Новая работа: Водяной (СИ) - Прядеев Евгений - Страница 40

- Обалдеть! – Только и смог вымолвить я, глядя на Раскевича.

- Именно поэтому сложившаяся сегодня с вами ситуация была на особом контроле, – продолжил психиатр. – Нам интересно ваше физическое и психическое состояние, как и то, что с ними произошло после такого стрессового взаимодействия. Может быть прозвучит цинично, но вы, Максим, были обречены на мучения. Маньяк мог бы остановиться. А искусственный интеллект строго следовал полученному приказу.

- Очень реалистично следовал, – выдохнул я. – Если честно, мне не верится в то, что вы рассказали. Бранимир демонстрировал поведение обычного человека, абсолютно естественное для любого игрока. За исключением, конечно же, его садистских наклонностей. Компьютерные персонажи ведут себя по-другому.

- И вместе с тем, все мною рассказанное обстоит именно так! – Голос Раскевича стал каким-то торжественным. – Поймите, Максим, мы создаём не просто новую игру, это будет настоящий новый мир. Поэтому естественно, что тестирование этого мира ведется со всех сторон. Нам важно понимать, как ведут себя компьютерные персонажи, насколько они нуждаются во внешнем контроле и как будут взаимодействовать с игроками. Это мелочи, из которых по кирпичику строится нечто очень большое.

- Хорошо. Допустим так. Но если эта ситуация была такой важной для вас, то почему первой ко мне пришла Алена Сергеевна, а не вы?

- А почему бы и нет? – Удивился Раскевич. – Она врач, причем замечательный. Да и женщина в данной ситуации была более уместна. В ее присутствии уровень вашей агрессии упал гораздо быстрее, чем если бы пришел мужчина. Чистая психология.

- Ну просто мне показалось, что вы не особо жалуете друг друга, – я решил, что бояться мне действительно нечего, а значит, вполне можно задавать любые интересующие меня вопросы.

- С чего вы это взяли? – Раскевич удивился еще больше. – Я чудесно отношусь к нашему доктору.

Он недоуменно покрутил головой, а потом улыбнулся:

- Имеете в виду эпизод, когда мы спорили о вашем самочувствии? Правильно?

Он улыбнулся еще шире и продолжил:

- Максим, а я был уверен, что вы разбираетесь в теории управления гораздо лучше. Алена Сергеевна яркий представитель другой научной школы, совсем отличной от той, к которой принадлежу я. И наши споры о рабочих моментах естественны и правильны.

- Споры, – я ухмыльнулся, чувствуя, что напряжение все больше и больше отпускает меня. – Мне показалось в тот момент, что в кабинете взорвется шаровая молния.

- Может и взорвалась бы, – кивнул Раскевич. – Но ведь это хорошо. Понимаете?

- Если честно, не совсем, – пожал я плечами. – Зачем вам сотрудник, с которым вы постоянно ругаетесь?

- Спорю, – поправил меня психиатр. – Спорю и не больше. Я правда чудесно отношусь к Алене Сергеевне, как к человеку. И вместе с тем, постоянно нахожусь с ней в некоем рабочем противостоянии. Но ведь еще древние говорили, в споре рождается истина. Понимаете, ситуация, когда руководитель набирает себе команду молчаливых послушных болванчиков, ущербна по своей сути. Такое положение дел говорит только о слабости лидера и его неуверенности в том, что он в состоянии руководить происходящими процессами. Я, без лишней скромности, не считаю себя таковым, в вопросах медицины и психологии все мои распоряжения конечны и не подлежат обсуждению. Но я не боюсь критики со стороны и не стесняюсь признаваться в том, что тоже могу ошибаться. А для этого мне нужны умные и профессиональные подчиненные, которые будут высказывать свою точку зрения, не опасаясь при этом неадекватной реакции руководителя. Но такое положение дел позволяет мне получать максимально профессиональное мнение по любой проблеме. В моем департаменте работают люди, которые знают, что профессионал всегда будет услышан, и это толкает их на внутреннее развитие. Теперь понятно?

- И вы не боитесь, что когда-нибудь кто-то из этих профессионалов займет ваше место? – Скептически спросил я, переваривая эмоциональный монолог Раскевича.

- Нет, не боюсь, – развел руками Лев Давыдович. – Страх – это вообще деструктивная эмоция. Я стараюсь развиваться вместе со своими коллегами, и высокий уровень моей подготовки делает мое место руководителя безопасным. Кроме того, умение вовремя уйти – это тоже показатель профессионализма.

- Ваши бы слова да Богу в уши, – пробормотал я, немного ошарашенный логикой Раскевича. – Большинство топ-менеджеров думает совсем иначе.

- Так всегда было, – беззаботно махнул рукой мой собеседник. – С другой стороны, именно благодаря таким деятелям, трясущимся за свое место, гораздо ярче проявляются качества действительно умных людей. Наш директор, Александр Евгеньевич, яркий тому пример.

- И к чему вы рассказали мне это? – Смысл рассуждений профессора ускользал от меня.

- Все элементарно, – развел руками Лев Давыдович. – Я пытаюсь убедить вас в том, что вы несете ответственность за свою команду, пускай даже в ней состоят компьютерные персонажи. И, несмотря на все неприятные моменты, вам надо вернуться в игру и пережить все невзгоды вместе с ними.

- Так я вроде не отказывался от этого, – мне казалось, что психиатр сказал совсем не то, что собирался. Впрочем, в игру вернуться надо. Тут он прав. Бегать от проблем до бесконечности невозможно.

Меня не отпускала мысль, что самый главный вопрос до сих пор не задан. Не мог Раскевич не спросить про Володю. Видимо, Лев Давыдович выжидает удобный момент, когда я расслаблюсь и не смогу контролировать эмоции. Старый трюк, вот только в эти игры можно играть вдвоём.

- Кстати, Лев Давыдович, а вы тоже не знаете, куда исчез мой куратор?

- Я? – На лице Раскевича отобразилось такое искреннее удивление, что я даже устыдился своих подозрений. – Откуда? Я же не кадровый департамент, чтобы следить за каждым, кто работает в «Берлоге». А почему вы спросили? Вам что-то известно?

Вопрос был задан жёстким тоном, который совсем не вязался с образом милого старичка Льва Давыдовича и сопровождался к тому же прямо-таки сканирующим взглядом.

- Да откуда? – Я старался выглядеть как можно более беззаботно. – Мы же не друзья. Всего неделю как знакомы. Просто на меня в коридоре безопасник набросился, Виктор Михайлович. Мне показалось, что он меня в чём-то подозревает, по крайней мере, пытками угрожал очень убедительно.

- А, – мне показалось, что Раскевич расслабился. – Не обижайтесь, у Виктора Михайловича несколько специфические методы работы, так сказать, наследие прошлого. Вроде бы десять лет прошло после увольнения, а повадки все те же. Не переживайте. Думаю, что я найду способ помирить вас с Виктором Михайловичем. Но сейчас это не самое главное.

Я раскланялся с профессором и отправился в столовую. Информации очень много, и ее стоит попробовать переварить. Голова шла кругом, я прекрасно понимал, что сейчас мне даже пол-литра не поможет.

«Итак, что мы имеем?» - думал я, уплетая двойную порцию котлет. – «Бранимир, это порождение искусственного интеллекта. Кстати, памятуя слова Машки о том, что он уже выполнял квест на Водяного, можно считать его причиной гибели неведомого мне Виталика. Назвать убийцей компьютерную программу язык не поворачивается. Я ретроград, и свято уверен, что всегда виновато не оружие, а тот, кто его применяет».

Получается, что моего предшественника убили создатели «Берлоги», причём этот факт они активно скрывают?

Почему? Исследования искусственного интеллекта в нашей стране не запрещены, а активно поощряются. Выплатить семье погибшего, если она, конечно, была, достойную компенсацию, и дело с концом. Репутационные потери? Ну так для этого пресс-служба и существует, чтобы их не было.

Значит есть ещё какая-то причина, которой я просто не понимаю. Вот Машка бы удивилась, расскажи я ей про славного парня Бранимира. С другой стороны, можно только поразиться уровню развития технологий, если компьютерный персонаж уже почти полгода притворяется человеком, и его никто не заподозрил в этом.

Идем дальше. По непонятной мне причине Володя исчез, перед этим заявившись ко мне домой и рассказав трогательную историю о своем вроде бы брате. Кто он такой? И почему о нем так сильно переживает Алена Сергеевна, если с ее слов, мой куратор ни с кем в фирме не дружил? Вопросы, сплошные вопросы. Кому вообще верить можно в такой обстановке?