Джентльмен-капитан (ЛП) - Дэвис Дж. Д. - Страница 36

— «Мартирцы» поднимают сигнал «всем капитанам прибыть на борт», сэр, — доложил Кит.

— Ну что ж, — кивнул я. — Возможно, капитан Джадж будет достаточно любезен, чтобы объяснить, для чего именно он решил израсходовать столько королевского пороха.

Боцман Ап и его команда подвели баркас — при таком лёгком волнении мы тянули его за собой — и Мартин Ланхерн собрал гребцов. Они доставили меня на «Ройал мартир», где я был встречен почётным караулом, свистком боцманской дудки и угрюмым лейтенантом Уоррендером. Позади меня стояли Ланхерн, Леблан и Ползит, щеголяя поспешно созданными Лебланом нарядами — вполне достойный эскорт для наследника Рейвенсдена. Я приветственно приподнял шляпу в сторону кормы и развевающегося на ветру королевского вымпела. Делая это, я был потрясён видом человека, которого не встречал со своей первой ночи в Портсмуте. Мой прежний жестокий противник — бритоголовый Лайнус Брент — оглядел меня с ног до головы, затем повернулся спиной и склонился над моряком, лежавшим на палубе без сознания в луже собственной крови.

— Попал под отскочившую пушку, сэр, — объяснил Уоррендер, пока мы шли к шканцам в сопровождении его свиты, не отстающей ни на шаг. — Должен был сообразить, что нельзя там стоять — пятнадцать лет на службе. Он теперь только в коки годится, если сумеет получить назначение, а иначе — работный дом. Да смилостивится Бог над теми, чьи дни сочтены. Вроде бедного капитана Харкера.

Уоррендер произнёс эти слова тихим отстранённым голосом, озадачившим меня. Однако мне некогда было размышлять о его странном поведении — мы уже поднимались на шканцы. Годсгифт Джадж выглядел почти по–военному, по крайней мере, согласно его собственным совершенно уникальным стандартам. На нём был красный камзол в персидском стиле, который издалека можно было принять за гвардейский мундир. У бедра висела шпага, огромный парик нелепо покрыт чёрным тюрбаном, а в руке он держал объемистый кубок с вином.

— Капитан Квинтон, — почти пропел он. — Отличный день, дорогой сэр. Надеюсь, наш небольшой салют вас не потревожил? — С хитроватой улыбкой он похлопал меня по плечу. — Наверное, следовало бы предупредить вас, но мне так не терпелось отметить радостные вести.

— Вести, капитан?

— Принцесса, сэр! Новорожденная дочь герцога и герцогини Йоркских! Шлюпка из залива Кардиган привезла новость всего полчаса назад. Вы ведь присоединитесь ко мне, чтобы выпить за это славное событие?

Моя любовь к стране и королю была отнюдь не слабее, чем у любого другого, но я испытывал немалое смущение, снова стоя в наполненной ароматами главной каюте Джаджа и провозглашая тост за юную малышку в далёком Уайтхолле. Навряд ли, думал я, ребёнок стоит такого внимания. Девочка или умрёт в младенчестве, или её оттеснят все будущие сыновья герцога, и более того, многочисленные отпрыски короля Карла и его новой королевы–португалки. Похоже, изысканный Джадж в который раз пытается показать, какой истинный он кавалер — преданнейший роялист. Мне тошно было смотреть на него. Несомненно, отчасти мои чувства объясняли избранный им способ отметить прибавление в королевской семье и продемонстрированное при этом явное превосходство его корабля и команды над моими.

Таковы были мои мысли, поскольку видеть будущее нам не дано. Ни Годсгифт Джадж, ни я не знали, что в тот апрельский день 1662 года мы пили за рождение её христианнейшего величества Марии Второй, которая однажды по воле Господа и в результате нескольких неожиданных поворотов судьбы окажется правящей королевой Англии и женой Вильгельма Оранского, почившего и неоплаканного голландского короля. Королевой, что была на двадцать два года младше меня, однако много–много времени прошло с тех пор, как я наблюдал её похороны.

После того, как мы выпили достаточно верноподданное, по мнению Джаджа, количество вина, и он опять, не стесняясь, потребовал поддержки дома Квинтонов, я был усажен за стол перед расстеленной картой западного побережья Шотландии. Подобно нашему верховному властителю королю, когда речь заходила о жизни и смерти, Годсгифт Джадж отбрасывал заботу о своей внешности и бессмысленную манерность, и становился совсем другим человеком, решительным и прямым. Собственно говоря, именно таким, какому Оливер Кромвель и доверил бы командование мощным боевым кораблём.

— Итак, капитан Квинтон, — сказал он, — вот что я предлагаю. Достигнув оконечности Кинтайра, мы пошлём сообщение в Дамбартон с приказом королевскому полку начинать движение к берегу. Вы возьмёте себе лоцмана для плавания по шотландским водам — я, конечно же, не нуждаюсь в подобном. Затем мы двинемся к Саунд–оф–Джура — вот здесь — пройдём в Ферт–оф–Лорн — здесь — и пробудем на виду возле Малла, Лисмора и у других берегов вплоть до самого Ская. — Он указывал на проливы и островки у побережья, которые даже на карте выглядели чужими и враждебными. Я разглядывал, как море простирает свои пальцы глубоко в гористые земли, и замечал множество рифов и отмелей, рассыпанных вдоль нашего маршрута. — Это привлечёт к нам внимание Гленранноха и, возможно, изменит его настроение до прихода солдат в Обан. Мы нанесём ему визит, безусловно, и кое–кому из других лидеров в этих землях. Маклейну, конечно, и Макдугалу из Данолли, и нескольким кланам Макдональдов: Кланраналду, Гленгарри, Лохиелу… — Он умолк и задумался на минуту, рассеянно барабаня по карте ухоженными пальцами. — И ещё Ардверрану, наверное. Да, и Ардверрану. Им всем не помешает мягкое напоминание о том, что королевские законы имеют вес даже в их мрачных твердынях.

Я был сдержан и испытывал немалую досаду на Джаджа в тот день. Не обращая на это внимания, он откинулся в кресле, которое не посрамило бы и светский салон, и медленно покачал головой.

— Кровная вражда, капитан Квинтон. Бесконечная кровная вражда — вот чем развлекаются эти кланы. Поколение за поколением, век за веком. Бог свидетель, когда я был здесь в последний раз, у меня сложилось впечатление, что многие из них смотрят на нашу крупнейшую гражданскую войну как на пустую и скучную забаву, отвлекающую их от серьёзного дела мщения друг другу за вековечные обиды.

— Так что же мне следует узнать об этих землях и этих людях, капитан, — спросил я, — прежде чем мы достигнем места нашего назначения?

— Больше, чем я успел бы вам рассказать, Мэтью, — улыбнулся он, — и больше, чем вы хотели бы услышать. Поверьте мне. Я провёл в этих водах целый год и узнал лишь малую толику. Эти люди отстали от нас на столетие или больше как в своих манерах, так и в военном деле, а по сравнению с их усобицами итальянцы покажутся святыми. Но это сыграет нам на руку. Например, если мы хотя бы намекнём Макдональдам, что Кэмпбеллы поднимаются под предводительством Гленранноха, они скорее всего сделают за нас всю работу, без всяких затрат для короля. Кэмпбелл против Макдональда, капитан Квинтон. Забудьте остальные более мелкие имена и распри. Когда–то Макдональды правили этими землями — Королевством Островов, как они их называли, но потом короли Шотландии вместе с Кэмпбеллами свергли их. Вот почему, когда в минувшей войне Кэмпбеллы встали на сторону Парламента, то Макдональды поддержали короля. Они сильно пострадали тогда, конечно, но теперь, когда король снова на троне, а Кэмпбеллы, графы Аргайл, впали в немилость, Макдональды снова поднялись высоко. Они не захотят увидеть Гленранноха во главе армии, капитан Квинтон, ведь пусть его цель — завоевание Шотландии, вы можете быть уверены, что где–то по пути он воспользуется случаем покончить с каждым Макдональдом до последнего.

— Вы встречали Гленранноха, когда были здесь прежде? — спросил я.

— Нет, он тогда ещё путешествовал. Но я имел дело с остальными Кэмпбеллами — и со старым Аргайлом, разумеется, тоже — кузеном Гленранноха и его предводителем — на словах, по крайней мере. Он засел тогда в Инверари, предав каждого, кого когда–либо поддерживал. Имя Гленранноха, однако, было у всех на устах, от Галлоуэя до Шетланда. «Когда Гленраннох вернётся домой», — твердили они, будто бы он — Артур на пути из Авалона. Его считали величайшим генералом на свете — чем–то средним между Густавом Адольфом[16] и Оливером Кромвелем. «Клан Кэмпбеллов не пал бы так низко, — сказал мне кто–то, — если бы Гленраннох был здесь вместо Аргайла». Хвастливая болтовня шотландцев, конечно же. Мы и его поставим на колени в своё время, капитан Квинтон.