В плену реальности (СИ) - Кочеровский Артем - Страница 12

Оказавшись на кухне, Горький первым делом выпил. Только ударная доза бухла могла спасти его от глубокой депрессии на фоне постигрового синдрома. Когда мир вокруг стал чуть красочнее, а уровень пофигизма перекрыл переживания, Миша достал из кармана щепку и положил на стол. Не деревяшке шириной два миллиметра была сделана круглая выемка, в которую была вклеена нанофлешка размером со спичечную головку. Горький засунул носитель в адаптер и воткнул в ноутбук.

Введя известный им обоим пароль, Миша нашёл на флешке всего один текстовый файл с названием «клятва». Документ содержал несколько предложений.

«Поверь мне, Миша, я не использовал бы клятву, если бы мог решить эту проблему сам. Кое-что случилось, но тебе не нужно знать…

У меня есть сын. Его зовут Денис Востриков, он не знает о моём существовании. Я был бы и рад сказать, что был плохим отцом, но не был никаким.

Я оттягивал момент встречи с ним, но всё закончилось так и не начавшись. Тебе это не понравится, но у края того карьера ты поклялся, что поможешь мне, когда я этого попрошу. Это и есть искупление той клятвы. Я хочу, чтобы ты освободил его от игры. Он не должен стать заложником Тары, как мы с тобой…».

Горький ещё переваривал прочитанное, когда завибрировал телефон. Звонил отец Ксении. Горький схватил трубку и поднёс к уху:

— Я же сказал, что работаю только с теми, кто находится в игре! Хватит мне звонить, бл*дь!

— Ксения покончила с собой, — тихо сказал отец и положил трубку.

Денис сидел на стуле, опёршись рукой о подоконник, и смотрел, как падающая с серого неба морось налипает на окно. Задребезжал телефон. Денис нажал кнопку «игнорировать», а когда звонок прекратился, на экране появилось уведомление о четырнадцати пропущенных от Матросова.

Окно его съемной квартиры выходило на стоящий напротив такой же панельный дом. Свет горел в половине квартир, в остальных раз в двадцать синхронно мигал синий свет. Мигание напоминало сигналы, которые подавали безжизненные квартиры, прося, чтобы кто-нибудь в них заселился.

На подоконнике лежал вскрытый конверт и развернутое письмо из банка. Денис получал такие письма уже не первый раз, ему не пришлось читать весь ответ, достаточно было просмотреть ключевые фразы: «Уважаемый Денис Востриков, мы получили ваши документы для рассмотрения…», «…в связи с непостоянным движением средств на вашем лицевом счете…» «…сожалеем, но мы вынуждены отказать в предоставлении займа…».

В окне напротив появился силуэт мужчины. Он посмотрел на улицу, после чего завесил шторы. Через минуту в квартире мигнул синий свет, присоединившиеся к десяткам других.

Зазвонил телефон, на этот раз Денис поднял трубку.

— Шарп, ты чего там, сдох?! — крикнул в трубку Матросов. — Я тебе уже двадцатый раз звоню!

— Чего тебе надо?

— Это не мне надо, это тебе надо! Утром мне позвонили организаторы, им понравилось, как ты выступил, и они приглашают тебя поучаствовать ещё раз!

— Мне это не интересно.

— Ой, да кому интересно, чего тебе там интересно?! Хватит хандрить! Ты в отличной форме! В игре твои качества раскрываются в десятикратном размере! Ты можешь стать королем этой арены. Реальной звездой с фанатами и контрактами. Не тупи!

— Нет ни одной веской причины, по которой я должен хотя бы задуматься о возвращении туда. Во-первых, эта игра — один большой развод от корпорации, чтобы управлять всеми вами, как стадом баранов, во-вторых, я не знаю ни одного человека, кто соскочил с нее без последствий, а в-третьих, мне и одного раза хватило.

— Ни одной веской причины?! — Матрос хмыкнул в трубку. — Могу сотню назвать! Во-первых, в игре — охренительно круто!

— Ну-ну.

— Во-вторых, там в тысячу раз круче, чем на грёбанной полумёртвой Земле с вечно ссущим небом!

— Ага.

— В-третьих, все нормальные пацаны и девахи уже давно зависают там!

— Факт на факте.

— Ты был там и прекрасно понимаешь, о чём я говорю! Это же как… как цветное кино в каменном веке!

— Так причины будут или нет?

— В конце концов, ты можешь сделать там бабки!

В трубке повисло молчание. Денис посмотрел на подоконник. Рядом с письмом из банка лежали два неоплаченных счетах и уведомление о задолженности за коммунальные услуги.

— Сколько я получу?

— Другой разговор! Тебя пустят в следующую лигу, а значит среди участников будет несколько профессионалов, а это уже совсем другие деньги. Скаже-е-ем… в полтора раз больше, чем в предыдущий раз.

— В два.

— Идёт! — крикнул Матрос в трубку. — Заходи в игру! Подберу тебя на респе через десять минут.

Телефон замолк. Востриков еще раз взглянул на мигающие синим светом окна противоположного дома и завесил шторы. Он сел в кресло и надел на руку браслет с небольшим дисплеем. Процесс загрузки занял не больше тридцати секунд. Денис проверил настройки и перешел в меню с кнопкой «войти в игру». Размещённый в верхней части браслета светодиод мигнул насыщенным синим светом, осветив квартиру.

Тело будто пронзил электрический разряд, онемели макушка и затылок. В глазах поплыло. В галлюциногенном вихре обои смешались с комодом и продолжили затягивать в воронку стул, ковер, пол и потолок. В центре галлюцинации образовалась черная дыра, куда Дениса и засосало. Образовавшаяся в искаженном пространстве труба была не шире мяча для гольфа, но Востриков поместился в неё и двигался со скоростью реактивной ракеты. Стенки трубы напоминали фотообои, на которых можно было рассмотреть людей, дома и природу. Темнота в конце трубы рассеялась, и Денис увидел свет. Изображение раскрутилось в обратную сторону, и Востриков оказался в стеклянной будке на оживленной улице.

Первый вздох, словно наркотическая инъекция. Легкие наполнились чистым и свежим воздухом, кислород попал в кровеносные сосуды, и по телу от груди до кончиков пальцев пробежала приятная дрожь. Тело будто проснулось от многолетней спячки. Оно было живым, послушным и находилось в идеальной гармонии с мозгом.

Если бы его попросили описать свои ощущения двумя словами, он бы сказал: «максимальное восприятие». Рецепторы носа с высочайшей точностью передавали запах железа от стенок нагретой на солнце кабинки, уши, будто современная стереосистема, улавливали голоса проходящих мимо людей, сетчатка транслировала в мозг картинку невероятные детализации с бесконечной палитрой цветов. Шарп вспомнил слова Матроса: «во-первых, в игре — охренительно круто!».

Востриков оказался на небольшой площади, где стояли несколько десятков переходных кабинок. В них материализовывались люди. Они распахивали двери и выходили навстречу новому миру с улыбкой на лице и блеском в глазах. Старички шли уверенно, а молодняк — придурковато лыбился и крутил головами по сторонам.

— Шарп!

Востриков обернулся и увидел Матроса — парня с выкрашенными в пепельный цвет волосами в узких джинсах и розовой майке. Он стоял рядом с черной машиной на никелированных дисках с низкопрофильной резиной и махал Денису:

— Давай быстрее, времени в обрез!

— И ты, главное, помни, Шарп, — сказал Матрос, пересекая небольшую каморку, пропахшую потом. — Для меня это сражение не менее важно, чем для тебя. Меня, как представителя, пустили в следующую лигу, а значит мы не должны оплошать. Победы от нас никто не ждет, но плохое выступление — недопустимо.

Матрос подошел к одному из шкафчиков и набрал код на цифровом замке. Дверца открылась, и он вытащил наружу составные части брони.

— Не хочу ничего навязывать, — продолжил Матрос, помогая закрепить щитки суперлегкого металла на голени и бедре. — В прошлый раз ты справился великолепно, но просто подумай о том, чтобы участвовать чуть более активно. Если вдруг встретишь отбившегося от стада игрока, который повернулся к тебе спиной, то уж не жалей патронов, просто прикончи его, ладно?