Туман и гроза (СИ) - "Lacysky" - Страница 119

— Что ты тут на холоде делаешь?

— На мне свитер. Дурные сны, но ничего такого. А ещё вид красивый.

— Да, мне об этом многие говорят.

Он садится рядом, и Лиза с удивлением видит, как Николай прищуривает взгляд, наблюдая за размазанными пятнами машин, объятых желто-оранжевыми фарами и огнями. И хотя она выдыхает дым в сторону, тот всё равно вьётся вокруг Николая, оплетая крепкие руки и тело.

— Какая тихая ночь. Так и кажется, что не к добру.

— Или ты во всём видишь только угрозу.

— Кирилл сегодня сказал то же самое. Плохие предзнаменования часто себя оправдывали. И я не знаю, что будет завтра. Не то, что я могу контролировать. И это плохо.

— Ну, жизнь вообще плохо поддаётся контролю, знаешь ли. Порой что-то случается помимо нашей воли, и остаётся только подстроиться.

Николай скептически хмыкает. В конце концов, можно сказать, что он даже контролировал сами тени — через Службу и дисциплину стражей. А теперь слишком многое идёт не так.

Лиза всё-таки подмерзает и удивляется, как Николаю нормально в полураздетом виде, хотя не то, чтобы она против. Впрочем, возможно, тот просто не замечает таких мелких неудобств — мысли заняты другим.

И всегда начеку.

Стоит Лизе спрыгнуть со стула на прохладные и скрипучие доски, как он следует за ней в тепло комнаты и уже там, где нет ветра сквозь щели, в отсветах огней, притягивает её к себе.

Тёплые руки скользят по телу под свитером, настойчиво, и в то же время ласково. Лиза чувствует скрытую силу в нём.

Мощь, выкаленную тренировками, глубокими ранами и сдержанностью.

Она ощущает, как бьётся его сердце, когда проводит рукой по груди. Кошмары остаются в снах — Николай перед ней, живой, пусть под пальцами ощущаются шероховатые бинты с запахом лекарств.

Свитер колючим пятном остаётся на полу вместе с рубашкой и бельём.

Утро пахнет кофе и корицей.

Проснувшись первой, хоть и по будильнику, Лиза взяла на себя смелость отыскать на кухне турку и пакетик с кофе, судя по аккуратной подписи, — «гаванский ром». Пахнет действительно чем-то жарким. Тропическими фруктами и алкоголем.

Она проверяет сообщения на телефоне — пусто — под бодрую мелодию, которая помогает разогнать засевшую внутри тревогу. Ей не даёт покоя мысль, как себя чувствует сестра, которая так не любит больницы и одиночество.

Отчасти Лиза знает, что сама в этом виновата. Ей казалось, что Кристина справится сама спустя год после смерти мамы, а ей самой хотелось быть ближе к лавке в городе — и жить самостоятельно. Возможно, стоило остаться. Кристина однажды с горечью сказала, что Лиза просто хотела уехать от воспоминаний о смерти мамы и бросила их всех. Возможно, так и было, и Лиза старалась быть в последние годы ближе к маленькой сестре.

Сейчас она понимает, что могла чувствовать Кристина. Как ждала встреч на выходных. Или когда неловко бурчала, что скучает.

И всё-таки не хотелось поддаваться унынию, а вместе с тем терять надежду, что всё наладится. Больше всего на свете Лиза хотела хоть как-то помочь — хотя бы раскручивать клубок тайн с Орденом, тем более, ей самой интересно.

Кофе едва не сбегает как раз в тот момент, когда Николай заглядывает на кухню.

— Для меня порция найдётся?

— Конечно. Ты не против, что я здесь шурую?

— Только не трогай банки на нижней полке — там далеко не чай. А, и моя кружка — высокая чёрная. Любые другие можешь брать. И кофе, закрой, пожалуйста, чтобы не выветрился. Я быстро в душ.

Выдав всё это, как набор инструкций, Николай оставляет Лизу наедине с кофе и ощущением, что она всё может сделать не так. Словно за его словами скрывается больше «не», чем он произнёс. Или ей просто так кажется.

Аккуратность и порядок в квартире отчасти пугают. Даже мусорное ведро с тремя отделениями для разного вида отходов, а чашки стоят стройно в ряд на полке.

Лиза разливает кофе на двоих, решив, что позавтракать можно и где-нибудь по дороге — а то ещё окажется, что омлет обязательно должен быть прямоугольной формы и с правильными кубиками помидор.

Николай появляется уже с влажными приглаженными волосами, застёгивая пуговица за пуговицей чёрную выглаженную косоворотку, которая пока не заправлена в брюки, и такая лёгкая небрежность ему невероятно идёт.

— О, какой кофе! Спасибо. Как твои кошмары?

— Больше не беспокоят. Ого, кто это?

Лиза наклоняется, пытаясь лучше разглядеть, мелькнувшее под столом серое пятно.

— Тень. В смысле, моя кошка по кличке Тень. Немного иронии в жизни не помешает. Так, Лиза, у меня к тебе серьёзный разговор.

— Ты не слишком торопишься? — отчасти насмешливо спрашивает Лиза, пряча за этим неприятный холодок от его пронзительного взгляда и догадываясь, на самом деле, о чём пойдёт речь.

— Это насчёт Ордена. Честно говоря, я не уверен, насколько тебе стоит в это лезть и дальше. Давай ты пока подождёшь ответа связного Дани, если тот и правда существует.

— Если? Хочешь сказать, ты не веришь в Орден?

— Я хочу сказать, что всё, что связано с Теневой клюквой, не внушает доверия.

— Так не пойдёт, Ник. Вот вообще нет. В это втянута моя сестра. В моём байке завелись тени! Думаешь, я отойду в сторонку и буду спокойно наблюдать за тем, что творится? Ну уж нет.

Кажется, он и правда понимает, что спорить бессмысленно.

— Кстати об этом.

Николай тянется к полке над столом и снимает оттуда жестяную коробку с несколькими подвесками разных размеров и разного размера. Протягивает одну из них Лизе: с простым кругом, мерцающим изумрудным светом.

— Это ловушка для теней. Носи или при себе, или повесь на байк к другим амулетам — у тебя же есть? Она сработает сразу, как только почувствует рядом их магию.

— О, спасибо! Это… это правда здорово. Не знала, что такие штуки есть.

— Их нечасто встретишь в лавках, многие думают, что они сразу притянут теней. Хотя это не так. Кофе правда хорош! Какой сорт ты варила?

— Гаванский ром.

— Не помню такого… эта упаковка? Ну-ка… Ааа!

— Что?

— Это специальный кофе, пропитанный алкоголем. Для ирландского со сливками. Отлично! Рабочий день ещё не начался, а я уже выпил.

— Да ладно, кофе как кофе…. зато сам же говоришь — хорошо получился!

***

Дима на все вопросы твердит «я ничего не скажу», и Николай оставляет его ещё на день — сначала они узнают, что скрыто в мире теней.

Его мысли заняты якорем и предстоящим проходом в мир духов воды и воздуха, если это всё ещё не сказки. Заклинание на месте: переплетение дыма, лесных теней и влажной земли с живительным огнём.

Но для якоря нужна мощь самих заклинателей, и у Николая её слишком мало. Теперь поход Кирилла в неизведанный мир кажется той ещё затеей, но тот точно не пойдет на попятную.

С Кириллом они встречаются в Службе, сейчас куда более оживленной, чем пару дней назад. Уставшие и злые от безделья — особенно когда город в опасности — многие стражи рады, что у них всё ещё есть насущные задачи, хотя некоторые предпочли пока остаться дома для безопасности семей.

Кирилл беседует с теми, кто время от времени проверяет пустые и заброшенные улицы рядом с башней Олега, но всё так тихо, словно ничего и нет. Только холодный дождь и ветер — с утра зарядила мелкая морось.

Кто-то вполголоса говорит о том, что Управление взялось допрашивать семьи стражей. Ничего такого, лишь для целей расследования и прояснения нюансов. Но это подогревает недовольство.

Стражи готовы действовать.

Саша вместе с другими печатниками подробно рассказывает план.

Николай озвучивает команду тех, кто отправится в глубокие тени под руководством Кирилла как единственного, кто хоть раз там был. Молчаливые одиночки, которые легче других переносят тёмную магию, а за плечами — многолетний опыт сражений на городских улицах. Они держатся обособленно и предпочитают работать не в команде, а каждый сам по себе — но не значит, что не умеют.

Кого-то Николай знает по Школе, другие старше и словно сжившиеся с формой и впитавшие в себя мир теней до краёв.