Солнечный страж (СИ) - Фир Мария - Страница 16

— А нельзя ли поискать их при помощи магии? — вдруг спросила я.

— Вряд ли, — с сомнением ответил эльф. — Эти штуки сами по себе не волшебные, они только помогают создавать порталы.

— Вроде линз, которые собирают солнечные лучи? — предположила я.

— Наверное, я в таких делах не очень понимаю, — понизив голос, прошептал он. — Тссс…

— Что такое? — невольно спросила я одними губами и изо всех сил напрягла слух.

Я увидела, как рука эльфа потихоньку тянется к лежащему в его ногах топорику, а глаза цепко осматривают густые заросли малинника. Прошлой ночью, проснувшись от храпа Снори и выбравшись из палатки, я преспокойно ходила в те самые кустики, пока вдруг не услышала леденящий душу волчий вой. Теперь — я была уверена — волки нашли наш лагерь по запаху и намерены полакомиться свежим человеческим мясцом. В тот миг мне и в голову не пришло, что Лейс — лесной эльф, и именно потому волчья стая обходила нас стороной. Всё-таки, я была ещё так глупа. Я не сразу обратила внимание на свой дар, настолько была скована страхом и ожиданием неизбежного конца.

Они медленно, бесшумно окружили нас полукольцом. Не волки, нет! Поднявшиеся из земли мертвецы. Их глаза горели в непроглядной тьме болезненными красными огоньками. Эльф пронзительно свистнул, поднимая на ноги дремлющих Роба и Снори, а затем поспешно толкнул в костёр два сухих полена. Медленное и низкое пламя костра задумалось на несколько секунд, а затем с жадностью прыгнуло на свежее топливо, обдав нас жаром и живым огненным светом. И когда первый мертвец шагнул в круг света, растопырив костлявые руки, Лейс метко швырнул топорик прямо в его рассохшуюся черепушку.

— Я же говорил, — бросил эльф через плечо, — плохое это место.

— Это же… мёртвые, — пробормотала я, когда скелет в изодранных лохмотьях по инерции сделал ещё несколько шагов и рухнул к моим ногам.

— А бегают, как живые, — сказал подскочивший Снори.

Скелет скрёб сыроватую землю и пытался подняться. Снори одним движением выдернул из его головы топорик, бросил Лейсу, а затем подхватил мертвеца сапогом и пнул в разгоревшийся костёр. Вспыхнули прелые тряпки, от жара затрещали старые кости, и потерявший всю прыть скелет скорчился, как издохшее насекомое, и рассыпался на составляющие. Дальше всё происходило так стремительно, что я не успевала следить за моими спутниками. В отсветах костра вспыхивало отполированное лезвие меча Роба, который уже разрубил одного мертвеца пополам и отбивался от второго. Ворчливый и упитанный Снори, как оказалось, умел проворно управляться с двумя длинными кинжалами. Сейчас он вспрыгнул на камень и оттуда подобрался и снёс голову зазевавшемуся скелету, который высматривал, на кого вернее напасть.

— Не стой, — крикнул он, кидаясь за мою спину.

А я стояла, охваченная диким ужасом, и единственное, на что меня хватало во всей этой кутерьме — это сдерживаться и не визжать во весь голос. Для этого я зажимала обеими ладонями рот и шептала про себя «сейчас всё кончится, всё кончится, я сейчас умру».

Их было слишком много, и я услышала крик Роба, а затем звук упавшего на землю тела. Я должна помочь, должна обернуться и прийти на помощь — ведь для того меня и взяли с собой в поход. Но на меня, разинув гнилую пасть, уже шёл древний мертвец. Всё его тело, а вернее — то, что осталось от него, — было обмотано тряпками, пропитанными смолой. Оставшиеся зубы торчали в стороны и казались неестественно длинными, но хуже всего было то, что труп был вооружён. Костлявой рукой он тащил за собой по траве заржавленный длинный меч. Огонь, огонь, — мелькнуло у меня в голове, когда я увидела свисающие с мертвяка лохмотья. Если он обмазан смолой, то непременно загорится. Мне нужно было только обернуться, чтобы выхватить из костра головешку, но было слишком поздно, я бы не успела. Он был уже в двух шагах от меня.

Я закричала, прикрываясь руками, и тогда моя природа взяла верх над страхом и нерешительностью. Мой дар взорвался во мне, окутав меня белым огнём и разбудив от жуткого оцепенения. Мертвец, уже вскинувший надо мной меч, шарахнулся прочь. Я швырнула в него сгустком белого пламени, и он вдруг издал жуткий, потусторонний вопль. А потом — вспыхнул на пару мгновений и быстро ссыпался на землю серой костяной трухой.

— Сония, сюда, — крикнул мне эльф, и я кинулась в самую гущу кипящего боя, поджигая мумий и скелетов. Мертвецы отчаянно верещали. Случись мне услышать в ночи подобные крики, я бы с ума сошла от ужаса, а теперь — радовалась.

В несколько минут мне удалось поджечь и обратить в прах с полдюжины беспокойных мертвецов, остальные обратились в бегство, скрывшись среди камней и сосновых стволов. Все останки, которые не сжёг мой белый огонь, собрали и побросали в костёр. Роб был ранен — мертвяк проколол ему левый бок копьём. Сияние пламени, что окружало меня во время сражения, приутихло, а затем погасло совсем. От горящего в груди источника остались какие-то маленькие искорки. Голова отчаянно кружилась. Снори и Лейс обнимали меня с двух сторон, похлопывали по спине и восхищались моей магией и смелостью, припоминая друг другу, как сомневались, брать ли в поход девку-магичку. Роб сидел у дерева тоже чрезвычайно довольный, хотя и зажимал рану под рёбрами.

— У тебя осталось немножко твоего огня, — попытался пошутить он, — чтобы прижечь мою дырку?

Я опустилась на колени и старалась выровнять дыхание, что было не так-то просто. Кровь уже пропитала рубаху и продранный мертвяком шерстяной жилет. Снори принёс мешок, в котором у нас сберегались бинты и снадобья. Лейс светил мне факелом из горящей палки.

— Ничего страшного, жить буду, — пытался шутить Роб, когда мы задирали на нём одежду и пытались унять кровь растёртыми в кашку листьями манжетки и особым запирающим зельем. — Главное, чтобы они не вернулись.

— Эти не вернутся, — с уверенностью заявил Лейс.

— Откуда ты знаешь? — полюбопытствовала я, обернувшись.

— Ничейные, как и этот лес, — пожал плечами эльф. — Их разбудили всплески магии. Когда мертвяков поднимает колдун и отдаёт им приказ, они не отступают. И даже святой огонь не остановит тех, кому некромант велел убивать. Эти побежали… значит, их никто не ведёт, и вряд ли они вернутся.

Меня немного успокоил ответ Лейса, и я принялась вновь перебирать содержимое нашей походной аптечки. Оказалось, что половина купленных на базаре эликсиров, как и обереги от мертвецов — всего лишь подделки. Злобно ругаясь, Снори швырнул в костёр костяные погремушки, которые должны были защитить нас от нежити, а на самом деле только шуршали и гремели. Можно было бы попробовать перенести искры моего дара внутрь каких-нибудь предметов, но как сделать это без специальных связывающих заклинаний, я не знала. В церкви мне доводилось видеть заполненные магией предметы, но даже настоятельница никогда не рассказывала о том, как их изготавливают.

С полчаса я просидела, положив руку поверх повязки, в которую мы затянули Роба, и выслушивая движение его крови. Поначалу волнение и резко охватившая меня усталость после боя не давали как следует сосредоточиться, но потом я успокоилась, и дело пошло на лад. Я почувствовала, как тянутся друг к другу разорванные оружием мертвеца ткани и подпитала их своей силой, соединяя то, что должно быть целым. На моё счастье, злобный скелет не задел никаких внутренних органов — я чувствовала, что такие задачи мне, самоучке, пока были совсем не по силам. Края раны неуверенно, зыбко схватились, и я попросила Роба полежать неподвижно, напоив его расслабляющим зельем. Он с грустью посмотрел на меня и почему-то сказал:

— Теперь я вижу, что ты не совсем дитя, Сония.

— А я и вовсе не дитя, — сказала я, вскинув голову.

— А вот теперь — да, прямо как моя дочь, — слабо улыбнулся он.

— У тебя есть дочь? — удивлённо спросила я.

— Есть, — с нежностью прошептал Роб. — Далеко. Совсем уже выросла, наверное…

Сказав эти слова, он провалился в дремоту с блаженной улыбкой на лице. Я осторожно устроила его голову на рюкзаке и прикрыла одеялом, чтобы он не озяб. До рассвета мы просидели у костра. Битва взбудоражила нас. Сон не шёл. Лейс попытался было заигрывать со мной, но я была так вымотана, что только отмахнулась от его непристойных шуточек. Снори сопел, поглядывая в нашу сторону, но ничего не говорил. Я знала, что в отличие от сдержанного Роба, этому заросшему бородой медведю непросто даётся общение со мной на равных. Случись он гостем в «Усатом волке» — не раздумывая сгрёб бы меня в охапку и прижал в каком-нибудь углу за пару монет. Не потому, что я красавица, каких свет не видел, а потому что молода и свободна.