Туман и гроза (СИ) - "Lacysky" - Страница 80

— Завтра у нас свободный день, и я пороюсь в библиотеке Академии. Если и известно что-то об истоках магии воды и воздуха, то у нас это должно быть. Почему-то вся история милинов начинается с того, как люди подчинили стихии.

Она вдруг запинается, едва не поперхнувшись сладким коктейлем, а попавшая на язык вишня неприятно кислит.

Сбоку распахивается дверь, и из какой-то то ли подсобки, то ли подвала выходит Кирилл, обнимая красивую молодую женщину в мятой и пыльной одежде. Топ даже издалека кажется едва прикрывающим хоть что-то.

Незнакомка едва не виснет на нём, потом вроде приходит в себя и поправляет шелковую розовую ленту в волосах.

Они останавливаются у бара в полумраке и отдалении от всех явно с намерением долгого разговора. Бармен ставит перед ними два стакана, но Кирилл увлечён бурной беседой. Он опирается руками на стойку, едва не зажав незнакомку между собой и деревом стойки.

Так близко, что она наверняка ощущает его запах дыма от костра и табака. И сама подаётся навстречу, шепча ему что-то на ухо.

— Чёрт!

Кристина чуть не опрокидывает на себя бокал и чувствует, как в ладонях собирается огненный комочек, как внутри горячо и жарко, а вены вздуты от толчков чужеродной стихии. Она прикрывает глаза и мысленно касается волн внутри. Ей совершенно глупо хочется подойти к Кириллу, коснуться его жара, который на удивление приносит успокоение.

— В тебе нарушена гармония, — задумчиво протягивает Сюзанна. — Отпусти себя.

— А можно чуть более подробные инструкции?

— Приходи ко мне в студию на днях. Там собираются те милины, кому тяжело по тем или иным причинам справиться со своей магией. Посмотрим, что можно сделать.

— Сюзанна отличный знаток ритуалов воздуха, — добавляет Саша. — В Академии тебе хоть кто-то помогает?

— Да. Один из профессоров как раз исследует сочетания магии. Но мы только начали, пока всё… сложно.

Кристина тяжело смотрит на деревянную дощечку с корявыми надписями, избегая взгляда в сторону Кирилла. Её обычное спокойствие трещит по швам при виде него, дыхание моментом сбивается. Сюзанна права — тут и правда слишком душно и шумно. Один из барменов сооружает пирамиду из шотов, музыка меняется на что-то быстрое и бодрое.

— Простите, мне надо на воздух, — и она подрывается к выходу.

— Интересно, здесь подают травяные настойки?

Сюзанна легко вспархивает, оставляя после себя шлейф запаха лаванды и луговых трав.

***

— Исключено.

Николай в косоворотке с засученными рукавами сидит на втором этаже клуба перед столом с разложенными алхимическими ингредиентами. На горелке с ровным пламенем греется маленькая мисочка, в которую он ссыпает по очереди пряные травы и крошит высушенные грибы. Под электронные биты это почти колдовской ритуал.

Он отмеряет на медных весах горсть измельченного порошка болотного цвета.

Подперев гладко выбритую щёку рукой, Шорохов наблюдает за ним с налётом скуки и полного равнодушия. Резная трость из светлого дерева и с рукояткой в виде дракона прислонена к креслу, преданный пёс сладко сопит в ногах, и в свете ярких прожекторов его шерсть поблёскивает чернильным чёрным.

Пока Кирилл исследовал подвал клуба после разговора с Сарой, из которого они узнали, что здесь часто собирается разнородная компания магов, Николай прикидывал план действий на завтра и оставался настороже — вдруг нужна помощь с тем, что будет внизу.

Теперь же он отмеряет строгие дозы для лекарственного отвара. Отряхивает руки от налипшей пыли и аккуратно помешивает по часовой стрелке густой эликсир.

— Я тебе говорил, что Службе нужна твёрдая рука. Это армия, Николай. Сильная армия.

— И зачем она нам? Я всегда считал, что стражи должны качественно выполнять свои обязанности без лишних потерь.

— Мне потребовались годы, чтобы сплотить стражей. И если теперь нам угрожают, нам есть чем ответить.

— Вы будто жаждете войны.

— Она неизбежна.

— Чем вам так насолил Яков? Или все милины?

— Яков тут совсем не при чём.

— Я не отдам приказ об отмене патрулей. В конце концов, раз вы вернулись — вот и управляйте Службой снова.

Николая никогда не интересовала должность начальника стражей, кинутая, как кость, Шороховом два года назад. Тогда он понимал, что иначе разразится буря и ураган в их рядах, пока они будут решать, кто теперь во главе Службы.

Он сжился с этой ролью, привык отвечать за каждого стража и любой прорыв теней, отдавать порой жёсткие приказы, вести расследования по исчезновениям в мире теней, если необходимо.

Привык к ответственности и шёпотам за спиной, к расшаркиваниям на приёмах магов высшего света, даже к взбалмошному Никите с яркими кедами и строгой Варе с чёрным планером в руках.

Но если Шорохов так хочет снова Службу — он отойдёт в сторону. Вот только его безумное предложение убрать стражей с улиц на некоторое время совсем не притягательно. В конце концов, он хотел стать стражем, чтобы больше не допустить исчезновений таких сорви голов, как Кира и её друзья.

— Ты слишком мягок, я тебе об этом говорил не раз.

На экране телефона высвечивается короткое сообщение от Кирилла, который решил не лезть к ним сейчас, скорее всего, от искреннего нежелания общаться с Шороховом.

Николай ничем не выдаёт своего удивления о выходе к месту обитания мага-тени. Только припоминает его слова.

Мы экспериментировали с миром теней и зашли слишком далеко. В меня впилась тень. Мы выбрались, но во мне тёк яд. Я умирал и не знал об этом. Шорохов отказался помогать. Забросил меня, как неинтересный проект.

Интересно, сколько лет назад всё это произошло? Как давно? И ведь он сразу знал, что они его лучшие ученики! Николай ещё тогда залез в Архив в поисках какой-то информации об ученике Шорохова, но ничего не нашёл.

Но глава печатников точно должен знать. Он застал приход Шорохова на пост начальника Службы, наверняка и другие подробности известны. На всякий случай Николай ещё отправляет запрос всезнающей Варе, и даже сейчас, глубоким вечером получает от неё подтверждение.

Эликсир покрывается красноватой плёнкой и моментально вскипает. Внизу шумят стражи, танцпол сейчас уже полон, кажется, что там море чёрного и кожи, а над головами то и дело вспархивают облака бенгальских искр. Что же тут будет на вечеринке?

Если они вообще до неё доживут.

— Распоряжение я отдам завтра, — почти лениво протягивает Шорохов. — Но я надеялся, что управлять Службой будешь ты. У меня другие интересы.

— Может быть, хоть раз поделитесь ими со мной?

— Может быть. Но не сейчас. А пока меня удивляет, что ты, так рьяно защищающий идею патрулей, позволяешь такой разгул.

— Всё вымерено, Игорь Евгеньевич. Поверьте, половина Службы сейчас не спит. Другая — наоборот, отсыпается перед дневной сменой. Строгий график. Здесь гости или пересменка.

— Хм. Хорошо. Увидимся завтра в Службе. И окончательно решим насчёт патрулей.

Николай провожает его тяжёлую походку прищуренным взглядом. И когда гнетущее ощущение его присутствия отпускает, он, схватив стакан с готовым эликсиром, подрывается к лестнице.

Действовать надо немедленно.

***

Рано утром Лиза скользнула на осенние тёмные и влажные после дождей дороги, чертыхаясь про себя на какие-то досадные мелочи — тугую застёжку тяжелого шлема, на холод утра и новую царапину на гладком чёрном боку байка. Седло байка чуть скрипнуло, пока она устраивалась удобнее, чтобы рвануть вперёд.

Весь день до приезда Кристины у неё ничего не ладилось. Покупатели задавали странные вопросы, делились ценным мнением, как удобнее разложить на витрине мешочки с камушками, сетовали, что нет того или иного товара.

Но такая рутина отвлекала от иных мыслей.

Лиза улыбалась, надеясь, что её улыбка не выглядит натуженной, терпеливо отвечала на все вопросы, чувствуя, как внутри всё бурлит. Она смотрела на новые холщовые мешочки с набором камней для ритуалов очищения дома, а видела тёмные кровавые пятна на свитере Николая, наверняка въевшиеся в каждую ворсинку.