Охотничьи были (Рассказы об охотниках и рыбаках) - Толстиков А. - Страница 36

И тут Роман Андреевич оскандалился так, что надолго стал предметом разговоров и шуток во всем сельсовете, если не в целом районе.

Растерявшись, перестав соображать, Роман поспешно сунул заряд вместе с горящим шнуром под скамью, на которой сидел, и принялся лихорадочно наматывать бечевку на валик мотора.

— Роман! — крикнула Анна Евсеевна. — Ее низкий голос гулко отдался у каменистого берега. — А заряд-то!

Анна не на шутку перепугалась. Ведь она целый день провела на ферме. Вдруг в это время к Роману приходил «Чумазый», принес ему свежий заряд — и под скамейкой лежит не безобидный кусок мыла, а настоящая динамитная шашка! Было от чего прийти в ужас!

— Роман! — еще громче повторила Анна, глядя на дымок, все гуще тянувшийся из-под лавки.

И тут Жмутов окончательно потерял голову. Вместо того чтобы выдернуть капсюль или бросить шашку в воду, он сорвавшимся голосом крикнул жене:

— Прыгай!

И сам, распластавшись, как лягушка, перевалился через борт и скрылся под водой.

Анна не успела даже пошевельнуться. Под скамьей в лодке щелкнуло, словно там раздался пистолетный выстрел, и вместе с облачком дыма оттуда вылетело что-то похожее на серую пыль.

Вынырнувшего из воды Жмутова все приветствовали оглушительным хохотом. Роман Андреевич выплюнул воду и с недоумением взглянул на свою лодку. Она, как ни в чем не бывало, покачивалась на воде. На корме по-прежнему сидела Анна. Лицо ее побледнело, а в глазах Жмутов прочел смешанное чувство радости и жалости.

Через минуту Жмутова втащили в лодку, где сидел председатель сельсовета. Рядом качалась еще одна плоскодонка, в которой Роман, к своему удивлению, увидел сына Володьку. Мальчишка был бледен. Хотя он и знал, что взрывчатка подменена, но все-таки весь сжался, ожидая взрыва, и еще не успел прийти в себя.

Мокрого, перепуганного Романа пересадили в его лодку с мотором. Туда же перебрались Кирилл Федорович и Володька.

— Ну, — спросил Кирилл Федорович, — что скажешь, приятель?

Роман не ответил. Он готов был снова броситься в воду и скрыться на самом дне омута.

— Ты понимаешь преступность своего поведения? — неумолимо настаивал председатель, любивший официальные обороты речи.

Вместо ответа Роман сказал:

— Дайте, братцы, закурить.

— Закуривай! — Кирилл Федорович открыл портсигар. — Но ты ответь: будешь еще рыбу глушить?

— А-а, — внезапно взорвался Жмутов, — да будь она трижды проклята, эта рыба! — И он добавил такое слово, что Анна крикнула Володьке:

— А ты не слушай!

— Ну, смотри, — заключил председатель, — дадим тебе срок для проверки. Попадешься еще раз — без всякого снисхождения судить будем. А теперь запускай мотор да отбуксируй наши лодки в село.

— Кирилл Федорович, — шепнула Анна, — уж больно мало ты ему сказал…

Мотор застучал и разговор кончился.

Лодки исчезли за поворотом.

Но омут не опустел. На берегу появилась тройка ребятишек с удочками. Тихо расселись они у воды, не подозревая, что здесь только что разыгралась короткая, но захватывающая сценка.

…А «Чумазый» был вскоре приговорен к пяти годам тюремного заключения.

А. Волков

РАЗНЫЕ СЛУЧАИ

Эту историю я слышал от двух деревенских подростков. Если они врали, ну что ж, тогда и я… Словом, за что купил, за то и продаю.

В глубине «Красавы» (урочище неподалеку от Перми) есть лесное озеро. Так называемое Дикое.

Еще несколько лет назад пройти к озеру через болота было не просто. И неудивительно, что, помимо болот, его окружали всякие россказни.

Нужно было проверить, что это за озеро. Однажды с товарищем мы отправились на его розыски. Рассказанный нам маршрут оказался правильным, и мы быстро вышли к нашей цели. Довольно узкое, длинное — больше километра — окруженное густым смешанным лесом, озеро ничего особенно дикого в себе не содержало.

Неподалеку от места, к которому нас вывела тропа, мы обнаружили шалаш. В шалаше на подстилке из хвои лежали рыбаки — подростки лет по пятнадцать — Петро и Ваня. Ребята «переживали».

Случилось же вот что. Поставили они жерлицу — простую снасть, употребляемую для ловли щук. Шнур был прочный, живец бойкий. Ну, решили рыбаки, будем с добычей!

И верно: щука клюнула. Леска с рогульки быстро сбежала — надо тащить.

Потащили — да не тут-то было! Ребята тянут к себе, рыба к себе. И неизвестно, кто кого перетянет. Тут пришла им в голову несчастная, как позже стало ясно, мысль. Отломили они кончик палки, к которой была привязана рогулька и скоренько обмотали леску вокруг березы. «Теперь не уйдет!»

В этом и была их ошибка. Пока они держали леску в руках, еще была возможность, так сказать, парировать рывки крупной рыбы. Тут же, хотя и крепок был шнур, — ребята показали обрывок, — а лопнул, как гнилая нитка.

Ребята вышли из шалаша и показали нам березу. Мы с уважением посмотрели на ее толстый, белый ствол, ощупали его и согласились: действительно, если к этой березе привязать пудовую щуку, пожалуй, береза устоит. А шнур — нет, не выдержит.

Приближалась длинная осенняя ночь. Быстро темнело. Вдвоем с Андрюшей, местным жителем, мы готовились к ночлегу. Рубили и носили хворост. Доставали из кустов занесенные туда половодьем чурбаны и коряги. Кипятили чай. Устраивали постели из елового лапника.

Местом для ночлега мы выбрали узкую, слегка наклонную площадку над рекой. Под нами в двух-трех метрах тускло блестела вода. Над нами тянулся крутой склон, заросший молодым ельником и пихтачом. Склон однотонно шумел под ветром, проносившимся где-то вверху. У костра было тихо. Только изредка, увлекаемый слабым током воздуха, густой дым лез в лицо, заставляя слезиться глаза.

В воде у самого берега шевелилась посаженная на кукан щука. Она только недавно попалась на спиннинг, и мы радовались, что тройник совсем ее не повредил: проживет до утра.

Внезапно в реке что-то сильно плеснуло.

— Рыба? — спросил я, переставая подбрасывать дрова в костер.

— Нет. Посмотрите-ка, — ответил Андрюша.

В вечерних сумерках я увидел, что от противоположного берега плывет что-то черное.

— Выдра, — пояснил мой спутник.

Мы с интересом наблюдали, как животное быстро плыло к нашему берегу. От его головы в обе стороны расходились две волны, журча и смолисто поблескивая.

— Вот шпарит! — восхищенно воскликнул Андрюша. — Прямо что твоя торпеда!

Я не успел ответить. Выдра скрылась в тени нашего берега. Снова повторился сильный всплеск. И только тут Андрюша вспомнил: «Щука!» и бросился к воде. Но было поздно. Щуки уже не было. Не было и нахалки-выдры, утащившей нашу единственную добычу.

Я рыбачил на Сылве, в зоне подпора Камской ГЭС. Удил с большого плота, осевшего на мели у берега. Клевали окуни, подлещики, плотва.

Недалеко от меня плескалась щука. «Хорошо бы ее изловить!» — подумал я.

У меня было две щучьи удочки. Я быстро насадил на тройники двух окуньков, и вскоре недалеко от плота заныряли увлекаемые живцами два поплавка.

Тут как раз набежала дождевая тучка, хлынул крупный дождь. Пока я пережидал его под плащ-палаткой, прошло минут двадцать. И за это время поплавки щучьих удочек исчезли.

Схватил я удилища, подсек — чувствую: и на той, к на другой удочке крупная добыча.

Начал я водить и по положению лесок заподозрил: что-то тут не так. Если мысленно продолжить лески, они сходятся в одной точке.

Пока соображал — один из тройников вылетел из воды. Стал я водить рыбу на одной удочке. Но леска рванулась — и вылетел второй крючок.