Гарри Поттер и новая семья. Последний курс (СИ) - "DVolk67" - Страница 64

Наше предприятие оказалось на удивление успешным. Волшебство позволяло находить и извлекать из земли ценные вещи намного быстрее, чем лопата. Том магией не владел, но на самом деле был самым ценным членом нашей группы: он знал латынь и греческий, а во время наших приключений изучил и египетскую письменность. Именно он решал, куда нам отправиться, он же определял ценность находок и обеспечивал сбыт.

За несколько лет мы неплохо заработали (хотя и спустили немалую часть на женщин и прочие развлечения), но потом наше занятие стало слишком опасным — раскопки поставили на поток гоблины, а эти ребята не любят конкурентов...»

— Гоблины? — не выдержала Роза. — Они действительно существуют?

— Да, — кивнула Элин. — И они правда крутые ребята. Это они сделали мне руку в благодарность за то, что папа решил проблему с отказавшимся платить должником.

— «Решил проблему», — осторожно повторила бабушка.

— Убил, — коротко пояснила Элин. — Бэгмен был одним из тех, кто похитил маму и папу. Он их охранял, но папа сумел вырваться... Я объясню потом, ладно? Давайте сперва дочитаем письмо.

«После нескольких неприятных инцидентов мы уже почти решили завершить нашу деятельность, когда в одной из могил совершенно случайно обнаружили папирус эллинистического периода с описанием некоего «хранилища того, о чем мечтает любой смертный». Так, по крайней мере, перевел этот текст Том. Разумеется, упустить такое мы не могли и сразу же отправились в Албанию.

У меня с самого начала были нехорошие предчувствия относительно нашей цели, но я постеснялся высказать их друзьям, о чем впоследствии сильно пожалел. Подозрение, что тут что-то нечисто, усилилось, когда мы обнаружили, что нужное место защищено волшебством. Вообще, вскрывать волшебные гробницы — плохая идея, если только ты точно не знаешь, что делаешь. Но мы были слишком безрассудны и слишком любопытны, чтобы прислушаться к голосу разума.

В итоге нас угораздило вскрыть гробницу Герпия Гнусного — его прозвище уже само по себе достаточно красноречиво, добавлю лишь, что он считается изобретателем черной магии как таковой. Гробница была пуста — кто-то пытался уничтожить ее несколько веков назад, лишь на стенах были какие-то надписи на староанглийском. Мы, как обычно, оставили на стене нашу подпись (непростительное ребячество!), и тут появился дух Герпия.

Да, иногда после смерти волшебник остается в этом мире в виде привидения, чаще всего совершенно безвредного, но это был необычный дух. Сначала он попросил вернуть ему тело, обещая раскрыть в благодарность некие тайные знания. Мы отказались (на это-то у нас хватило ума) и даже отпустили в адрес Герпия несколько остроумных, как нам тогда показалось, замечаний. Когда же дух перешел к угрозам, мы покинули гробницу, завалив за собой вход. Дух не смог последовать за нами, и мы посчитали, что он ничего не сможет нам сделать. Как же глубоко мы заблуждались!»

— Знаешь, Эль, — серьезно произнес Гарри, — ты действительно наследница своего прадедушки. Твоя манера растягивать любую историю до целого романа — явно от него.

«Харальд вернулся в Норвегию, мы с Томом — в Англию, и наша компания распалась. Спустя год я стал замечать, что мне все сложнее становится колдовать. Магическая сила покидала меня, и, как я вскоре узнал, с Харальдом происходило то же самое. Обеспокоенные, мы попытались найти Тома, но его родные не знали, где он. Они полагали, что Том сбежал с соседской девушкой — некоторое время назад он уже проделывал такое, однако через некоторое время вернулся, заявив, что был околдован, но отказавшись прояснить подробности.

Мы же полагали, что тут дело не в девушке. Мы снова отправились в Албанию и, конечно, нашли Тома в гробнице, он был жив, но скован неизвестным нам заклятием. Не знаю, каким образом дух смог дотянуться до нас за тысячи миль, как смог вытянуть силу и как провел ритуал, об этом Герпий нам не сказал. Но зато он рассказал нам о том, что хочет сделать (в скобках замечу, что повышенная болтливость — известный побочный эффект темной магии, а Герпий к тому же провел в заточении двадцать пять веков и истосковался по слушателям).

По словам Герпия, Том попросил духа дать ему магическую силу для того, чтобы он мог отомстить девушке, которая действительно опоила его приворотным зельем. Вскоре та понесла и перестала давать зелье, рассчитывая, видимо, что ребенок удержит Тома, но Том лишь обозлился на нее. Но он здраво рассудил, что сам с настоящей ведьмой не справится и решил обратиться за помощью. Почему именно к духу, а не к нам — этого я не знаю, возможно, он перестал доверять всем волшебникам, а может быть, всегда в тайне нам завидовал...

Так или иначе, но Том пришел к Герпию, тот согласился помочь и, конечно же, обманул. В семье Тома много поколений подряд мальчикам-первенцам давали одно и то же имя, и Герпий пообещал, что Том Риддл станет величайшим волшебником в мире, но он не уточнил, о каком именно Томе идет речь.

— Этот еще нерожденный ребенок уже наделен великой силой, — хвастливо заявил нам Герпий. — В нужный час он придет ко мне и поможет вернуться, вместе мы будем править этим миром!»

— Ага, разбежался, — хмыкнула Элин. — Если Том Риддл встретился с Герпием Гнусным, то Герпия уже нет. Тому не нужны конкуренты.

— Ну и хорошо, — сказал Гарри. — А то два черных мага с крестражами — это уже перебор.

«Остается добавить лишь немногое. Наших слабеющих сил еще хватило на то, чтобы вынести Тома из гробницы и попытаться снять с него заклятие. Увы, не очень успешно — он пришел в себя, но потерял память о последних годах своей жизни и нас едва узнавал. Мы отвезли Тома в Англию и вернули родным, с тех пор я его не видел, хотя и продолжал тайком отслеживать его судьбу.

Вскоре моя сила полностью исчезла, я порвал с магическим миром, сменил фамилию и стал жить как обычный человек. Деньги я вложил в бизнес и, как ты знаешь, весьма преуспел, не потеряв вложенное даже во время Великой депрессии (возможно, бывшие у меня когда-то способности к предвидению все еще остались, хотя тут трудно сказать наверняка. Я предпочитаю думать, что преуспел благодаря деловой хватке). С Харальдом мы иногда переписывались, он вложил деньги в судоходную компанию и стал капитаном дальнего плавания. Увы, с началом войны наша связь прервалась, последнее, что я знаю — в тридцать девятом году Харальд наконец-то женился и ждал рождения первенца.

Что же касается Тома, то о его ребенке мне ничего не известно (я даже не знаю доподлинно, родился ли он на свет). Сам же Том со всей семьей погиб в 1943 году при крайне подозрительных обстоятельствах. Полиция подозревала какого-то сторожа, но так ничего и не смогла доказать.

И это, дорогая Роза, подводит нас к той причине, по которой я решился написать это письмо. Видишь ли, мне не давало покоя поверье, по которому тот, кто вскроет проклятую гробницу, не просто сам окажется проклят, но еще и навлечет проклятие на весь свой род, пока последний его представитель не перестанет ходить по этой земле. Я обращался к специалистам (да, среди волшебников есть и специалисты по проклятиям), но они не смогли сказать ничего определенного, не зная все детали, а я побоялся раскрывать их. Удалось, однако, выяснить, что поскольку Том-отец отдал злому духу Тома-сына, то и проклятие должно быть как-то связано с детьми и родителями. Не знаю, во что оно выльется: сын убьет отца, мать — дитя, либо, быть может, наши с Харальдом и Томом потомки должны будут перебить друг друга.

Звучит ужасно, но, к счастью, магическое проклятие распространяется только на волшебников. Проклясть магла нельзя. Я потерял силу, ты, моя дорогая Роза, тоже родилась нормальным человеком, поэтому нам проклятие не грозит. Но вот гибель Тома и всей его семьи, боюсь, связана именно с этим. Ведь его ребенок должен был стать волшебником».

— Он и стал, — мрачно сказал Гарри. — И он действительно убил своего отца. Он сам мне в этом признался.

— Ты видел его? — спросила Роза.

— Видел несколько раз. И убил... тоже несколько раз, — ответил Гарри. — Так получилось, он или я...