Обещание (СИ) - "Эвенир" - Страница 44

Стах услышал тихий кашель. Бэйн, поражённый странным оружием гирарданца, лежал неподвижно, будто большая марионетка с обрезанными нитями. По его подбородку сочились струйки крови.

— Странно, — прохрипел Бэйн. — Мне совсем не больно…

А Стаха вдруг передернуло от ужаса и отвращения. Рука Бэйна, лежавшая в футе от Стаховой парализованной ноги, таяла. Кожа уже исчезла, быстро растворялась плоть, растекаясь мутно-розовой слизью, обнажались белые кости, истончались, пропадали, будто сделанные из снега. Рукав кителя прогибался, сдувался, превращаясь в мокрую тряпку, лежащую в вязкой луже.

— Господи, — от ужаса не слушались губы, будто чужие. — Господи, только не это! Только не так…

Он не сводил глаз со своей бесчувственной ноги, глядя, как подползает к ней отвратительная масляная лужа, которая минуту назад была красивым и сильным мужчиной. «Господи, нет, гирарданцы не люди. Люди могут убивать, но не так, не так…» В бездумной панике, опираясь спиной в стену, а рукой и ногой в пол, потащил беспомощное тело боком вдоль коридора, как можно дальше от спрута, перерезанного пополам, и человека, таявшего заживо. Взгляд случайно упал на то, что осталось от Бэйна. Стаха вырвало, на пустой желудок слизью и желчью, но воображение подсказало: «Вот оно, начинается!» Бэйн сказал: «Это не больно». В самом деле, больно не было. Только холод дополз уже до поясницы. А в шлюзовом отсеке между тем послышались шаги. Тяжёлые и неторопливые шаги человека, которому некуда спешить и не слишком хочется идти туда, куда несут его ноги. Человек вошёл, на мгновение загородив собой свет, склонился над тем, что было когда-то Бэйном, обернулся к Стаху. Ужас близкой смерти сделал Икеду иммунным ко всяким другим страхам. Он криво усмехнулся гостю:

— Привет, красавчик.

После чего с облегчением отрубился.

Первое, что заметил Стах, очнувшись, было обилие одеял. Они на станции были приятного серо-голубого цвета, из мягкого синтетического материала, напоминавшего меховую шкурку Маленькой Лапы. Теперь они были везде: целой горой поверх непонятно чего у стены, ворохом поменьше, из которого торчали обтянутые скафандром ноги, — у аварийной переборки, а также аккуратным коконом вокруг его собственной тушки. Стах осторожно огляделся из-под опущенных ресниц. Мейнаке сидел у стены напротив, уронив кисти рук на колени и низко опустив голову. Рядом с ним на полу лежал бластер.

— Блядь… — прохрипел Стах, глубоко обиженный таким положением вещей. — Моя станция! У всех есть оружие, кроме меня!

Мейнаке поднял голову. Спросил, сочувственно поморщившись:

— Как ты? Тебя зацепило?

Стах здоровой рукой ощупал бесчувственные конечности и убедился в том, что они пока не растаяли, сохранили приятную твердость и упругость. Более того, паралич, похоже, проходил. Пальцы левой руки покалывало, будто иголками.

— Зацепило, — кивнул Стах. — Но ничего, не смертельно. А что ты, Мейнаке? Будешь зачищать, чистильщик?

— Не буду, — покачал головой Мейнаке. — Заебало.

— Ну и правильно, — похвалил Стах. — У нас прямая трансляция сейчас на Венчуру и в полицейское управление. Так что полностью зачистить не удастся.

— Ты как маленький, Стах, — снисходительно улыбнулся Мейнаке. — Содружеству нужно топливо, нам нужны корабли. Неужели две великие цивилизации не смогут простить друг другу гибели пары солдат? Всё замнут, Стах, всё переврут, а потом всё забудут.

Икеда вспомнил мехавейский корабль в короне сияющих искр и согласно кивнул:

— Ты прав, красавчик. Мы — всего лишь вода под мостом. Люди всегда поверят доброй сказке, а не паскудной правде.

Молчание нарушил бортовой компьютер:

— Орбитальный контроль запросил разрешение на стыковку кораблей Управления Полиции. Разрешение дано. Крейсер А-11 будет перемещён на внешний док. Время до стыковки: два часа двадцать восемь минут.

Люк шлюзового отсека закрылся.

— Кавалерия всегда приходит на помощь и всегда вовремя, — усмехнулся Стах. — Кстати, как тебе удалось состыковаться? Ведь стыковочный порт заняло корыто Бэйна. Ныне покойного.

— Скажем так, командор неплотно закрыл за собой дверь, — ответил Мейнаке. — У наших крейсеров два порта. Я состыковался с его кораблем. А вот как попал сюда спрут, это вопрос. Хотя он был в скафандре…

— Раз уж у нас такой вечер откровений, — предложил Стах, — расскажи, как дело было. Как ты вляпался в такое дерьмо?

— Ну, как… Ясно как. Что надо роду, то и делаешь. А наш Патриарх Микил Кэй — мужик крутой. Недаром он так долго возглавляет самый влиятельный род, где каждый — пуп земли. Он проницательный человек, умный, безжалостный. Настоящий лидер. Ещё когда Найори ушла, он начал присматривать за Бэйном. Как будто боялся за него. Ну, оно и понятно, сын всё-таки. Он и раньше ради него такое сделал, ты не поверишь: после Белого Обряда не отдал его в чужой род, а оставил в своём. Кому-нибудь другому за это лёгкие бы вырвали, а ему — ничего. Вот, а когда с Найори такое вышло, он мне поручил присматривать за Бэйном, а я тогда уже в полиции работал. Я ведь из простого рода, Икеда. Тебе этого не понять. Когда меня взяли в Поющие… Да что тебе рассказывать. Всё равно не поймёшь.

Странно, но Стах это понимал. Что тут понимать? Самая распространённая сказка всех времён и народов.

— Так что Бэйн? С катушек съехал? Ушёл в запой, ограбил киоск, проиграл состояние в казино?

— Да нет, вроде нормально всё было, — ответил коротким смешком Мейнаке. — Время шло, наш принц работал, про Найори как будто забыл, строил военную карьеру, все и расслабились. И когда нашли Аалону, никто ничего такого не подумал, никакой связи вроде бы не было. Но Патриарх мне сразу сказал: «Все доказательства должны быть сначала на моем столе, а уж потом — на столе Калеа». Он поставил задачу предельно ясно: «Убийца — человек, в худшем случае — гирарданец. Кем бы он ни был на самом деле». А когда я принёс ему эти соскобы из-под ногтей Аалоны, тогда он, видимо, и выяснил, что убийца — Бэйн. Сразу убрал его из столицы, но оказалось — поздно. Оказалось, что Луану и Конани Бэйн убил ещё раньше. А потом он, видимо, совсем помешался на этом твоём Кэйлани. Именно его хотел. На пляже чуть не попался, в ста шагах от стоянки глайдеров, от камер, от храма… Потом в госпиталь припёрся, потом в дом рода Молчания, где сто человек его могли опознать. Патриарх понял, что дальше так продолжаться не может, вот и отдал приказ…

— Ты подбросил ДНК? — перебил Стах. — Чья там на самом деле была? Бэйна?

— Я почём знаю? — пожал плечами Мейнаке. — Скорее всего, самого же кейяре. Эйнаре говорил, что мало материала. Но зато представилась возможность подбросить доказательство, что убийца — человек. Я и подбросил, конечно. Прямо в лабораторию.

— Вот молодец, герой… Ну а сюда-то зачем пожаловал? Бэйна своего подстраховать?

— Нет, — вздохнул Мейнаке. — Зачистить всех, включая Бэйна, и устроить аварию на станции. Чтобы всё это разъебать, чтобы ничего не осталось. А с записями потом пусть политики да жрецы разбираются. Записи и подделать можно. Или продать за сто кило микриллия. Как думаешь, твоя голова на столько потянет?

— За столько добра таких, как я, можно с десяток купить, — пожал плечами Стах.

— А его? — вдруг спросил Мейнаке, кивнув куда-то в сторону. — Его во сколько оценишь?

Стах наклонился, заглянув за поворот коридора. С тошнотворным, полуобморочным отчаянием увидел, как идёт к ним Кэйлани. Увидел бледную, но решительную мордашку, тонкие руки, прижимающие к груди Маленькую Лапу, твёрдо сжатые губы.

Икеда с воем приложился башкой о стену, закрыл глаза, сдаваясь. И поэтому не видел, как Мейнаке поднял с пола бластер. Лишь услышал, как тот сказал:

— Постарайся простить меня, кейяре Кэйлани Ола.

========== Глава 23 ==========

— А вот я простил его! — горячился Кэйлани, до боли сжимая руку Стаха. — Понимаешь, он уже держал бластер у виска! Он бы застрелился. Ты бы этого хотел?

— Лапа, я его защищал перед полицией, если ты не помнишь! Я всем сказал, что он нас спас. Вир Кан Лу теперь всё равно, а вот Мейнаке лишняя плюшка не помешает. Кстати, что по вашим законам теперь будет? То есть из полиции его уволили и, как я понял, из рода тоже выгнали, но что дальше?