Туман и гроза (СИ) - "Lacysky" - Страница 72

Вот только одна умышленная смерть может перекрыть все спасенные жизни.

Кирилл помнит ту грань, когда кинжал в его руке приставлен к горлу Якова. Помнит яркие капли крови, проступившие на коже.

Он едва не убил человека.

Всегда под его кинжалом умирали тени, всегда — для защиты других. Наверное, он мог бы убить и человека — но только в битве, на равных, но никогда не специально или исподтишка.

А за теми, кто играет в игры с магией стихий и теней, вьётся шлейф крови и смертей.

Кирилл достаёт сигарету, припасенную в кармане брюк, чуть смявшуюся, но запах табака от этого хуже не стал. Как и горьковатый дым, вьющийся от кончика. Крохотный маяк между пальцами.

— Кирилл Романович, да затушите вы эту сигарету! — вскрикивает Вера Григорьевна, ёрзая на стуле. — И хватит уже меня мучить вашими подозрениями.

— Успокойтесь, — страж отвечает мягче, чем стоило бы. — Отвечайте на вопрос — что вам известно о магии крови? Или об этом значке.

— Да ничего не известно, сколько раз повторять! Ну, полумесяц и треугольник. Вода и месяц, банальность какая-то.

— Но у ваших некоторых коллег в Академии ровно такие же.

— У них и спросите! А вообще… знаете, кажется, в прошлом году в Академии проходила встреча лекарей и исследователей методов лечения. Там точно раздавали значки, но я не уверена, что именно такие.

Кирилл от этих слов заметно оживляется и тихо уточняет из своего угла:

— А студенты там присутствовали?

— Да, кто-то помогал с организацией, а кто-то участвовал в конференции. Одно из многих мероприятий Академии, у нас постоянно что-то проходит…

— А кто был организатором?

— Не мы. Это была инициатива какого-то посторонней исследовательской лаборатории.

— Название и имя главного организатора.

— Да я не помню… надо в документах покопаться.

Кирилл спускает очки и смотрит поверх тёмных стёкол в упор на Веру Григорьевну, сжавшуюся под его взглядом. Хотя, казалось бы, никакой магии. Но многие боятся стражей по привычке, тем более, его после истории с Яковом.

— Найдёте — сразу свяжитесь с нами. Учтите, вы ещё под подозрением. И расследование в юрисдикции стражей.

***

Шагая по каменным коридорам мимо витражных окон с цветными стёклами, Кирилл думает, что в заброшенную лабораторию надо попасть как можно скорее. Но сейчас у него лекция у пятого курса, к которой он едва успел подготовиться, пролистав свои заметки после допроса. Под чашечку кофе в «Гвоздике и Костях» и последние сплетни от Сташека, искренне обрадовавшегося его появлению.

В одном из закутков с аркой большого окна, сейчас тусклого от нехватки солнечного света для яркой витражной мозаики, Кирилл натыкается на Малди, торопящегося по своим делам. Тёмно-синий костюм едва не блестит, шейный платок аккуратно расправлен под белоснежной рубашкой, подмышкой стопка каких-то фолиантов.

— Кирилл Романович, — протягивает он, замирая в удивлении, и всё-таки пожимает протянутую руку. — Вы же отстранены от занятий.

— Да? С чего вы взяли? Официальное уведомление пришло от Академии, но без визы попечительского совета, который утвердил мою кандидатуру.

— Ясно. А вы настойчивы в своих стремлениях.

— В моей работе без этого никуда. В конце концов, жалоб от учеников я ещё не слышал. Но вы расскажите, если выполнение моих обязанностей чем-то не устраивает.

Кирилл знает, что он далеко не лучший кандидат на должность преподавателя. Надо сюда Сашу отправить, он хотя бы дружелюбнее и готов со всеми поддерживать хорошие отношения. А он всегда был слишком прямолинеен.

С другой стороны, ему важно рассказать об иной стороне стражей. Особенно сейчас.

Дойдя вместе до аудитории за следующим поворотом коридора, оба останавливаются у распахнутых тяжёлых дверей. Кирилл расслабленно облокачивается на одну створку, кивая проходящим мимо студентам. Они награждают его любопытными взглядами, кто-то торопится скорее внутрь, другие явно замедляют шаг у порога, надеясь услышать что-то интересное.

Из аудитории уже доносится студенческий шум и гам, отблески заклинаний и тянет чем-то искристым и влажным. Малди некоторое время молчит, наблюдая за тем, как к оконному стеклу зарядивший снова дождь с ветром приклеивает тёмную листву.

— Что ж, всё равно вы тут постоянно вертитесь с допросами. От стражей никуда не деться, верно? Работайте, Кирилл Романович. И не забывайте сдавать отчёты отработанных тем.

Рука Кирилла соскальзывает по гладкому дереву, он сам заходит внутрь, закрывая дверь носком ботинка.

— Тема сегодняшней лекции — оказание первой помощи пострадавшим от магии теней.

***

Клуб Сары пуст и тих. Согласно полупрозрачным буквам на матовом стекле двери открыт с 16.00 и до 8.00. Внутри темно, и шаги Кирилла гулко отдаются по всему просторному помещению. Они с Сарой договорились встретиться здесь ещё раз для неформального разговора. Сюда же должен приехать Николай.

Теперь у Кирилла ключи от всех помещений и распоряжение персоналу, что клуб теперь в юрисдикции Службы. Временно, всего на неделю. Или чуть больше.

Кирилл, всё ещё в куртке, насвистывая себе под нос, заходит за стойку бара к оборудованию и включает со своего телефона привычный плейлист. Тягучая музыка растекается вокруг упоительными вибрациями.

Прикидывает, пригодится ли ему ещё машина, но всё-таки находит среди пузырьков из тёмного стекла, подписанных изящным и чётким почерком, маленькую бутылочку. Рябина и клюква, а сзади на замусоленной этикетке вычурное описание богатого букета.

Мягкий свет тканевых абажуров над длинной стойкой бара погружает всё в приятный и ласковый полумрак.

Кирилл в одиночестве устраивается на одном из стульев в ожидании встречи, когда слышит хлопок двери за спиной и чьи-то тяжёлые шаги за спиной. Обернувшись и отставив так и не тронутый стакан, радостно спрыгивает со стула навстречу Саше, тяжело опирающегося на толстую трость.

— Эгей, ничего себе! Мы к тебе два раза пытались прорваться после обеда, а нас не пустили.

— Полегче, — улыбается Саша от слишком крепкого пожатия и с явным трудом опускается на ближайший диван. — Лекари с трудом отпустили, но я лучше буду лечиться дома вместе с вами, чем валяться и пялиться в потолок. Или слушать причитания матери, как всё ужасно.

— А на самом деле?

— Выражаясь твоими любимыми словами, полное дерьмо. Чувствую себя старой развалиной и совсем не способным куда-либо передвигаться.

— Сюзанна в курсе? А то с ней спорить сложнее, чем с лекарями.

— Да-да. Честно, она даже рада. Утверждает, что как-нибудь справится с собственным мужем в таком состоянии, хотя теперь мне каждый день надо будет приходить на процедуры.

Кирилл тем временем находит на полках внизу стойки чайник и втыкает его в розетку, уверенный, что горячий травяной чай им сейчас не помешает. Видно, что Саша дышит тяжело, как после долгой пробежки, и сейчас перед ним маленькая коробочка с несколькими отделениями для таблеток с подписанным временем их приёма.

— Как ты вообще угодил в ту ловушку?

Кирилл устраивается напротив, положив рядом с собой телефон. Николай должен был приехать уже минут десять как, но его всё ещё нет.

— Кто-то отлично нас знает, — Саша, сняв тяжёлое и тёплое пальто, с благодарностью прихлёбывает горячий чай. — Кто-то знал, что если вскрыть ту печать, то я — или мы — рванём туда. Но не Николай.

— Почему?

— Потому что именно его я там и видел. Хитрая магия! Мне Сюз уже рассказала шёпотом и очень осторожно про двойника, когда выдалась минутка наедине. Но тот, кто им прикидывался, сражался в коридоре с тенью. Я думал, успел первым.

— И пошёл в мир теней? Ну, Николай бы никогда тебя туда не позвал.

— Знаю. Но он просил о помощи с печатью, даже не с тенями. Я шагнул — а там свора теней.

— Да, я тоже на них наткнулся. Но что от тебя было нужно?

Саша стискивает кончиками пальцев белую кружку и вдыхает запах смородины. Обводит взглядом полутёмное помещение. Словно не сразу вообще верит, что вернулся. Словно всё это время он ещё не осознавал, через что прошёл. И теперь Кирилл видит, как всё наваливается на него. Просачивается и утягивает в воспоминания.