В целом мире нет места для тебя (СИ) - Лещенко Ирина - Страница 12

Глава 7.

Будильник и кошка. Все мои утра начинаются ужасно одинаково. Хотя наверняка не только у меня, а у всего работающего народа. Зевки, стенания о вселенской несправедливости, душ, кружка чая или кофе, сонный прищур в окно — что там сегодня, солнце или тучи?

Я раздвинула шторы и шарахнулась в сторону. Лоджия была наполнена синицами. Птицы сидели на раме приоткрытого окна, на спинке и подлокотниках старого кресла, ютились на ветках забытой искусственной елки, нахохлившись и поворачивая голову то одной стороной ко мне, то другой.

— Ребята, это что за наглость? То, что я вас кормлю иногда, не значит, что я пригласила вас на постоянное проживание!

Стоило приоткрыть дверь, как черно-желтые снаряды начали хаотичные перемещения, стукаясь клювами в стекла. Я, пригнувшись как под обстрелом, выскочила на промороженную лоджию и распахнула окно. Пушистое крыло коснулось голой щиколотки, и птицы одна за одной повылетали на улицу.

— Дурдом. — я заскочила обратно, поджимая мгновенно замерзшие пальцы ног.

Сапоги отправились в пакет, на осенние ботинки я косилась со здоровым скептицизмом, поэтому как обычно выбрала вариант, который бы ни один идиот кроме меня не выбрал.

В тяжелой куртке и кроссовках смотрелась я конечно оригинально, но зато перемещалась вертикально, не валясь поминутно. Даже бежать можно, теоретически.

Неделя. Сегодня ровно неделя моей одинокой жизни. А такое ощущение, что все это в другой жизни было.

Во дворе я никого не встретила, никто не спешил спасать меня от возможных падений, я в общем-то думала, что это нормально и так и должно быть, но в глубине души ощутила отчетливое разочарование.

На работе наступило обычное преддекабрьское затишье — я перетерла половину полок, пробежалась по обувным в поисках распродаж, едва не купила платье, вовремя опомнилась и спрятала кошелек поглубже, твердо решив больше никуда от цели поисков не отклоняться. Обеденный перерыв был угроблен бесконечными примерками, после которых я стала обладательницей похожих на берцы ботинок с высокой подошвой и шнуровкой, не особо женственных, зато теплых, с нескользкой подошвой и дешевых. Передавая купюры, загрустила — надо срочно как-то решать этот вопрос…

Домой я шла с относительным комфортом, на улице внезапно потеплело, и слой снега начал подтаивать. Недалеко от остановки стояла скульптурная композиция из трех охотников на конях, с беркутами, расправившими крылья — с крыльев и клюва капало, кони блестели мокрыми боками в свете проезжающих машин.

Во дворе, несмотря на темноту, было людно. Возле подъезда толпилось человек восемь, оживленно переговариваясь; свет фонаря выхватывал то одно лицо, то другое. В паре шагов от основной толпы стояла моя соседка снизу и укоризненно покачивала головой.

Металлическая дверь подъезда была снята с петель, какой-то парень увлеченно ковырялся в домофоне.

Я подобралась поближе к соседке.

— Теть Гуль, это что за беспредел? — полушепотом спросила я, доставая из кармана связку ключей.

— Да парень из 435ой, денег девать некуда. Приехал недавно, а уже порядки наводит. — отозвалась она и фыркнула. — Замок опять заело, то открывается, то нет. Он тут постоял минут пять, да и заказал новую дверь…вроде на свои деньги, не знаю. Лишь бы собирать потом не пошел — никто ж не отдаст…

Ну да. Замок регулярно отказывался впускать нас в подъезд, и приходилось звонить по соседям. Уже полгода пытались собрать деньги на новую, но список сдавших ограничивался тремя квартирами, на том дело и встало.

— А как я завтра домой попаду? Ключи-то другие будут? — я переминалась с ноги на ногу, хотелось и есть, и пить, и просто раздеться и завалиться на кресло или диван, но в пустую квартиру подниматься желания не было.

— А, так он на всех сделал, принесет к ночи, сказал. — Тетя Гуля махнула рукой и переключилась на еще не посвященную в происходящее пожилую пару. Я осторожно обошла монтера и зашла внутрь. По подъезду носились снежные вихри.

Зайдет, значит.

Впрочем, как только я вошла в темную квартиру и сняла ботинки, тут же забыла о возможном вечернем визите. Оно и хорошо — иначе сидела бы как на иголках, а так даже опешила, услышав звонок.

Я даже не спрашивала, кто там — просто открыла дверь. На пороге стоял донельзя домашний Павел в тапках, драных джинсах и темной футболке. На пальце зазывно покачивалось колечко с тремя ключами.

— Привет. — парень протянул мне связку. — Надеюсь, не очень поздно.

— Да нет. — я улыбнулась в ответ, принимая ключи. — Я так рано не ложусь. Всем отнес?

Паша подозрительно прищурился, вздохнул и взъерошил волосы на затылке.

— Сразу поняла, что к тебе я в последнюю очередь? — уточнил он.

— Ну, подозревала. — я чувствовала себя все более неловко. — Все-таки мы знакомы уже и вообще…

— А вообще, я пришел к тебе в последнюю очередь, чтобы с чистой совестью куда-нибудь пригласить. Например, завтра. По-дружески. — Паша улыбнулся, в очередной раз обезоружив меня ямочками на щеках. Нечестный прием, практически ниже пояса!

— А…почему нет. — пролепетала я. Щеки заалели. — Быстро ты решился.

— Так холодно же. — парень передернул плечами. — Зайти или на работу заехать?

— Давай на работу. — я подалась назад, собираясь закрыть дверь, но Паша засунул между косяком и дверью ногу в тапке.

— Минутку. — напряженно сказал он, перехватывая мою руку и убирая с ручки. — Давай один момент обговорим сразу, хорошо?

— Хорошо. — я сглотнула. Я же вообще ничего о нем не знаю, может, он вообще принес ключи как предлог, и сейчас что-то со мной сделает. Может, судьба у меня такая — пасть от рук совершенно нестрашных маньяков, Олег вот не справился, теперь этот добьет…

Видимо, в глазах у меня сейчас что-то было нехорошее. Паша, приглядевшись, выпустил мою ладонь и поднял руки кверху.

— Стоп, не надо пугаться. Я правда хотел поговорить, но лучше скажу завтра. Спокойной ночи.

Прежде чем я разобралась со своими ощущениями, паническими мыслями и красными щеками, он исчез.

А я ведь даже не знаю, куда мы едем, как надо одеться, правда ли это «по-дружески» или… Я закрыла лицо ладонями.

Имею ли я право вообще думать о таком спустя неделю после расставания? Может, я вообще ни секунды не любила Вадима, или я опять закрываю дыру в сердце первым попавшимся человеком?

Пусть и очень симпатичным человеком. Который, вроде, и сам не против.

Интересно, научусь ли я когда-нибудь не стесняться и не теряться в присутствии мужчин. Услужливое воображение тут же нарисовало картинку: я, потряхивая шикарными локонами, в обтягивающем платье до колен, с таким разрезом сзади, иду по улице, улыбаясь, и люди оборачиваются мне вслед…или вот — я первая, глядя в глаза мужчине напротив, придвигаюсь ближе…

Опрокидываю стол, или тут же чем-то давлюсь, или начинается землетрясение, мрачно додумывает та самая моя часть, которая всегда все портит. То ли рационализм, то ли цинизм, не разберешь. Картинка с коварной соблазнительницей в моем лице растаяла.

Уже засыпая, в тот самый момент, когда кровать наконец становится безумно уютной, а мысли выходят из-под твоего контроля, перекидывая мостик в сон, я подумала, что ничего не мешает Паше быть маньяком, просто убить меня завтра, например.

Поэтому он и появился в нашем городе — прячется от правосудия.

На голову словно стакан холодной воды вылили. Я дернулась и вывалилась из мягкого и пушистого облака полудремы обратно на свой жесткий диван.

Чертова фантазия.

Утро субботы я встретила в слезах. Закопавшись в шкаф, осознала жестокую правду — одеть мне нечего, выгляжу я как пугало, убогие ботинки подходят только к джинсам, и никуда я вообще не пойду, а лучше бы полечить нервы прежде, чем связываться с другими людьми. Я даже минут пятнадцать всерьез попереживала, потом долила воды в стакан с подснежниками — сколько они могут простоять, интересно?

Естественно, все мои мысли в этот день были заняты не работой.