Опасные звезды (СИ) - Федорова Екатерина - Страница 25

— Повернись. — Попросил вышедший из душа хозяин каюты, успевший надеть черный комбинезон — точно такой же, как тот, что остался в рубке.

Я крутнулась, ленточки плеснули яростной волной, заходили вокруг бедер.

— Необычно, нетипично хороша… — Протянул Скевос. — И я угадал. Это платье сшито как на тебя.

— Не могу не спросить, где у него батарейка. — Тут же заявила я, чувствуя себя до странности нехорошо под его взглядом. — А то ещё сяду, простите, всей своей обнаженной нижней частью прямо на неё. И будет у нас с платьем одно короткое замыкание на двоих…

Он мотнул головой, глаза у него смеялись.

— Нет, такого я бы не допустил. Платье потребляет излучение, рассеянное по кораблю, своего энергозапаса у него нет. Так что садись смело. Идем?

К выходу он двинулся, не дожидаясь моего ответа. Я зашагала следом.

Привел меня Скевос на один из нижних ярусов. Во время моих прогулок по кораблю вход сюда все время оказывался перегорожен ребристой стальной переборкой. Теперь она скрутилась в громадную балку, подвешенную под потолком — а на пустом пространстве за ней замерли четыре машины. Выглядевшие как… как вязанки копий. Но красивые вязанки, стремительных, чуть надломанных очертаний. Посередине, над каждой, приподнимался темный пузырь, выступая из массы черных толстых стволов с надломом.

— Вершина инженерной мысли Орилона. — Негромко сказал Скевос.

И подошел к той машине, что стояла справа от него. Любовно похлопал по ближайшему окончанию копья — толстенному, где-то полметра в диаметре.

— Боевой челнок для людей, чья воля не подавлена вирусами группы Ив… тот товар, с которым мы хотим познакомить Галактику. Кстати, на Дали, говорят, используются челноки только такого типа… Ты готова?

— К чему? — Осторожненько спросила я.

Вид у Скевоса был загадочный. И тон тоже.

— Мы прогуляемся к соседней звезде. — Объявил он. — Доступ. Готовность к старту номер два…

Вязанка громадных копий, за которую он держался, с легким пощелкиванием разошлась по центру. Открылся вход — небольшой вытянутый люк, окруженный черными копейными трубами, как раз по моему росту. Распахнулся, открывая чрево машины. В проеме вспыхнул зеленоватый ровный свет.

Скевосу, чтобы войти, пришлось согнуться. Я шагнула внутрь челнока, лишь слегка склонив голову.

Узкий проход — и два ложемента.

— Я решил, что нужно преподнести тебе подарок, Наташа. — Серьезно сказал Скевос. — И даже потратил целых пять минут на то, чтобы придумать, какой именно. Жизнь коротка. Тряпки, украшения, валютные чеки… все это не то. Мы поужинаем в короне ближайшей звезды. Садись.

Он сел на ложемент по правую руку, я опустилась на соседний. Как-то все это было странно. Вечернее платье, боевой челнок — и ужин в короне звезды…

Сзади щелкнул, закрываясь, люк. Скевос приказал:

— Выход. Курс на Си-Ри-849. Прыжок с границы безопасного удаления от корабля.

Часть обшивки с челноком вдруг резко отъехала, открыв громадное окно, глядевшее в черноту. Машина, в которой мы сидели, мягко приподнялась над полом — и выскользнула наружу. Я мельком заметила, что ребристая переборка уже успела опуститься, отрезав ярус с челноками от остального корабля…

Темно-бархатная пропасть космоса, утыканная звездами, открылась нам навстречу — и сомкнулась вокруг машины. Несколько секунд было ощущение, что ничего не происходит, а потом пространство за колпаком кабины вдруг смялось, звезды закрутились в спирали. На смену им развернулись щупальца алого сияния, тоже идущие по спирали вокруг челнока.

Щупальца тут же расправились, слившись в громадную, алую в оранжевых отливах равнину под челноком. Прыжок был завершен. И мы летели над звездой…

Гигантскими пиками поднимались вокруг рыжевато-алые протуберанцы. Шевелились, клубились по краям, опадали. На смену им неторопливо поднимались вверх другие.

Машина, в которой мы сидели, неслась между ними, кабину заливали всполохи алого сияния, собственное зеленоватое освещение челнока успело погаснуть…

Скевос вдруг молча встал. И, шагнув через проход, замер у моего ложемента.

— Я, наверно, должен извиниться. Приглашая тебя сюда, я имел в виду не только — и даже не столько ужин…

— Так это боевой челнок или выездной бордель? — Бросила я не слишком любезно, не удержавшись. — Или объект с широкими функциями?

И тут же пожалела о сказанном. Гибче надо быть, гибче. До Орилона пока что далеко…

Скевос, тихо засмеявшись, запустил руки в облако ленточек, без устали танцевавших над моими бедрами.

— Поверь мне, приличная армия не может прожить без борделей. Однако дочери саря не пристало знать такие неприличные слова.

Он всего лишь поглаживал мне живот и выпуклость между ног, просунув руки под платье — а я со стыдом ощутила тихую, животную дрожь предвкушения.

У тела были свои понятия о приличном и неприличном.

— Гравитационный горизонт на уровень ложемента. — Не совсем понятно для меня сказал вдруг Скевос.

И поплыл вверх, поднимаясь к колпаку кабины. Опустился сначала на одно колено, потом уселся рядом со мной — прямо над пустотой, под которой снизу темнел проход между ложементами. Приказал, склоняясь и охватывая руками мое лицо — бережно, как какой-то дар:

— Поворот по горизонтали на сто восемьдесят…

Челнок крутнулся — и алая пропасть звезды вдруг повисла уже над колпаком кабины. Я по-прежнему лежала на ложементе, только звезда теперь сияла сверху. Опуская вниз, ко мне, кроваво-оранжевые щупальца гигантских протуберанцев.

— Учитывая торжественность момента… — Сказал Скевос, глядя мне в глаза.

Его заливало алое сияние, потоком стекавшее по щекам и вискам, расплывавшееся по комбинезону лужами алого огня.

— Я полагаю, что тоже имею право на подарок. Звезда и женщина — вот то, что я хочу сейчас видеть.

И, резко отняв руки, отпрянул назад. Растянулся на своем ложементе, повернул ко мне голову, глянул лукаво.

— Звезду и женщину, Наташа. Здесь и сейчас. Я жду…

Рука его прошлась по груди, комбинезон раскрылся, обнажая тело. Я вздохнула и приподнялась.

Где-то в глубине сознания мелькнуло воспоминание о Ворисоне, который вот так же развалился на ложементе, приказав его оседлать…

— Ворисон был дураком. — Вдруг живо сказал Скевос, словно прочитав мои мысли. — Когда назвал тебя некрасивой. Видел бы он, как ты хороша в пламени звезды. Ты сияешь, Наташа. Вся. Звездная дева, смотрящая на мир из огня. С лицом, которое одно на всю Вселенную…