Туман и гроза (СИ) - "Lacysky" - Страница 50

Слухи расходятся слишком быстро.

И тут же что-то щёлкает внутри — вряд ли она старше Киры, когда та пропала в тенях. Его сестре тогда было двадцать один.

— Нет, спасибо.

— У нас появилось осеннее меню…

— Так уже октябрь.

— Под Хэллоуин, — робко уточняет официантка и отступает на полшага. — Извините, Николай Андреевич.

Он с некоторой тоской провожает её взглядом. Раньше здесь его называли просто Николаем, подавали на троих с Кириллом и Сашей крепкий кофе с густыми сливками и даже разрешали партию в покер по вечерам, когда они ждали своей очереди в патруль. Теперь Кирилл каждый день борется с тварью внутри себя, Саша так и не найден, а все стражи на грани войны с милинами.

Два года в должности, которую ему однажды плюнул Шорохов вместе с приказом от своего имени, изменили многое.

Отец мог бы им гордиться. Если бы ему было хоть какое-то дело до сына после того, как он решил уединиться в Сибири на лоне природы. Мол, с их магией надо возвращаться к натуральному хозяйству и избушкам с печками. Мать со всей своей твёрдостью отказалась.

Кире было пятнадцать, Николаю девять. И у них ещё было шесть лет впереди.

Густой тёмно-коричневый осадок отвара застывает на дне кружки. Последний противный глоток — и пора начинать день.

***

Служба никогда не спит.

Из прозрачных дверей-вертушек в тёмное осеннее утро, наполненное сырой моросью, выскальзывают стражи, бесшумные, уставшие, некоторые уже без формы. Им навстречу торопятся первые ранние сотрудники, на ходу пожимая руки и получая в ответ пожелания спокойной службы.

Ночная смена сдаёт пост.

Николай с некоторым любопытством замирает в полумраке коридора по дороге к своему кабинету, прислушиваясь к разговорам стражей в их офисе. Ему важно знать, что сейчас в головах его подчиненных.

— Это возмутительно! Какие пытки? Мы что, монстры? — негодующий мужской голос.

— Больше, чем ты думаешь, — тихо отвечает женский. Мелькает в глубине офиса красная чёлка — а, значит, это Яна, которая сейчас возглавляет практику стражей.

— Да с чего бы? Кажется, все эти умники зарвались!

— Нам приходилось творить многое. Порой тени врывались в человека. И мы убивали.

— Да ладно, Ард же смог побороть тень!

— Кирилл Романович — страж с многолетним опытом, — точно, Яна. Только у неё хватает терпения так разговаривать с каждым. — К тому же, у него сильная магия огня, без которой тень ему не сдержать. В других случаях… представь себе, каково родителям слушать, что его сына убили из-за того, что его душу забрала тень?

— Но стражи ни при чём!

— Объясни это убитым горем родственникам. Однажды мы уничтожили тень ритуальным кругом и соединением сил нескольких стражей. Шторм по всей Москве, ударная волна и пожар в лесопарке — даже щиты не выдержали.

Николай отступает в коридор, оставляя за спиной взбудораженные споры, которые пошли на второй круг.

В его кабинете пахнет молотыми зёрнами кофе и сладковатыми женскими духами. Варя уже ждёт его за столом со своим чёрным планером формата А4 и едва укоризненным взглядом. Сегодня в ней всё по высшему разряду: высокие каблуки, узкая тёмно-синяя юбка и рубашка в тонкую серую полоску.

— Доброе утро, Николай Андреевич.

— Варя, подготовь звонок в Управление напрямую Соне.

— Времени семь утра, вы уверены, что это достаточно вежливо?

— Да. И назначь общее собрание всех отделов на десять.

— Хорошо. Вам Аманда уже звонила, — Варя едва ли не с улыбкой уже торопится к выходу под мерный стук каблуков по лакированному дубовому паркету. В её мире снова всё на месте — Николай в кресле начальника Службы. Больше никакого хаоса.

Ему только остаётся гадать, как она всегда точно знает, во сколько он будет в офисе. Однажды он даже рискнул спросить. С загадочной улыбкой Варя ответила, что всегда следит за ним краешком глаза.

Николай застывает в своём любимом промятом кресле в раздумьях, вертя в руках остро заточенный карандаш.

Он думает о том, на кой-чёрт Якову понадобилась Служба. В дела Управления или милинов стражи не лезут. И единственное, что может привлекать его до такой степени, — тайны мира теней, о которых никто ничего не знает.

Стражи были сыты по горло тем, как к ним относилось Управление долгое время. И когда в середине двадцатого века удалось организовать Службу, они ушли в себя. Возможно, слишком сильно. А Шорохов поддерживал этот имидж закрытого сообщества все свои годы начальником.

И многие горячие головы считают, что в мире теней скрыты возможности к иной магии.

Стражи умеют прятаться в тенях, использовать точки прорывов как быстрые переходы от места к месту, создавать из лёгких теней любые формы. Мир теней — это хаос, которым они учатся управлять. Опасный и дикий, и у него своя отдача.

Но есть те, кто считает, что стражи не хотят делиться такими знаниями.

Возможно, Яков хочет не Службу, а её тайны.

Впрочем, неважно. Он не получит ни то, ни другое — иначе погибнут слишком многие под его необдуманными приказами о познании и изучении мира теней.

Мягкие клавиши стационарного телефона негромко пищат, когда он набирает номер Аманды.

— Николя! Куда ты пропал? — голос, как всегда, бодрый.

Он сухо и быстро рассказывает свою историю про печать, убитого лекаря и долгое хождение по заброшенному дому.

— Но это же получается, что кто-то под твоей личиной…

— Именно. Где угодно и что угодно сейчас может творить. В Службе он не появлялся. В Бюро меня не было?

Вопрос звучит на грани бреда.

— Мне не докладывали, но я уточню.

— Хорошо. Я пришлю к тебе стражей, пусть посмотрят на печать, если от неё ещё что-то осталось. И Аманда… ты знаешь, что твой секретарь владеет магией крови?

Молчание между ними даже по телефону ощущается вмиг замёрзшей в лёд водой.

— С каких пор ты лезешь в личные дела моих сотрудников?

— Аманда, — как можно ровнее произносит Николай, бросая короткий взгляд на упавшее красное оповещение на смартфоне об открытой печати где-то на окраине. Утро началось как обычно. — Я ни в чем тебя не обвиняю…

— Неважно, Николай. Но ты нарушаешь границы и лезешь не туда, куда стоит. Диме я верю.

— Как милину, да? Но ты не ответила на вопрос.

— Нет, я не знала.

— Я вынужден просить разрешения переговорить с ним. Приеду сам — и только в твоём присутствии.

Аманда с некоторой безнадёжностью вздыхает в трубку и явно с неохотой соглашается. Николай быстро заканчивает разговор и долго сидит в тишине и полумраке кабинета, собирая себя в единое целое. В монолит. Потому что для следующего шага ему понадобится вся его воля и выдержка.

***

Стражи возмущены.

Просторный и светлый конференц-зал битком. По огромным панорамным окнам с видом на набережную Москвы стекают струйки дождя. Стражи сидят на подоконниках, прямо на полу с серым ковровым покрытием и на низких стульях, в беспорядке расставленных по всей комнате. Магия пряно и терпко покалывает в воздухе.

Здесь сотрудники из всех отделов в единой форме рубашек и брюк с нахлёстом ткани на ткань, только отличаются цвета.

На удивление ярче всего выделяются чёрными косоворотками сами стражи. Многие предпочитают добавлять к косым линиям формы плотные кожаные митенки для защиты рук, разного вида портупею с ножнами для узких кинжалов и защитные вставки по всей одежде.

У печатников тёмно-синие косоворотки, горячие споры и зарисовки схем заклинаний, начерченные на прозрачной доске для записей. Разноцветные маркеры скользят по стеклу сами по себе с мягким скрипом.

Шум стоит на весь верхний этаж, как и дух любопытства и табачного дыма от вейпов и крепких сигарет.

Кто-то из стражей выходит из комнаты, вызванный срочно в помощь к патрулям, кидая «держите меня в курсе в чатике!». Опоздавшие влетают на всех парах, выглядывают знакомых и торопятся занять хотя бы место на широком подоконнике.

— Со статистикой не поспоришь! Согласно последним данным количество прорывов никак не связано с погромами или разрушениями. В семи случаях из десяти…