Рожденный из Ада (СИ) - Беркут Кира - Страница 31

Пахан задал всего пару вопросов и быстро потерял к новичку всякий интерес — а что интересоваться предателем Родины?

Зато провожатый кавказец интереса не только не потерял, но и проявил еще больший — человек оказался продажным, что попытался продать Родину, совершил государственную измену. За что срок и получил. Вот только кому он так перешел дорогу, что его запихнули на обычную, воровско-мокрушную зону?

— Слышь, молчун! — он обратился к новичку, присаживаясь на край его койки. — Базар есть. Как смотришь?

— Что ты мне предложить можешь? Ты даже не представляешь, что я потерял, оказавшись здесь! — с пылом воскликнул новенький — Лысый, как его тут же окрестили.

— А ты мне расскажи, — усмехнулся кавказец. — А я послушаю.

— Издеваешься, да? А я выйти отсюда хочу! Потому что я не виноват! Меня просто осудили, посчитав, что я что-то не так сделал! Что я закон нарушил! А я его не нарушал! Ты можешь понять, насколько я был бы богат, если бы не та незадекларированная тысяча долларов! Только это и было моим единственным нарушением! — новичок смотрел на кавказца с пылающим взглядом, в котором горели дикая ненависть к окружающим. — Но дело здесь не только во мне! Там, в Греции, нашелся какой-то профи, который положил всех наших! А мне на следствии сказали, что их убили при попытке к бегству! Ха! Барона — при попытке к бегству!

Кавказец неопределенно пожал плечами — даже если ничего интересного в разглашенной этим хмырем тайне не будет, он спокойно сможет сойти в ряды обычных смертников — его спокойно можно будет завербовать!

— Барон был отставником КГБ! Это был великолепный профессионал! Истинный профессионал своего дела! Оперативник до мозга костей! Нет, его кто-то застал в расплох! Это однозначно! — Лысый гневно сверкал глазами. — Выйти бы мне отсюда! Я нашел бы этого профи! И выяснил, что и как он сделал! И отомстил бы ему за все, что мне пережить пришлось! Ты ведь не представляешь даже, что я пережил! Ты можешь мне помочь? — он схватил собеседника за руку и начал судорожно трясти его. — Я смогу отблагодарить! По-королевски отблагодарить!

— Как ты сможешь меня отблагодарить? У тебя нет ни гроша — ты сам говоришь, что потерял все, — кавказец ухмыльнулся.

— У меня есть то, что явно твоих братьев с Кавказа заинтересует! Та разработка, которую Барон должен был продать, но не успел, хранится вот здесь! — Лысый постучал пальцем по лбу. — В полном объеме она хранится тут!

— Шамиль, — протянул кавказец руку Лысому для рукопожатия.

— Степан, — Лысый от радости чуть не перестал дышать — если этот хмурый мужик решил представиться, тем более, что знал, что он — предатель своего государства (а про то, что они не любят предателей, ему рассказывали еще в изоляторе). — Степан Золотовский. Будем знакомы?

— Посмотрим. Так ты говоришь, что хочешь сбежать отсюда? — кривая усмешка исказила губы кавказца.

— Да, очень хочу, чтобы найти того, кто меня лишил всего! Ведь он лишил меня не только денег, которые я мог заработать, но и моей семьи! Моя жена от меня ушла, запретив видеться с ребенком!

— Ты должен знать, что такую помощь придется очень долго отрабатывать. Пока отдыхай. Как будут новости, я тебе сообщу, — кавказец поднялся с койки Золотовского и пошел к своей койке.

Этот инженеришка его сильно заинтересовал — из него и фанатик получится весьма неплохой, когда он выработает свой ресурс как представитель этой весьма интересной разработки. Надо как-то на волю маляву кинуть о том, что есть один толковый человечек. Эх, узнать бы, что это за разработка. А уж если его купить тем, что пообещать найти того профи, на которого он так обозлился. Так от этого сопляка вообще не обобраться благодарностей!

Кавказец подошел к двери и трижды стукнул в нее. Окошко открылось через несколько мгновений, и в нем появилось лицо надзирателя. Шамиль о чем-то с ним пошептался и вернулся к своей койке.

Он чувствовал на себе заинтересованный взгляд Золотовского, этого лысого сурка, и неприязненный — со стороны пахана. Ну и плевать!

Спустя полчаса окошко в камерной двери открылось. Вновь появилось лицо надзирателя, который подозвал Шамиля. Он что-то быстро ему передал и закрыл канал связи.

Золотовский не находил себе места, все пытаясь понять, что происходит, что там такое его ждет, что за сообщения передают. Может быть, скоро его судьба решится?

А еще надо поговорить с Шамилем об исламе! Он точно знает, что если ему удастся выйти отсюда, он примет ислам! Потому что ислам ему приятнее гораздо. Аллах от своих детей ведь не отказывается абсолютно!

Генерал Филиппов встал из-за стола и потянулся — от долгого сидения в кресле, хоть и удобном руководительском, спину очень сильно ломило, словно он несколько суток без отдыха таскал тяжеленные мешки с картошкой или сахаром!

«Так и радикулит заработать ничего не стоит!» — поморщился Павел Семенович, растирая затекшую поясницу. Он ненавидел свою работу именно за это постоянное сидение на одном месте. Он-то, тогда, еще в молодости, когда начал делать карьеру еще в КГБ, надеялся, что постоянно на одном месте ему сидеть не придется. А когда его быстро и аккуратно стали двигать в аппарат, понял, что командировки и поездки куда-то будут теперь крайне редко. Хотя, за последние три месяца он уже пять раз умудрился слетать в Дагестан. Ну прямо-таки побил свой собственный рекорд! Обычно за три месяца он и двух полетов не делал.

«Эх, Матвей Викторович! Закруглялся бы ты там поскорее, в своем Дагестане, и приезжал сюда. На рыбалочку бы сходили с тобой! А то с этими дурилками картонными никуда и не сходишь! Да с ними и поговорить нельзя! Все думают, что ты им приказ отдаешь!»

Генерал прошелся по кабинету, сел снова в кресло и закрыл глаза, откинувшись на спинку и сцепив руки на затылке. Он услышал и почувствовал, как его усталое тело натуженно захрустело косточками и сухожилиями, словно говоря спасибо своему хозяину за то, что вспомнил про них.

Мужчина встал, снял пиджак, вняв словам своих косточек, и упал на пол, приняв положение для отжиманий. Никто из его подчиненных не знал, что генерал так тщательно следит за своей формой, поэтому, если сейчас кто-то зашел бы в кабинет, то был бы крайне удивлен открывшейся картиной.

«Надо держать себя в форме. А то скоро проклятая работа совсем в могилу сведет. Да и Матвей Викторович запозорит меня, если я его надежд не оправдаю и предстану пред его светлы очи не в той форме и не в том виде, как должен человек, который просил с ним позаниматься в период между его командировками!»

Генерал даже не ожидал сам от себя такого великолепного результата — с легкостью без разминки пятьдесят раз к ряду. Но радоваться нечему, он это прекрасно понимал — слишком все уж хорошо получилось. Это просто результат многолетних тренировок. Которые он в последнее время забросил по каким-то причинам. А почему — сам не знал.

Генерал встал с пола, отряхнулся, развязал галстук, так надоевший за долгий день, швырнул его в свой необъятный портфель, распустил ворот рубахи и вернулся в кресло. Да, вот теперь можно с полными силами вновь приниматься за работу.

Да, то, что он только что проделал, показалось ему самым лучшим способом дать передохнуть усталому мозгу, чтобы вновь взяться за отчет, который завтра утром должен был лечь на стол к «Самому». Эту операцию в Дагестане Он взял под личный контроль — сказалось его оперативное прошлое, в котором, к сожалению, часто наблюдалась нехватка грамотной руководящей руки. И Ему показалось, причем абсолютно справедливо, что в горах этих проклятых началось нездоровое шевеление.

Сколько там человек работает по этой операции? Пять, вроде. И только один из них — профессионал экстра-класса, который себя умудрился так зарекомендовать достаточно быстро — буквально за две операции, зато какой сложности! Матерые волки их попросту провалили. А этот человек успешно справился.

Генералу было плевать на всех, кто там находился. Кроме одного этого человека. Кроме Демона. Он слишком сильно дорожил им, чтобы позволить кому-то втянуть этого мужчину, который годился ему в сыновья, в грязные кабинетные игры, в которые были втянуты все, кто пытался стать чуточку ближе к главному Телу страны.