Нова Проспект (СИ) - "J.C.Elliot" - Страница 104

При его появлении маг закончил свой разговор, быстрым и четким, словно выпад меча, движением положив телефон на стол, тем самым демонстрируя и свое умение обращаться с техникой d’hoine, и наличие собеседников, личность которых Эредину не известна.

«С пробуждением, — поприветствовал его маг, резко одернув рукав левой руки. — Как самочувствие, друг мой?»

Он не из вежливости осведомился; Карантир придирчиво выискивал в нем какой-то изъян, пристально вглядываясь в зрачки.

— Ты можешь объяснить мне, — выдохнул Эредин, не утруждаясь телепатией, — что это было?

Зная, что маг прогуливается по его мыслям, как по своей собственной лужайке, Эредин любезно предоставил кошмарные образы, с недавних пор прочно поселившееся в его голове.

«Прекрасный вопрос, — ответил маг, уперевшись обеими ладонями в разложенный перед ним пергамент. — И вправду: что же это было? Твой ночной променад нам очень дорого обошелся».

Проигнорировав выпад, Эредин повторил:

— Мне кажется, ты не совсем понял, друг мой. Расскажи мне, с чем я имел честь недавно столкнуться?

Карантир болезненным усилием проглотил нарастающее бешенство.

«Откуда мне это должно быть ведомо? — прищурился он, сложив руки на груди. — Я не рассылал приглашений, мой король. Я открыл дверь; кто захотел, тот и пришел. Я знаю о наших гостях столь же мало, сколь и ты — а то, что я знаю, лучше бы не знал».

Ему очень не понравилось это его «лучше бы не знал». Чародеи, будь они неладны, всегда довольствовались принципом obscurum per obscurius, ignotum per ignotius. Объясняй темное еще более темным, непонятное — еще более непонятным.

«Не время для загадок, Карантир, — бросил Эредин».

На лице мага застыло непреходящее выражение безмерной усталости.

«Каких объяснений ты ждёшь? — спросил он. — Что это существо хочет, чем дышит и как его уничтожить?».

Само воспоминание о колоссе оказывало на Эредина почти физическое воздействие. Пожалуй, за всю свою жизнь он не испытывал подобного ужаса. Та стена, которую он долгие годы возводил, чтобы защититься от подобного рода наваждений, пошатнулась, разлетелась на куски.

— Для начала.

«Для начала, — горько повторил Карантир. — Ты исходишь из предположения, что она живет, дышит и довольствуется тем же, чем ты и я, существа из плоти и крови; что смерть и жизнь для нее то же, что и для нас, а я очень сомневаюсь, что оно так и есть. Видишь ли, мой король, жизнь удивительна и многообразна, и в данном случае…

Он выдохнул.

«Это нам совершенно не на руку».

— То есть ты даже не ведаешь, кого призвал, — подытожил Эредин. — Раз так: закрой эту дверь к diable aep arse, либо попроси непрошенных гостей удалиться.

Карантир поджал губы, понял, что сдерживаться больше не может, и холодно, на грани непростительной грубости, выпалил, забыв о телепатии:

— Мне кажется, ты совершенно не ведаешь, о чем говоришь.

— Я, — парировал Эредин, — по крайней мере, не закрыл нас в клетке со зверем и запер ее изнутри.

— Я, мой король… — не до конца сформулировал предложение, Карантир перевел дух и начал с начала: — Я, по крайней мере, пытаюсь спасти твой народ, пока ты делаешь все возможное, все мыслимое и немыслимое, чтобы мне помешать.

Набравшись дерзости сказать ему такое в лицо, Карантир осатанел ещё больше, осмелившись и повысить голос:

— Скажи мне, какого diable тебя понесло к самому эпицентру Разрыва?! Какого diable ты заключаешь сделки не пойми с кем?! И зачем — чтобы прикончить человеческую девку?! Какого дьявола ты угрожал…

Его гневную тираду прервал телефон; завибрировал, словно пытаясь убежать со стола. Карантир выпрямился, будто ему по хребту заехали дубинкой, и сглотнул. Эредин аккуратно перевернул жужжащее устройство экраном вверх и взглянул на высветившееся на нем имя.

— Не… — предупреждающе сказал Карантир. — Не стоит.

Эредин посмотрел ему прямо в глаза, и маг их поспешно отвел. Подсмотренным у d’hoine жестом он провел по экрану пальцем — наискосок — и трубка рявкнула:

— Шалом.

Карантир вздрогнул. Эредин сложил руки на груди, склонил набок голову и изогнул бровь. Верно говорят: соратник, который действует за спиной своего командира, способен причинить больше вреда, чем самый страшный враг.

— Они согласились, — не переводя дыхания и на секунду, продолжил голос.

Трубка выжидала радостной реакции — какой-нибудь реакции, если на то пошло, — и не дождавшись, сказала:

— И тебе лучше молиться, чтобы оно сработало, потому что в ином случае тебя ждёт электрический стул. Причём повесят всех собак, начиная с геноцида.

Карантир перевел невидящий взгляд на окно. Усталое лицо, сложенные на груди руки — он словно пытался сохранить остаток сил перед грядущей бурей.

— Маг? — позвала трубка.

— Я тебя понял, — отозвался Карантир. Его механическая рука дернулась, будто бы в спазме, но отрешенное выражение его глаз не изменилось

Эредин даже немного наслаждался его унижением.

— И будь так добр, держи своего еблана на привязи — или ни он, ни его блядь до саммита не доживут.

Карантир бросил нервный взгляд на Эредина — от волнения он стал выглядеть совсем мальчишкой, едва на пятьдесят зим — и спешно ответил:

— Я те-бя по-нял.

— Отбой, — попрощалась трубка.

Стало тихо.

«Значит, государственная измена”, — с каким-то мрачным удовлетворением подумал Эредин. Происходящее даже доставляло ему определенное удовольствие — когда кто-то падает столь низко, невольно чувствуешь себя выше.

Карантир вжал голову в плечи, будто ожидая удара — Эредин был бы и не против закатить ему оплеуху, но в обществе Aen Elle дела так не решались. Никакое насилие не сравнится с карой холодного презрения.

Он помолчал немного, давая магу время как следует понервничать.

— Что, оправданий ждешь? — огрызнулся Карантир, когда молчание стало для него невыносимым.

— Они существуют? — лениво поинтересовался Эредин.

Они не просто существовали — они уже были сформулированы и так и норовили слететь с языка Карантира.

— Кто-то должен был якшаться с dh’oine, — сказал он, — раз уж такова цена спасения нашего народа. И уж точно не ты, король Ольх, — он фыркнул. — Великий воин. Герой. А я…

Он вытер губы тыльной стороной ладони, словно уничтожая мерзкий привкус собственных слов. Эредин скривился с нескрываемым презрением.

— А ты — продававшаяся им шавка, — закончил за него Эредин. — Ты все очень точно описал. Но нет, я не жду оправданий, Карантир. Я жду действий.

Маг помолчал, взвешивая свои следующие слова.

— А я — содействия, — наконец сказал он. — Любая атака в лоб закончится сломанной шеей, и теперь нам нужно не просто бежать - нам нужно не оставить за собой следа.

— Люди при всем желании не могут последовать за нами, — возразил Эредин.

Карантир дернул плечами и мотнул острым гладким подбородком:

— Я не о людях говорю.

Они помолчали. Эредин прохаживался по комнате, раздумывал, какое наказание будет уготовано Карантиру на Тир на Лиа.

— Просто не мешай мне, мой король. То, что я собираюсь сделать… не вмешивайся, — сдавленно произнес маг и с горечью добавил: — Пусть хоть кто-то из нас останется в анналах народа Ольх героем.

Эредин перевернул и придвинул к себе пергамент, разложенный перед магом. Схема здания (судя по маленьким прямоугольным комнатам за перегородками — темница) с наложенной поверх него гексаграммой. Провел указательным пальцем по схематически нарисованным сигилами знакам, по крестам сульфура — Эредину не хватало оккультных знаний, чтобы понять деталей, зато хватило, чтобы понять суть.

Нет, так пачкать руки он действительно не станет. Карантир и без того нашел куда более подходящего напарника для своих преступлений.

— Делай, что считаешь нужным, — махнул рукой Эредин, надеясь, что кроме них двоих никто никогда не узнает об этой его фразе.

Маг медленно кивнул.

— Не забудь нанести визит Дейдре, — сказал он на прощание — Она вытащила тебя из лаборатории: это едва не стоило ей жизни. Что в ее положении…