу же узнал. Нет, узнал не лично каждого, как «Петю», либо «Роберта», узнал — как класс. Или скорее — как вид деятельности. «Телаки», телохранители, «люди в черном» — это были они. Незаметные, ничем не примечательные, и опасные, как ниндзя. Такие всегда были, есть, и… будут есть. Потому что любой человек, добившийся какого-то успеха, обязательно ненавидим теми, кого «зажали», не дали продвинуться, не оценили по достоинству.

А еще — всегда найдется тот, кто мечтает прославиться любым, даже таким жутким, отвратительным способом — кто бы знал имя некого мерзавца, если бы он не убил Джона Леннона?

Эти двое мужчин прохаживались вдоль по коридору мимо двери нашего номера и кивками поздоровались с теми двумя, что шли за нами следом. Все четверо остались за дверью, когда мы с Ольгой вошли в номер, а наш сопровождающий (тот самый, Кирби) — последовал за нами.

— Отдыхайте, сэр… мэм! Если решите прогуляться по городу, вам стоит только сказать одному из охранников, что дежурят в коридоре, и вам предоставят автомобиль. Ну или решите прогуляться без машины — охранники последуют за вами. Сами понимаете, ситуация такова, что мы не можем оставить таких важных гостей без присмотра. Ресторан отеля, все, что в номере — в вашем распоряжении. Пейте, угощайтесь, все оплачивает принимающая сторона. А теперь я вас покину, чтобы не мешать вашему отдыху.

Кирби коротко, по-военному кивнул, и едва не печатая шаг отправился на выход. Помощник пресс-секретаря, ага… интересно, в чем он помогает? Патроны подает? От него воякой несет за версту! Кстати, чем-то похож на Тома Круза в роли майора, военного журналиста.

Наконец-то мы остались одни… Ольга со стоном плюхнулась в кожаное кресло, тут же уцепилась за туфли на невероятно высоких шпильках и снова простонав, сбросила их с ног.

— Ооо… какой кайф! Как можно целый день ходить на этих штуках?!

— Как ты выдержала? — усмехнулся я, и когда Ольга попыталась что-то сказать, приложил палец к губам, затем обвел рукой вокруг себя. Ольга кивнула, мол, «Поняла!».

— Тяжело было. Конечно, и президент, и его жена люди очень приятные, но я не привыкла к высшему обществу. Ну кто я такая? Дочь ювелира, журналистка, переводчица и секретарь! А эти люди делают историю! Мне рядом с ними было не по себе, чувствовала себя такой ничтожной, маленькой!

— А как тебе Пэт? Вы с ней ходили по дому, и что делали?

— Разговаривали. Она очень милая женщина. И кстати — очень образованная. Прекрасно разбирается в музыке, в литературе, а насчет кулинарии — так я заметила, что у американских женщин вообще культ кулинарии! Пэт прекрасно готовит и разбирается в блюдах! Я раньше думала, что американки только готовое едят, разогревают, а получается — нет, готовят, и даже очень любят это дело. Пока в Америку не приехала — ничего о ней не знала, кроме того, что писали в газетах. Мне казалось — американцы все тупые, злобные, только и думают, как навредить советским людям. А знаешь, что оказалось? Им наплевать. Им вообще на все наплевать — кроме своей семьи!

— И денег — усмехнулся я.

— И денег, да. Но в первую очередь — семья. Кстати, в этом они ничуть не отличаются от нас, русских!

Я взглянул на Ольгу, улыбнулся, но ничего не сказал. Однако Ольга поняла:

— Мы все здесь русские, шеф! Какой бы нации, роду-племени мы ни были, мы русские! Разве вы это не поняли? Американцы воспринимали и воспринимают нас русскими! Более того, мы сами себя воспринимаем только как русских! Посмотрите вывески на Брайтоне. Посмотрите, как общаются обитатели Брайтона. Они говорят только на русском. Я знаю людей, которые за несколько лет проживания с США выучили всего несколько слов на английском! Клянусь, это правда! Им просто не нужно. Они живут в своей маленькой Одессе на Брайтоне, и ругаются, что официант в кафе не может как следует выучить русский язык! «Я столько лет хожу в это кафе, а этот дурачок до сих пор не смог как следует выучить русский язык!»

Она так смешно изобразила неизвестную мне старушку, с таким сочным одесским говором, что я расхохотался. Хохотала и она, звонко, запрокидывая назад голову. Это выглядело очень красиво… платье поднялось далеко выше колен, до самой границы чулок, стройные ножки обтянутые кружевными чулками смотрелись просто отпадно!

Мда… меня даже слегка заколбасило… приступ желания возник из ничего, и я поспешно сед попрямее, что возбудившаяся часть тела не совершила предательство и не выдала мое острое желание.

— Ну что будем делать дальше? — спросил я, с трудом отводя взгляд от бедер Ольги — Может, сходим в город? Прогуляемся?

— Как скажете! Только я переоденусь, ладно? — Ольга покрутила в воздухе руками, затянутыми в перчатки — И попроще. Только как бы драгоценности не поперли… Кстати, Пэт очень хорошо отозвалась о купленных вами драгоценностях. Сказала, что со вкусом подобрано, и что в отличие от ее мужа вы знаете толк в красоте. И что она мне немножко завидует.