Танец над вечностью (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна - Страница 7

Я преклонил колени перед ликом бесконечности и положил ладонь на грудь, чувствуя холод священного символа. Растревоженная память искушала сознание сладострастными картинами, мешая очищению от блуда.

— Господи Единый, прости мне грехи, прости мою слабость, избави от порочного наваждения колдуньи, помоги забыть ее и укажи путь…

Когда рассвело, и первый луч солнца упал мне на лицо, отвлекая от медитации, я с ужасом обнаружил, что бесконечность исчезла.

Но пожаловавший позже отец Павел ничуть этому не удивился. Он отвернул на мне ворот рубашки, бегло взглянул на мою грудь без единого следа татуировки и кивнул:

— Добро пожаловать в Орден. В библиотеке вас уже дожидается ваш наставник, отец Георг.

— Я принят? — изумился я. — А как же символ?..

— Вы его не чувствуете? — спросил церковник и покачал головой. — Ваше состояние хуже, чем я думал. Отец Георг вам все объяснит.

Библиотека Ордена занимала несколько этажей, переплетенных коваными ажурными лестницами. Книжные шкафы тянулись от пола до потолка, теряясь в таинственной темноте, пряча в своих недрах тысячи и тысячи фолиантов, свитков, рукописей. Однако привычный восторг при виде сокровищниц человеческой мысли быстро уступил место горьким размышлениям, какое именно запретное знание здесь может скрываться. Наставник сидел за одним из столов, сгорбившись над рукописью, рядом лежала коробка. При моем появление он поднял голову и так печально улыбнулся, что у меня сжалось сердце от нехорошего предчувствия.

— Садись, Кысей. Нам предстоит долгий разговор. Я рад, что ты прошел посвящение, хотя иначе и быть не могло.

Я осторожно присел на лавку и задал давно мучивший меня вопрос:

— Отец Георг, раз вы здесь, то вы… сами состоите в Ордене Пяти?

— Увы, да, — развел руками старик. — И тебя тоже не миновала чаша сия, как я ни старался. Люди ошибочно полагают власть наивысшим благом и готовы убить за нее, зачастую даже не понимая, какое бремя ответственности она налагает. Но если престол или титул можно уступить преемнику, то знания навсегда остаются с тобой. И рад бы отдать или забыть, да невозможно. Но позволь, я начну с самого начала.

Наставник сгорбился еще больше, водя ладонью по пожелтевшим страницам.

— Как ты знаешь, я дружил с твоим отцом. Оливер был настоящим гением, опережавшим время со своими идеями. Но многим из них так и не суждено было увидеть свет. Это обычная практика Ордена — выкупить изобретение и похоронить в архиве до лучших времен. Поверь, иногда это и в самом деле лучше, чем если оно попадет в руки безумцев. В конце концов, эти знания и обеспечивают главное могущество Ордена. Последнее, над чем работал твой отец, было… Ему удалось построить корабельный хронометр.

Старик подвинул ко мне жестяную коробку. В наступившей тишине я услышал мерное тиканье, которое вдруг отозвалось смутными детскими воспоминаниями.

— Двадцать лет прошло, а он до сих пор ходит, секунда в секунду, — вздохнул отец Георг. — Орден согласился выплатить за него сумасшедшую по тем временам сумму, десять тысяч золотых, но Оливер уперся и отказался. Он хотел, чтобы его изобретения приносили пользу, а не пылились в архиве.

Я не выдержал, открыл коробку и извлек тяжелые часы странной конструкции. Морской хронометр… для точного измерения долготы вместе со звездным кольцом… для надежной навигации кораблей в дальних плаваниях… для открытия новых земель… для составления подробных карт… Гордость за отца смешалась с горьким сожалением. Дальний свет мог бы быть открыт двадцать лет назад, если бы родители…

— Моего отца убили из-за этого? Орден?

— Ордену не было нужды его убивать, Кысей, — вздохнул наставник, — потому что Оливеру предложили то, от чего он не смог отказаться. Самому вступить в Орден и прикоснуться ко всему этому, — старик обвел рукой, указывая на бесконечные книжные полки. — Твой отец согласился.

— Тогда смерть родителей?..

— Я не знаю, мой мальчик. Знаю только, что Оливер успел с кем-то договориться о продаже хронометра, потом передумал из-за возможности работать на Орден и получить доступ к его архивам. То ограбление… — отец Георг замолчал ненадолго, потом опять вздохнул. — Иногда я думаю, что грабители искали именно эти записи, и Оливер мог бы остаться в живых, если бы их нашли… Но он отдал их мне на хранение.

Старик зажмурился, словно от невыносимой боли. Я взял в руки его сухую ладонь и легко ее сжал:

— Нет, отец Георг, не думаю. Я плохо помню те события, но мерзавцы приходили не грабить. Они шли убивать. Вы ни в чем не виноваты.

— Виноват, еще как виноват, мальчик мой. Когда ты осиротел, встал вопрос о том, что делать с изобретениями твоего отца. Хотя Орден по-прежнему предлагал их выкупить, ты был слишком мал, чтобы вступить в права наследования, а разыскивать твою троюродную родню и отдавать тебя незнакомым людям я побоялся. Я испугался, что те, кто убили твоего отца, могут решить, что и ты, да и я… В общем, я заключил с Орденом сделку, которая изменила наши судьбы. Я отдал все материалы, а взамен Орден предоставил нам полное покровительство и защиту. Мне пришлось вступить в его ряды, а тебя ждал самый лучший приют, обучение в столичной Академии, хорошее назначение и… Господи, я сломал жизнь нам обоим! Мальчишкой ты мечтал о море, рвался в дальние странствия, а я не хотел, чтобы ты повторил судьбу своего отца, и заставил тебя выбрать служение Единому…

Я снял очки и потер переносицу. Мерное тиканье хронометра успокаивало и усыпляло.

— Не надо, наставник, меня никто не заставлял, я сам выбрал свой путь, потому что хотел быть похожим на вас, а не на отца, которого почти не помнил… Вот только обидно, что Шестая оказалась права в том, что со смертью моих родителей было нечисто. Подлая тварь сразу все учуяла!

— Есть еще кое-что. Когда я вступил в Орден, то передал им на хранение все имущество, что у меня было, а было у меня немало, переписав его на тебя. Мне тогда думалось, что для тебя нет лучшей судьбы, чем попасть в самый богатый и могущественный Орден, служить в нем, отомстить за родителей и… Я был молод и глуп, что поделаешь, и ты здесь из-за меня. Но нет худа без добра, теперь, когда ты знаешь правду, ты можешь вступить в права наследования и получить все, что накопилось за двадцать лет. Ты богат, Кысей, но потерял самое ценное…

— Я потерял Юлю…

— Ты потерял свободу! — старик встал и подошел к книжным полкам. — Свободу {не знать}! Впрочем, ты всегда безоглядно рвался к знаниям, как и Оливер. Оглянись вокруг, Кысей, все, что ты здесь видишь, ты должен будешь узнать. Хочешь ты того или нет, тебя не спрашивают. Это и есть твой обет послушания в Ордене. Живая память человечества. Орден Пяти хранит все знания, накопленные в течение веков, в том числе и те, от которых волосы на голове дыбом становятся. Ты видел главу Ордена? Отец Павел почти не спит. Он не может. Любой другой на его месте давно бы сошел с ума, а он… Тоже не может. Никто из нас не может сойти с ума. Символ не дает.

Я растерянно провел рукой по груди и спросил:

— Символ? Почему я его не вижу? Не чувствую? Что со мной не так?

— Все с тобой так, — старик раздраженно махнул рукой, — увидишь и почувствуешь, когда придет время. Еще успеешь пожалеть. Бесконечность тебя уже приняла, иначе символ бы просто остался бесполезным украшением. Лучше ответь мне, что ты собираешься делать дальше?

— Исправлять свои ошибки, — твердо ответил я. — Чтобы защитить остальных от Шестой, которая из-за моего попустительства…

— Господи, Кысей, очнись уже! — наставник стукнул ладонью по столу. — Какая Шестая? Орден поймает ее и без тебя, а ты просто возьми деньги и уезжай подальше. Я прошу тебя. Пожалуйста, хотя бы в этот раз последуй моему совету!

— Но как можно? Я же послушник… — растерялся я. — Отец Павел сказал, что меня пригласили в Орден именно для того, чтобы я помог…

— Ему была нужна твоя память, а сейчас нужно всего лишь твое молчание, а не участие. Я смог с ним договориться. Послушание в Ордене не ограничивает тебя. Ты примешь обет знаний, а потом можешь заниматься чем угодно: преподавать, практиковать как душевед, постричься в монахи, купить себе поместье и титул, что угодно! Денег хватит на все. Еще есть записи твоего отца. Ты не хочешь их разобрать? Там ведь были описания не только хронометра, но и других изобретений. Может, ты сможешь их развить? А путешествовать? Ты хочешь путешествовать? Так отправляйся! Теперь ты можешь позволить себе нанять целый корабль! Да что там нанять — купить!