Спасти диплом, угнать дракона - Мамаева Надежда - Страница 36

На пороге стояла Алекс.

— Я решила, что за пару часов ты не успеешь сама собраться, и пришла тебе помочь! — жизнерадостно заявила она, проходя внутрь. — А где альв? — Подруга с любопытством огляделась и тут же замерла как вкопанная: — Как тебе это удалось?

Ей даже было не нужно кивать на пустой постамент, я и так поняла, что речь идет о статуе.

— Долгая история. А Вир наверняка спит, его дядя вчера заставил позировать.

— Я ему искренне сочувствую, — хмыкнула Алекс, поднимаясь вслед за мной по лестнице. Означенного чувства в ее голосе не было и унции. — Ладно, расскажешь, пока будем собираться на игру.

Я мысленно взвыла: ненавижу громобой! Особенно одного самовлюбленного остроухого, на встречу с которым так стремилась Алекс.

— А вдруг там пойдет дождь? — Я зашла в свою комнату и с надеждой выглянула из окна.

Демон! На небе ни облачка.

— Погодники сегодня предсказали: без дождей, — возразила подруга, закрывая за собой дверь.

— Ну-да, ну-да, синоптическая магия — наука точная, поэтому бубен погодники всегда держат в левой руке, — вспомнила я старую шутку.

— Ты не стой, давай одевайся, — неумолимо напомнила подруга.

Я долго выбирала платье и в итоге остановилась на штанах и кофте. Потом еще дольше расчесывала волосы. В конце концов Алекс не выдержала и, выхватив расческу, решила снять с меня скальп. Я взвыла, зато косу заплела быстро. Очень.

Как мы добирались до центрального столичного стадиона — отдельная история. Алекс, памятуя о том, что припарковать магомобиль будет негде, оставила его дома, и мы сначала тряслись в битком набитом общественном вагончике. А потом очередь на входе и вовсе заставила подумать о вечном. Глядя на эту вереницу, я поняла, что, стоя здесь, можно успеть влюбиться, выйти замуж, нарожать детишек, состариться, помереть, воскреснуть в виде зомби и окончательно упокоиться. Причем для последнего даже заклинания развоплощения не потребуется, потому что тебя банально задавят в толкучке.

Наконец мы сели на жесткие скамьи. Алекс была вся в предвкушении. Я тоже. Но в отличие от подруги — в предвкушении крупных неприятностей.

— Смотри, возвели новый барьер. Установщики обещали, что теперь он не будет мерцать и смотреть на происходящее можно будет так, словно его и вовсе нет.

— А тенты над болельщиками эти установщики, случаем, не хотят сделать? — проворчала я. — Например, на случай дождя!

— Не будь занудой, Нари… — протянула Алекс. — Дался тебе тот дождь. Сказано же: его не будет. А с тентами боя в небе не увидишь.

Эти же слова она повторила через полчаса, когда небо над нами стало затягиваться тучами. Спустя еще тридцать минут, когда трибуны оказались полны, небо и вовсе почернело.

— Дождя не будет… — уже не столь уверенно заявила Алекс. — В новостных листках писали: из казны выделено сто тысяч форинтов, чтобы сегодня было сухо.

— Тогда, если все же польет, это будет поистине золотой дождь. И он намочит не только одежду, но и подмочит репутацию погодников. Хотя им не привыкать.

Впрочем, несмотря на мой пессимизм, брюхатые дождем (а то и градом) тучи хмурились и негодовали молча. Воздух, ставший тяжелым и густым, как губка впитывал в себя звуки. Гасил их. Природа ожидала бури. Болельщики — зрелища.

Две стихии: небесная и людская. Десятки тысяч поднятых рук — словно море. Море, которое волновалось: флаги-буруны, рокот, катившийся с вершины трибун к нам, нижним рядам.

Грянули фанфары, во вспышках света включившихся прожекторов на поле появились две команды. Рев трибун оглушил. Лица. Руки. Лица. Флаги. Лица. Тысячи светляков, взвившихся свечками вверх в знак приветствия команд. И резкий свисток, призвавший к тишине.

Наш университет играл сегодня с северянами.

— Они оборотни? — вырвалось у меня, когда я увидела, как беловолосый капитан игроков из Снежной Пустоши пожимает руку альву.

— Ага, все шестеро, — кивнула Алекс, не отрывая взгляда от своей жертвы. — Тот, что поприветствовал Варлока, во второй ипостаси медведь. — Она ткнула пальцем в льдистого блондина. — Говорят, здоровенный.

— Да он и в человеческом облике немаленький. Такой и без магии обойдется: положит на одну ладонь, второй прихлопнет, — пробормотала я под впечатлением от габаритов капитана северян.

— Сегодня, чувствуется, будет жарко! — вещал между тем усиленный магией голос комментатора. — Первая игра, а на поле уже сошлись чемпионы прошлого года и их заклятые соперники — команда имперского университета магии имени мессира Мейро Победоносного! — Он еще что-то говорил, но я не слышала. Я смотрела на арену.

Альв и оборотень ударили по рукам и разошлись. Судья, стоявший в центре поля, выпустил молнию, и игра началась. Бешеная, яростная, на запредельной скорости. Игра, которую по правилам нельзя было прервать, пока один из игроков не поймает шаровую молнию.

Варлок и оборотень одновременно устремились в небо, а вслед им полетели огненные и ледяные арканы — дары от нападавших обеих команд. Стрела, рванувший в небо следом за альвом, вдруг резко развернулся и камнем устремился вниз — наперерез атакующему северян, который нацелился на спину Варлока. Они столкнулись, перекувырнувшись в воздухе и сыпля искрами. Ударились о песок арены, прокатились по нему, вспахав две борозды. И лишь потом расцепились. В Стрелу тут же полетела звезда смерти, и, не выстрели защитник нашей команды арканом-перехватчиком, заклинание прошило бы грудь рыжего.

Алекс, напряженно следившая за игрой, охнула. Хотя ей вроде бы надлежало переживать за Варлока, а не за Стрелу. Альв в этот момент летел наперегонки с беловолосым. Оборотень уступал остроухому в скорости, но не в силе.

Шаровая молния, словно в ней был заперт высший демон, металась над полем, то уходя в небо, то падая камнем.

Пару раз мне казалось, что ее преследователи не сумеют повторить ее маневр и либо впечатаются в ограничивающие игровое поле столбы, либо просто убьются, летя вертикально вниз. Я сама не заметила, как ногти до крови впились в кожу, а голос сорвался от криков.

Но вот в очередном пике, когда тяжеловесный оборотень вырвался вперед, молния, будто издеваясь, пролетела так низко над ареной, что оставила за собой след взметнувшегося двумя волнами песка. Беловолосый не успел выровняться, со всего маху врезался в арену. Варлок пролетел в паре дюймов над ним и рванул за молнией, когда в него устремился «жнец» — заклинание, пущенное одним из нападавших из команды северян. Гигантская черная стена, в которой виднелись очертания оскаленных черепов, была несколько ярдов высотой.

Альв, ныряя от нее вниз, перекувырнулся, на бешеной скорости пробороздил песок арены. И не успел он подняться, как на него обрушился еще один атакующий аркан.

Я, до этого пристально следившая за Варлоком, огляделась: оказалось, двух наших магов вывели из игры. Защитник лежал, весь переломанный. Атакующий — в режущих путах. Попробуй он дернуться, и заклинание просто-напросто перережет ему горло. Второй защитник прикрывал Стрелу, который пытался разделаться с фланговым северян. Последний, шестой игрок нашей сборной играл лишь условно: пытался сбить с себя пламя вписавшегося в него фаербола.

Тренер что-то кричал, то ли матерясь, то ли мотивируя. А может, и то и другое. Стрела, накастовав шквальный огонь, пробил-таки защиту флангового снежных. Пламя смело, вдавило оборотня в прозрачный барьер. Преграда, защищавшая нас, и до этого незримая, пошла трещинами, но устояла. Мне стало страшно до дрожи. Я видела пятна крови, по которым змеились разрывы рубежных чар. Чувствовала разлитый в воздухе азарт болельщиков. Он смешивался с запахами пота, теплом разгоряченных тел, воплями луженых глоток.

Секундой спустя трибуны слаженно охнули. Очухавшийся капитан северян, которому ярость застила налившиеся кровью глаза, презрел магию и решил избавиться от Варлока древнейшим способом: сожрать. Причем не фигурально, а обернувшись здоровенным белым медведем.

Я говорила, что блондин был огромным? Так вот, беру свои слова назад. По сравнению с этим мохнатым йотуном северянин-человек был карликом.